Альтернатива для грешников - Чингиз Абдуллаев

— Гони, — приказал он Шувалову. Тот выпрямился и, уже не обращая внимания на автоматные очереди, дал полный газ.

— А теперь постарайся от них оторваться, — прошептал Звягинцев, падая на сиденье. Шувалов гнал машину, выжимая из нее все возможное.

Глава 20

Все было разыграно как по нотам. Он действительно приехал домой, и жена сообщила ему, что его срочно разыскивает руководство городского управления и звонили от генерала Панкратова. Горохов позвонил в управление, попросив соединить его с генералом. Хотя Бурлаков и советовал не звонить, тем не менее он решил еще раз все перепроверить.

— Станислав Алексеевич, генерал обедает, сообщила ему секретарь.

Он разочарованно опустил руку, уже собираясь положить трубку, когда, вспомнив о словах, сказанных ему Бурлаковым, на всякий случай уточнил:

— Он один?

— Нет. С ним Александр Никитич, они сейчас обедают. Два раза уже вас спрашивали.

— Кого-нибудь вызывали?

— Да. Краюхина и Звягинцева.

— Спасибо, — он положил трубку. Все совпадало. Подумав еще немного, набрал номер начальника Московского уголовного розыска. — Как у вас дела? Зачем вызывал Панкратов?

— Из-за ночного происшествия с группой Звягинцева, — ответил Краюхин.

Он был мужественный человек и очень опытный сотрудник уголовного розыска. Но назначение на высокий пост в городе сказалось на Краюхине не лучшим образом.

Понимая, что скоро будет представлен на генерала, он стал менее решительным и гораздо более осторожным, словно боялся потерять эту должность еще до того, как получит заветную звездочку. Именно поэтому он молчал во время дневной беседы Звягинцева с генералом Панкратовым, не вмешиваясь в разговор.

— А почему приехал Александр Никитич?

— Он узнал о происшествии и хочет выяснить, каким образом погибли двое офицеров.

— Больше ни о чем не спрашивали?

— Нет, только об этом деле.

— Звягинцев рассказал про фотографии?

— Какие фотографии? — не понял Краюхин. — Он ничего не говорил.

— А про обыск у Скрибенко сказал?

— Сказал. И про Липатова тоже сказал. По-моему, наше руководство считает, что лучше не ворошить это дело. Вы меня понимаете, Станислав Алексеевич?

— Понимаю. О чем еще говорили?

— Он рассказал о том, как они брали квартиру Коробкова. Вы приедете на работу сегодня?

— Сейчас приеду, — сказал Горохов, положив трубку. Он стоял у телефона, задумчиво теребя волосы. Жена вышла в коридор и встревожилась.

— Что происходит, Стае? — спросила она. — Ты сегодня не в себе.

— У нас погибли двое наших офицеров, — негромко сказал он. Жена вздохнула:

— Защитил бы докторскую и остался бы в академии, каждый раз, когда уходишь на службу, у меня болит сердце.

— Но сейчас-то оно должно быть в порядке, — поцеловал жену полковник, — я уже давно сижу в кабинете руководства и не бегаю за преступниками.

— Я вижу, — засмеялась она, возвращаясь на кухню. Он прошел в кабинет, подошел к окну и посмотрел вниз. Его «жигули» стояли в гараже. А рядом с гаражом стояла «волга» Бурлакова. Они его уже ждали. Он прижался головой к стеклу. Может, Бурлаков действительно прав. А если он врет и авария будет настоящей? Может, Бурлаков тоже играет на другой стороне, и им нужно, чтобы он публично сознался в своих связях с бандитами. А после этого его уберут. Он отошел от окна и прошел к столу. Достал лист бумаги и начал писать. Он писал долго, минут восемь. Потом сложил бумагу, достал конверт, запечатал его и, подумав, надписал: «Подполковнику Звягинцеву, лично».

— Алла, — позвал он жену. Она вошла.

Он поднялся, посмотрел ей в глаза, протягивая конверт:

— Спрячь его и забудь, — сказал очень серьезно, — если со мной что-нибудь случится, передай Звягинцеву. Ты помнишь Мишу Звягинцева? Он несколько раз приходил к нам.

— Объясни, что происходит?

— Все в порядке, — улыбнулся он, — это так, для страховки.

— Когда ты научился так искусно врать? Он, поцеловав ее еще раз, поспешил надеть пиджак.

— До свидания, — крикнул он уже из коридора. Потом постоял немного и, уже не решаясь снова позвать ее, вышел, тихо закрыв дверь. Внизу нетерпеливо переминался с ноги на ногу Бурлаков и один из его сотрудников.

— «Мазда» ждет вас, — сообщил Бурлаков, — действуйте, как договорились.

— Надеюсь, ваша дамочка меня не убьет, — пошутил Горохов, проходя к своему гаражу.

— Будьте внимательны, — напомнил Бурлаков.

— Вы не считаете, что ваше предостережение выглядит несколько двусмысленно, — улыбнулся Горохов, открывая ворота гаража, — для человека, который собирается устроить мне автомобильную аварию, вы удивительно заботливы.

Бурлаков усмехнулся. Горохов сел в свои «жигули» и выехал из гаража.

В условном месте Горохов свернул направо, и навстречу ему выехала «мазда». Он резко затормозил и взял влево. Его машина врезалась в дом, и, хотя он был привязан ремнем, удар получился достаточно ощутимым. Руль больно ударил в грудь, а нога сильно заныла. К нему уже спешила женщина.

— Вы в порядке? — тревожно спросила она.

— Кажется, ногу вы мне сломали, — морщась от боли, сказал Горохов. Она улыбнулась и, подняв с земли камень, размахнувшись, ударила по стеклу.

Посыпались осколки.

— Это обязательно? — все еще морщась, спросил Горохов — Ногу вы, может, и не сломали, — резонно ответила женщина, — а сотрясение мозга у вас должно быть обязательно. Повернитесь ко мне быстрее. К нам уже бегут люди. — Он повернулся, почувствовав, как она провела тонким скальпелем по его лбу.

— Извините, — сказала она, — надеюсь, шрамы заживут. Хотя говорят, что они украшают мужчин.

— В мое время говорили, что большего уважения достоин тот, кто сделал эти шрамы, — сумел пошутить Горохов.

— Возьмите платок, — быстро сказала женщина, — не бойтесь. Это краска.

Все должны видеть, что вы в крови.

— Не слишком ли много? — проворчал полковник, принимая платок и прижимая его к лицу. На ладонь капнула красная капля. Вокруг машины уже стояли люди. Откуда-то появился инспектор ГАИ. Женщина объясняла, что она не виновата, а сам пострадавший, нарушив правила движения, проехал на желтый свет. Офицер согласно кивал, бросая выразительные взгляды на все еще сидевшего за рулем Горохова.

— Таких стервецов лишать нужно автомобильных прав, — громко сказал он, чтобы его услышал Горохов. Обычная «шестерка» не производила никакого впечатления на инспектора. Высокое начальство и особо крутые бандиты предпочитали «мерседесы» и «вольво». А с владельцами «жигулей» церемониться даже не стоило. Он сделал несколько шагов к машине, даже не думая вызывать врачей для оказания помощи пострадавшему, строго посмотрел на Горохова и сурово произнес:

— Ваши документы.

— Вызовите машину, капитан, — попросил Горохов, протягивая свое служебное удостоверение, — я заместитель Панкратова. — С инспектором моментально произошла разительная перемена. Он свирепо взглянул на женщину и крикнул:

— Осторожней нужно ездить. — Теперь он уже не сомневался, что виновата во всем владелица «мазды».

— Врача срочно вызовите, — приказал инспектор, обращаясь к кому-то через голову, — не волнуйтесь, товарищ полковник, — заискивающе шепнул он, — все оформим, как нужно. Вы ни в чем не виноваты.

Горохов поморщился. Усердие офицера ГАИ не вызывало ничего, кроме чувства омерзения. Тот выслуживался, опасаясь, что полковник припомнит его слова о стервеце, которого нужно лишить прав.

— Оформляйте все, как положено, — строго сказал Горохов, — и давайте быстрее врача. У меня, кажется, сломана нога. — Через десять минут «скорая помощь» увозила его в больницу. По просьбе самого Горохова они отправились в госпиталь МВД. О случившемся сразу было доложено генералу Панкратову. Он как раз закончил обедать и вместе с высоким гостем поднялся к себе в кабинет.

— Как это попал в аварию? — не поверил Панкратов. — У него же есть служебная машина. Почему он сам за рулем сидел?

— Не знаю, товарищ генерал, — виновато докладывал дежурный, — наверно, торопился. Мы звонили домой, жена рассказывала, что он приехал после дежурства и, почти не отдыхая, сразу взял машину, чтобы приехать на работу.

— Вот так люди горят на работе! — патетически воскликнул генерал, глядя на заместителя министра. Тот был в плохом настроении и не разделял патетики начальника московской милиции.

— Как это могло произойти? — зло спросил Александр Никитич. — Почему он должен был попасть в аварию?

Панкратова удивила реакция его гостя. Он не понимал, почему эта авария так нервирует первого заместителя министра внутренних дел.

— Обычная авария, Александр Никитич, — осторожно сказал он. — Иногда такое случается. Заместитель министра кивнул.

— Я еду к себе, — жестко сказал он, — а вы разберитесь наконец с вашими авариями и с группой Звягинцева. Нужно все проверить и запротоколировать. Не забудьте о фотографиях, которые утаил от нас Звягинцев. — Он поднялся и, пожав руку Панкратова, вышел из кабинета. Генерал проводил его до дверей приемной.