Крещение огнем. Алтарь победы - Максим Калашников

А кто нас учил! Вояки, прошедшие Великую Отечественную, дравшиеся и с немцами, и с японцами. Руководил нами майор из особого отдела дивизии. Фамилии его я уж не помню, но щеголь был первостатейный! Подтянутый, аккуратный. Как он нам потом рассказал, в Турции ему пришлось работать нелегально целых пятнадцать лет. А как он нам турецкое произношение ставил! Тяжело было воспринимать это нам, славянам. Учили алфавиту, счету до ста: бир, ики, уч, дерт, беш, алты… Потом учили считать до тысячи. Надо же было, допросив захваченного в плен турка, выудить у него сведения о численном составе полка или дивизии. А учили нас не отдельным словам, а целым предложениям: «Где располагаются средства ядерного нападения?», «Покажи их на карте». И я понял, что готовят из нас не просто войсковых разведчиков, а бойцов для каких-то необычных операций.

Особенно это чувствовалось по изучению турецкого. Ох, какая штурмовщина была! Держали нас в учебном классе, бывало, всю ночь до утра, никуда не выпускали. Я сперва дуру валял, как другие. Ну, не выговариваются турецкие слова – и все тут! Но один раз мы просидели взаперти, без ужина до пяти утра, второй – до четырех (притом что спать нам потом не давали, подъем – как обычно, в шесть ноль-ноль), и дурака валять перестали. В результате я выучил около сотни предложений, сугубо военного характера. По ракетам, артиллерийским системам, войсковым частям, по генералам и адмиралам. А еще нас возили в приграничный городок близ Боржоми в Грузии, на самую границу. Оттуда мы в мощные бинокуляры глядели на турецкую сторону. Знакомились, так сказать, с особенностями турецкой армии. Она же у них надомная была: их кормили местные жители. Оттого армия турок получалась самой дешевой в мире. Ну, а обмундирование да снаряжение, звания и тактика у них были полностью американские. Было у них и горно-вьючное вооружение: пулеметы и минометы, перевозимые на ослах. Правда, то же самое имелось и в нашем Закавказском округе.

И вот учеба кончилась. Сдали мы экзамены. Мне удалось по всем предметам получить «отлично». Присвоили мне сержантское звание. Другим, кто не так хорошо сдал, дали «младшего сержанта». А после нас направили в разные места, но всех – только в пограничные районы…

– А кроме топографии, турецкого языка и занятий по заграничному ядерному оружию – были и марш-броски, и все такое прочее?

– А как же! Марш-броски дневные и ночные. Работа с радиостанцией. Кодирование радиопередач буквенными и цифровыми шифрами. Минно-подрывное дело.

Служить мне пришлось сначала в Батуми, а потом в поселке Гонио, на самом рубеже с Турцией. Стал я замкомвзвода в разведывательной роте. Хитра была рота. На правах целого полка. И подчинялась напрямую особому отделу дивизии. Мы продолжали учиться: углубляли знание турецкого языка, сидели над картами местности, изучали то, как проще и незаметнее проникнуть на сопредельную территорию. А еще то, как питаться, что называется, «подножным кормом», как поступать в случае, если попадешься на глаза местным жителям. Они же сразу тебя заложат!

И вот однажды, когда мы в очередной раз изучали устройство американского ракетного дивизиона – как он развертывается, где у него что размещается, нам четко и ясно объяснили, в чем заключается наша задача. Мол, товарищи, в особый период вас забросят в район Измир-Чигли, после чего вы должны засечь расположение американских ракет и сообщить по радио, где вы находитесь и что видите. После этого, считайте, для вас война закончена. Вы можете возвращаться.

Я спрашиваю комроты: «Как же так! Там же охраняемые базы. Едва мы выйдем в эфир, нас накроют!» А он мне повторил: «Я же говорю: для вас война будет закончена…»

– И вы тогда окончательно поняли, что из вас сделали охотников за американскими ракетами? Что ваша задача – навести на американские базы и ракетные позиции удар советских ракет? Чтобы они не успели выстрелить по СССР?

– Точно так, товарищ Максим Калашников. Мы должны были в особый период, когда стране грозила война с НАТО, просочиться на территорию Турции, дать более точную засечку позиций ракет США и передать координаты в штаб округа. Вариантов заброски было два: либо (как нам однажды сказали) на биплане Ан-2, летевшем низко через ущелье, или же мы должны были идти пешком. Мы ведь даже успели и с парашютом прыгнуть. Группы состояли из трех человек. Но групп таких было много! Все три бойца группы взаимозаменяли друг друга. Мы успели сработаться, спаяться. Стать бригадой, что ли. Никакого особого снаряжения у нас не было. Вещмешок, сухие пайки (сгущенка, какао, сыр), бинокль, тяжеленная радиостанция с чемодан величиной. Ну, маскхалаты еще давали. Приборов ночного видения не имелось в те времена. Лазерных дальномеров тоже не было. Расстояния учили определять угломерным способом: с помощью пальца, кулака, донца гильзы, спичечного коробка. Знаешь ведь как: когда линейные размеры цели известны, ну, ее ширина там, высота, то можно с помощью пальца как простого угломера определить расстояние до нее. Техника простая, народная, но я тебе скажу, расстояния позволяет определять довольно точно. С погрешностью в 20–30 метров получалось: зрение у меня хорошее было.

– Я-то сам служил в 1985–1987 годах. Тоже ведь на сержанта меня готовили, на командира отделения. Нам, правда, определению расстояния угломерными способами уже не учили, а зря! Но я помню, как в книжном шкафу в учебном классе нашего взвода стояли еще сталинские учебники для подготовки сержантов. Я видел, как там были примеры того, как можно определять дистанцию до объектов с помощью подручных средств и еще угромерной сетки в полевом бинокле… При Сталине действительно учили воевать самым серьезным образом. А вы, почитай, служили в те времена, когда традиции сталинской армии еще не умерли. Кстати, а карты турецкой территории вам давали?

– Нет. Маршруты были заранее определены, ориентиры известны. Это наизусть заучивалось.

Мы должны были погибнуть: ведь после передачи координат советские ракеты наносили удар по американским в течение трех минут. Ядерными боеголовками, естественно. Далеко наши группы уйти просто не успевали.

– И вы все равно выполнили бы приказ?

– Да! Выполнили бы. Мы спасали свою Родину от ядерных ударов врага.

Мы реально ждали войны. Наши командиры имели опыт войны с немцами, никакой дедовщины у нас и в помине не имелось. А офицеры какие! Чистюли. Педанты. Требовательные. До сих пор вспоминаю и поражаюсь. Видел я современных офицеров: их даже сравнивать с командирами 1962 года нельзя. Учили жестко, никаких поблажек не давали…

Запись заканчивается. Диктофон с тихим шорохом крутит пленку. Я сижу, уронив голову на руки. Я только что слышал голос человека, которого больше нет среди живых.

Евгений Михайлович Захватов. Бывший советский спецназовец. Выдающийся изобретатель. Руководитель конструктор–ского бюро на Тульском патронном заводе. Мы беседовали с ним весной 2006 года, во дворе Онкологического центра на Кашир–ском шоссе в Москве. Всего за несколько месяцев до его смерти в октябре. Снова прокручиваю запись. Слушаю его голос, веселое пение птиц. Михалыч тогда боролся с недугом, поразившим его легкие. Не сдавался до конца. Объяснял мне, что скоро его друзья наладят производство устройств для экономии топлива, устранят их недостатки. Говорил о своих опытах с присадками к пороху – ВУФЛ. Теми, что снижают шумность выстрела на порядок, увеличивая жизнь оружейных стволов в два-три раза. Только-только Евгений Михайлович стал лауреатом Мосинской премии. Благодаря Захватову русская армия могла бы получить бесшумное и долговечное стрелковое оружие. Но не дали ему тогда хода на заводе. Прекратил он опыты после того, как успешно отстрелял патроны с ВУФЛ на опытном стенде НИИ точного машиностроения в Климовске. И, увы, так и унес секрет той присадки к порохам вместе с собой в мир иной…

Вечная вам память, золотой человек! Великий осколок великой советской эпохи. Истинно русский гений…

Утерев невольно набежавшую слезу, я думаю: какие люди были тогда, в самом начале 60-х! Как они боролись за свою страну, не складывая трусливо рук, не вопя от страха.

Евгений Михайлович поведал нам о временах, чрезвычайно опасных для Советского Союза. За четверть века до прихода Горбачева к власти положение нашей страны было крайне напряженным. СССР почти не мог достать Америку. Его межконтинентальные ракеты были примитивны и сложны в использовании, а враг сжимал вокруг нас кольцо баз, откуда мог нанести русским смертельные удары. Ядерная война в те времена еще была возможна, она не приводила к погружению планеты в ледяной мрак многолетней зимы. У нас было в несколько раз меньше бомбардировщиков, чем у США, и большинство из них все равно погибало на пути к целям в Америке. Наш флот по сравнению с вражеским тех времен – ничтожен. Страны НАТО во много раз превосходили нас по экономическим возможностям и богатству.