Рассказы из доброй жизни - Татьяна Мушурьян

она обернулась и увидела улыбающегося мужчину, в котором сразу узнала Веньку. Он мало изменился за эти годы: почти такой же, как и был, только немного поседевший. В его глазах по-прежнему была хитрая усмешка, которая, как она только сейчас поняла, указывала на то, что все, что он говорил вслух, не совпадало с тем, о чем он думал в этот момент. Было видно, что образ его жизни был прежний: взяв пару бутылок спиртного, он привычно пригласил свою бывшую подружку по дому посидеть со старыми друзьями, которые обещали к нему прийти, видимо, продолжая многолетнюю традицию. А она подумала, глядя на него, что, наверное, его сын теперь уже взрослый, а он как тогда жил одним днем, так и живет теперь. И все у него прекрасно. Все просто. Все нормально. Такой человек. И о чем тут говорить?

Она молча вышла на улицу.

Школьные подружки

Рассказ

Они были подружками еще в школе. Одинаково любили одни предметы и одинаково ненавидели другие. У них даже имена были похожие: одну звали Вера, а другую Лера. Их интересы во многом совпадали, и обе они мечтали стать знаменитыми актрисами, потому что очень любили театр. «Кто же, если не мы?» – говорили друг другу они. И действительно: обе хорошенькие, можно даже сказать, красивые, обе были центром внимания в школе и любимицами преподавателя по литературе, который ставил с ними сценки из произведений школьной программы для концертов и вечеров старшеклассников. Обе занимались в театральных кружках. Лера – при Доме культуры недалеко от дома, а Вера в более престижном – при Доме культуры работников театра, где даже шли репетиции студентов театральных вузов. Но внешне они были абсолютно разные: Лера была высокая и стройная девушка, с лицом «лирической героини», как называла ее Вера, а сама Вера была ростом пониже, пухленькая, с небесного цвета глазами, всегда искрящимися восторгом и радостью, видящая себя актрисой любого амплуа: от лирической и характерной героини до инженю и травести.

– Мне все под силу. Я все могу. – И это было действительно так, потому что она источала импульс совершенно необузданной энергии, радости и веры в свое актерское предназначение.

В театрах они проводили больше времени, чем за уроками, и были в курсе всех театральных премьер и нашумевших постановок. Любимым был, конечно, Театр на Таганке, где они пересмотрели практически весь репертуар, то стоя на галерке, то сидя на ступеньках, то на откидных местах, что было для них подарком судьбы.

У Леры в доме, где она жила, был друг, у которого сестра закончила одно из высших театральных заведений. Однажды, в дни зимних школьных каникул, он пригласил ее на новогоднюю елку в один из московских домов культуры, где его сестра была занята в новогоднем представлении для детей. Лера взяла с собой Веру, и они вместе с другом пошли посмотреть на его сестру.

Там сестра, махая руками и светясь красными лампочками, все время кричала: Пи-пи-пи-пи! – изображая первый искусственный спутник Земли. Вера была в восторге, а у Леры, представлявшей себе актерскую профессию немного по-другому, энтузиазм как-то поубавился. —

Ведь это же и есть актерская профессия, – с волнением говорила потом Вера, – это же и есть мастерство перевоплощения…

– Да, но не в спутника же с антеннами, – отвечала Лера, – для этого не стоит пять лет учиться и получать высшее образование.

– Как ты не понимаешь… Актер должен уметь играть все, как говорит наш режиссер в клубе, – даже шкаф…

– Ну он, наверное, прав… но я бы не хотела…

У тебя слишком возвышенное представление об актерской профессии, а в ней очень много всего и разного… поняла?

На этом дискуссия закончилась, и каждая из подруг осталась при своем мнении.

Сдав выпускные экзамены в школе, они подали заявления в один из московских театральных вузов.

Каждый год весной эти заведения атаковали огромные толпы выпускников, чувствующих свою причастность к актерской профессии. Все они были одержимы творчеством, все по-своему талантливые и, несмотря на бешеную конкуренцию, дружелюбно настроенные к своим соперникам. Они давали друг другу советы: что комиссии по прослушиванию нравится, а что нет, как надо отвечать на их вопросы, а что не надо говорить никогда…

Вера суетилась в этой толпе, знакомилась с людьми, выспрашивала, что да как, а Лера тихо стояла у входа и ждала появления студента, который руководил абитуриентами и запускал их внутрь аудитории по пять человек. И это были только предварительные прослушивания, после которых истинных конкурентов оставалось вдвое меньше. Вера и Лера прошли их легко и были допущены к экзаменационным турам.

На первый тур прослушиваний подружки были записаны в разные группы и на разное время, и они на определенный момент потеряли друг друга из вида. Первой предстала перед экзаменационной комиссией Лера. За столом напротив сидели три человека, а вдоль стен – уже студенты этого творческого вуза. Она прочитала лирический отрывок из любимого произведения, затем, как полагалось, басню Крылова, к которому относилась весьма сдержанно, но глубоко прониклась сочувствием к бедному ягненку. А затем смешное и веселое стихотворение молодого, популярного тогда автора, которого, как ее предупреждали другие поступающие, не очень жалуют экзаменаторы… Когда она прочла все, что подготовила, ее попросили подойти к столу…

Сначала ей задали пару уточняющих вопросов. Потом попросили показать зубы, и все внимательно заглянули ей в рот.

– Да, зубы надо будет подправить, это не проблема: наш стоматолог скажет, как это сделать. – Потом, сказав, что у нее красивые ноги и что нельзя их так закрывать, попросили приподнять подол платья повыше… потом еще повыше… Затем, сказав, что она допущена на второй тур, попрощались и велели позвать следующего… Лера ушла домой с противоречивыми чувствами…

Вечером она позвонила Вере. Вера была в абсолютном трансе. Первый тур она не прошла и сидела дома, закрывшись в комнате от надоевших своими сочувствиями родителей.

– Ты представляешь? – с возмущением говорила ей Вера. – Меня – и не взять! Ты же знаешь, что я прирожденная актриса. Они… Они сказали, что у меня не хватает, видите ли, фактуры! Какую еще фактуру они ищут: я – это фактура и талант в одном лице, я же могу любые роли играть, ты же знаешь! Оставьте меня в покое! – крикнула она постучавшим в дверь, родителям. – Я хочу тут сидеть, и сижу… понятно? – Лера, обуреваемая сложными чувствами, боялась сказать подруге о том, что она допущена на второй тур.

– Ну а ты? – спросила Вера. – Ну да, если ничего не говоришь,