Исповедь - Юра Мариненков

минут Роминого негодования Серега остановился, а за ним встали и все остальные. Он достал из своих необычных, черных штанов какую-то вещицу и стал ходить с ним вблизи того места, где они стояли. Поначалу понять, что за прибор, так и не удалось, но после нескольких знакомых писков всё сразу стало ясно. В какой-то момент прибор начинал издавать свои характерные звуки так, что те двое, стаявшие как на минном поле, потихоньку начинали отходить назад. Ромин интерес в какой-то момент перебивал страх и из-за этого, парни, теперь стоявшие уже в метрах так двадцати от него, смеялись только больше.

– Обходим с боку, – в какой-то момент сказал Серега, быстро сложив ту вещицу всё в тот же глубокий карман своих штанов. – Нас тут сейчас разорвет к чертям собачьи.

Кого и как может разорвать на почти пустом месте, для Ромы было никак не ясно, но все части тела делали в этот момент лишь одно – шагали за их командиром.

Пройдя метров двадцать на земле стали появляться какие-то странные вещи. Первое, что увидел он, было большое, серое перо, потом куски разорванной в клочья травы, ну а ещё метров через пятьдесят довольно неожиданно и снова случайно-специально опустив голову, довольно большую, разорванную лапу с ещё большими когтями. Он перешагнул её, а затем сзади снова услышал ядерный смех.

Конечно же, попытавшись собрать всё в своей голове, он сумел составить несколько возможных вариантов произошедшего, но все они были такими, что сам он даже и на половину не верил ни в один. Серые тучи над его головой лишь больше начинали сгущаться, насильно заставляя думать о Боге и создавать внутри себя свой собственный, светлый мир, который теперь оказался никак не готов к таким моментам.

Ещё через час пути его уставшая голова совсем перестала что-либо мыслить. Любая идея сейчас натыкалась лишь на один вопрос – как они ориентируются в почти кромешной тьме? Ещё никогда ему не приходилось делать это только лишь по звуку. По довольно противному звуку наступающих ботинок в полузамерзшую колею, изрядно поскрипывая по несколько раз за секунду. Теперь казалось, что то серое облако наверху тьмы – лишь его выдумка, ведь раньше, живя в монастыре, он никогда не видел луну после всего того, что произошло.

Когда ноги расслабились и стало ясно, что они поднялись на какой-то, почти нескончаемый холм, впереди, примерно в километре от них, ему показались небольшие многоэтажки. Поняв, что из-за такой отдышки и сердцебиения, скорее всего это лучшее, после луны, что могло ещё показаться, он лишь просто закрыл на мгновение глаза и присел прямо на холодную землю.

– Ага, конечно. Так прямо и будет, по-твоему. Ща сядем туд, отдохнем, да? – как-то странно говорил голос из темноты, бьющий по его лицо неприятным теплом. – Вставай давай, еп твою мать! Слепой что-ли? Домов впереди не видишь?

Рома резко открыл глаза и снова посмотрел примерно в том направлении. Панельные многоэтажки, построенные каким-то странным квадратом, на самом деле стояли почти посреди глухого поля. Свет от того серого пятна на самом деле падал именно на это место. Оно действительно было.

Когда до этих домов оставалось примерно двести метров, в нем проснулось какое-то старое, как казалось, забытое чувство. В последний раз, такие дома он видел много лет назад. В его месте из самого высокого был лишь храм. Правда, чем ближе они подходили к этим темным пятиэтажкам, тем сильнее приходилось вглядываться во всё это.

В момент, когда они обошли один из этих серых высоток и заходили во двор через арку, все как-то резко притихли. Шаги уже не были такими уверенными, а дыхание будто бы совсем исчезло у всех них. Для Ромы это оказалось не простой задачей, особенно когда понемногу наверх из легких поднималась хрипота, тяжело идущая через заложенный нос.

Единственным местом, где ему всё же удалось перевести дыхание, был выход из арки, ветер в которой дул резкими и свистящими порывами, простираясь вдоль темных стен.

Они аккуратно разделились по подъездам и Серега, почему-то, приказал ему оставаться пока что на улице. Эта была первая задача в его жизни, показавшаяся довольно простой. Как можно тише стоять у края козырька, сопротивляясь резким порывам ветра, в ожидании непонятно чего, было не таким уж и страшным испытанием, но когда прошло порядка нескольких десятков минут и вечный ветер куда-то мигом подевался, наступило самое настоящее испытание. Тишина была такая, что страхи, витающие внутри, начинали бороться между собой за право быть самым сильным. Заложенность в бронхах поначалу соревновалась с бурлящим желудком, который, казалось, уносился эхом вокруг двора, но потом резкое шарканье одного из ботинок по маленьким камням поставило ту самую темную, жирную точку страха, заставив лицо выделить максимальное количество пота и ещё больше ощутить холодом здешнего места.

– Ну что идем, – словно копьем в спину пронзили его слова, вылетевшие откуда-то сзади. Он резко повернул своё тело, совсем позабыв про трясущиеся ноги, и на ровном месте сумел упасть. Как оказалось, звук падения на маленький щебень был не таким уже и громким. Всё же, намного громче был его страх. Серега, стоявший прямо напротив его полуживого тела быстро протянул руку и дернул так, что на секунду тот почувствовал хруст костей своего расслабленного и уставшего тела.

– Сейчас, подожди, дойдем и будешь спать, – будто бы с какой-то ноткой человеческой заботы проговорил этот высокий, почти слившийся с красками ночи, человек.

Через несколько минут, собравшись около одного из подъездов, Артур устремился первым куда-то под лестницу на первом этаже. Там был резкий, бетонный спуск, который завершался тонкой, алюминиевой дверью.

– Ты уверен, что там никого? – тихо спросил Артура его главный.

– Да какой-то там. Максимум крысы, не больше. Посмотри внизу, командир. Пыли под дверью уже сантиметров тридцать надуло. Можно спокойно залетать.

Серега, ничего не ответив, кивнул головой и тот начал пытаться делать какие-то манипуляции с этой дверью. Поначалу в дело шло дуло автомата, именуемое сейчас, как «рычаг», но потом, молодой парень достал из своего рюкзака довольно немаленькие кусачки и за несколько секунд, одним резким движение, с тяжелым выдохом, перекусил вещь, похожую на легко приваренную проволоку.

Осторожно открыв скрипучую дверь, Артур первым зашагал в подвал, бегло светя своим небольшим фонариком. Потом света стало больше и уже через несколько секунд, из какого-то одного темного угла этого сырого помещения грубым, Серегиным голосом, раздалось – глухо.

Беглыми лучами Рома смог тоже для себя уяснить, что это всего лишь обычный, старый, заброшенный подвал, намертво заваренный, видимо,