Судьба эскаписта (СИ) - Сергеевич Егор

Авантюристы переглянулись.

— Подглядывать очень невежливо, — продолжил щебетать голос. — Если вас не затруднит, войдите и представьтесь. Или вы дикари из леса?

Дориан молча оглядел остальных. Альварес кивнул, а Мери сильнее сжала в руках меч.

— Мы входим.

— Да, будьте так любезны.

Лидер вошёл первым, за ним выстроились справа и слева Альварес и Мери. Лили, Шрум и Фрида заняли второй ряд.

— Ого, должна вас похвалить! Вы хотя бы имеете представление о тактике. Неужели эти чумазики сумели наскрести на профессионалов?

Вампирша сидела там же, на груде зерна, в дальнем углу сарая. Крохотная, почти ребенок, с тоненькими ручками и ножками, совсем не уместная для сельского амбара. Это создавало совершенно сюрреалистичную ситуацию. На девушке было надето элегантное серое платье, даже в полумраке было видно, что когда-то оно стоило целое состояние. Сейчас же наряд превратился в рваное вывалянное в грязи тряпьё. Ступни вампирки украшали почти кукольные туфельки, с бантиками, теперь уже непонятно какого цвета. Волосы её были русыми, но это еле угадывалось, поскольку все они представляли из себя один сплошной комок шерсти и грязи.

Вампирша грациозно поднялась на ноги и, будто не замечая, что её наряд пришёл в негодность, сделала небольшой реверанс.

— Позвольте представиться — Жизель! — прощебетала она. — Эй, теперь ваша очередь. Я ведь должна знать имена тех, кто меня будет убивать. И к тому же это просто не вежливо. Начнём, пожалуй, с вас, крупный мужчина.

— Я?! Сеньорита, простите мою бестактность. Франсиско Алонсо де Альварес. Идальго. — Альварес сделал поклон в ответ.

— Ах! Так вы с Юга? Я никогда не была на Юге! Говорят, там всё так… необычно. Но давайте продолжим. Кто следующий? Я вижу у дамы за спиной лютню. Вы менестрель? Почему бы вам не сыграть на ней что-нибудь приветственное?

Лили толкнула в бок Фриду, которая раскрыла рот от удивления, пытаясь выдавить из себя слова.

— Фрида Нордвинд, к вашим услугам. Моя лютня не настроена, поэтому я не могу играть на ней прямо сейчас, — соврала бард.

— Какая жалость! Отец не любит менестрелей. Папенька считает их дармоедами, а мне нравится музыка, — вампирка, словно невесомая, крутанулась в воздухе, изображая танец. — Мужчина в центре, надо полагать, ваш родственник?

— Вы очень проницательны. Я Дориан Нордвинд, её брат.

— Превосходно, вы тоже артист?

— Боюсь, что нет.

— А что насчёт лучницы? Со скольких шагов вы попадёте зверю в глаз?

— Ну, это зависит от погоды и ветра и времени суток… то есть я хотела сказать, я Лили Купер, а это Шрум.

— Как интересно! Ручной гоблин. Забавная зверушка. Дома у меня тоже был питомец. Старый сокол. Я по нему очень скучаю. И наконец, женщину с мечем я уже знаю. Вас ведь зовут Мери?

— Да, и что с того?

— Я, кажется, должна извиниться перед вами. Похоже, именно вас я ударила тогда. Прошу меня простить за это. Но и вы виноваты. На такой скорости очень трудно маневрировать.

— А корову за чем было убивать?

— Пришлось упокоить беззащитное животное, чтобы привлечь внимание, иначе мои намерения не восприняли бы всерьёз. Или лучше было обескровить человека?

— Простите мою назойливость, если вас это не затруднит, сеньорита, не поведаете ли нам почему вы здесь, а не дома, у папеньки? — стараясь не гнусавить, спросил Альварес.

— Ах, оставим эти ваши южные витиеватости! Всё очень просто, я сбежала из отчего дома. Такой ответ вас устроит?

Альварес хотел было сказать, что нет, не устроит, но вовремя закрыл рот, не издав ни звука.

— Вернёмся к делу, — нарушила паузу Жизель. — Кто же из вас будет меня умерщвлять? Я полагаю, господин Нордвинд, это будете вы?

— Я правильно понимаю, вы хотите, чтобы вас упокоили? Насовсем?

— Вы абсолютно правы, господин Нордвинд. Я вижу, вы очень удивлены. Все удивлены. Это вполне резонно, так как наш вид не склонен к таким… поступкам. Однако, я считаю, что мое пребывание в этом мире невозможно. А сама я с собой ничего сделать не могу. Я уже пыталась.

Вампирка Жизель посмотрела на Дориана и уже через мгновение оказалась прямо перед ним. Осмотрев всю группу ещё раз, она склонила голову перед лидером. Оборванное платье немного сползло, обнажив белую шею и часть правого плеча, на котором красовалась искусная татуировка в виде чёрного дрозда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Рубите, господин Нордвинд. Но, пожалуйста, сделайте это быстро, не хочу долго мучатся.

Дориан выхватил меч из ножен, но замахиваться не стал. Вместо этого он уставился на татуировку.

— Чего же вы ждёте, господин Нордвинд? За такого монстра, как я, вам перепадёт столько славы, сколько вы не наберёте за всю свою жизнь.

— Мы уходим от сюда немедленно.

— Что?! — вампирша выпрямилась и с вызовом посмотрела на Дориана, сжав крохотные кулачки. — Что всё это значит?! Делайте то, за чем явились.

— Дориан, ты чего? — толкнула его за плечо Мери.

— Тихо и спокойно посмотри на её татуировку на правом плече.

— Птица и птица. И что с того? — Мери оборвалась на полуслове — Да что же это! Аристократка! Я ведь говорила, что притягиваю беды…

— Жизель д’Мерле, надо полагать? Ты хоть знаешь, что сделает твой отец со всеми нами и с этим селением, когда узнает, что его дочь мертва?! Может даже случится война.

— Догадались всё-таки, — надула щечки вампирка.

— Ты сказал д’Мерле, дружище? Тот самый маркиз д’Мерле из соседнего королевства?! Советник их короля?! Узаконенная нежить?

— Он самый. А это, похоже, его младшая дочь. Попали…

— Почему же «попали», уважаемые господа? — защебетала вампирка, нервно озираясь по сторонам, — Просто подарите мне покой. Какая разница, кто я такая, если не буду сопротивляться?

— Да чего ты вдруг вообще помереть решила! — не выдержала Лили и тут же схватилась за рот.

— Нежить очень могучий, — шёпотом сказал Шрум. — И страшный очень.

— Почему?! А может я не хочу быть «могучим нежитем», и «страшным» тоже быть не хочу, — щебет Жизель теперь больше походил на визг. — Почему я такой появилась на свет? Даже укушенный может выбрать смерть, а мне даже выбора не предоставили! Я просто родилась такой!

Вампирка села на пол амбара, обхватив голову руками и заскулила.

— У моего папеньки в замке был слуга, сын горничной. Ему, как и мне, девятнадцать. Месяц назад он спас из пожара лошадь моей маменьки и папенька предложил ему укус. В знак благодарности папенька отличившимся слугам может пожаловать превращение в вампира. Марсель мог отказаться, но согласился. Папенька же не знал, что мы с ним вместе были… — вампирша замешкалась, но продолжила. — Я его уговаривала, чтобы он остался человеком, но Марсель меня не послушал и сказал, что когда-нибудь состарится и умрёт, а он хочет быть со мной всегда. А папенька потом узнал про нас и очень рассердился. По-настоящему рассердился. Он бы Марселя долго мучил и пытал. Он это умеет. И мы решили сбежать из замка, но на границе с вашим королевством люди папеньки почти нагнали нас в какой-то таверне. И в следующую ночь нас непременно бы схватили. И тогда Марсель сказал, что нужно выйти на солнце и исчезнуть, чтобы, им всем плохо было! Пусть ловят наш пепел! Мы взялись за руки и вместе шагнули на свет. Я в первый раз увидела закат! Было очень красиво, но солнце так сильно жгло и кусалось! А затем Марслеь стал рассыпаться у меня на глазах, пока весь не превратился в пепел. А всё, что от него осталось — это рука, кисть, которую я держала! Потом и она распалась. А со мной было всё в порядке! Жгло только немного кожу и всё! Почему? Ведь папенька запрещал мне выходить на солнце. Почему я не превратилась в пепел? Это я его убила, моего Марселя! А он улыбался мне до последнего, пока не развеялся по ветру…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ничего себе! Менестрелька, ты хоть записываешь? Баллада получится — высший сорт! — ляпнула Лили шёпотом.

— Примите наши глубочайшие соболезнования, сеньорита. Но вы хоть понимаете, что, убив вас, мы обречем себя и местных на ужасную медленную смерть? Мы в отличие от вас очень хотим жить. Я уж молчу, что может случится натуральная война между королевствами.