Раны, нанесенные в детстве - Сергей Александрович Баталов

Николая Платоновича бегали длинные и сверхдлинные кроссы, а четверг стал единственным разгрузочным днем, игнорировать который было неправильно и недальновидно.

"День Сурка" для Семёна закончился только перед выпускными экзаменами. Начались первые состязания, подготовка к экзаменам требовала много времени, "Платоныч" снизил нагрузки....

… Николай Платонович не был гениальным тренером или выдающимся организатором. Он был гениальным мотиватором. Умел найти для каждого из десятков и сотен своих воспитанников такие слова, после которых человек менялся необратимо.

В лучшую сторону.

Навсегда.

Его слова проникали не разум; они доходили до самой души. После его обращения хотелось не просто тренироваться, а сворачивать горы на занятиях.

И ведь сворачивали!

Все, кого коснулись душа и разум Николая Платоновича рано или поздно становились очень хорошими людьми. Честными, настойчивыми, целеустремленными.

Чемпионами становились не все. Но людьми в высоком понимании этого слова – без исключения.

А еще он очень верил в своих воспитанников. Верил даже в тех, кто не верил в себя сам. И умел находить слова и режимы тренировок, после которых ученик или ученица начинали верить в себя – тоже.

Примеров тому – не счесть....

Он мог сделать чемпиона из совершенно неспортивного мальчика.

Такого, как Дима Табачиков, например.

Когда Дима, еще шестиклассником, впервые переступил порог спортивной школы, он вызывал исключительно смех. И не всегда – доброжелательный. Тонкий, костлявый, какой-то весь из себя нескладной, совершенно не координированный....

Года два Дима ходил в спортшколу просто за компанию. Ну, нравился ему тренер, и все тут.... А Николай Платонович не спешил. Пока Татьяна Климова, Надя Солонинкина и Сёмка Бочков добывали "золото" на всероссийских соревнованиях, Дима Табачиков время от времени бегал кроссы. Кое-как разминался, выходил вместе со всеми на площадку, чтобы поиграть в баскетбол.

Играл..... Если он, если его действия можно было назвать игрой – своеобразно. Дриблинг ему не удавался совершенно, а если ему передавали пас, или мяч попадал случайно, он просто бросал его в сторону баскетбольного щита.

Не попадал.... Через минуту – другую это повторялось.... Снова не попадал.

"Свои" мячи Дима Табачиков метал в корзину года два, но однажды, на очередной тренировке, он – почти случайно – попал в корзину.

Все, кто были в том момент в зале, остановились и искренне похлопали Дмитрию. Характер у Димы был беззлобный, нрава он был душевного и его, как самого молодого в группе, любили.

В легкой атлетике у него тоже не получалось очень долго. Больше года любимец группы не мог выполнить какой-нибудь самый несложный разряд, например, второй юношеский.

Не мог – и всё тут....

Где-нибудь в волейболе или в футболе спортсмена с такими "задатками" давно отчислили бы за бесперспективность.

Где угодно, но только не у Николая Платоновича.

Месяц за месяцем, год за годом Дима Табачиков ходил на тренировки, выполнял задания тренера, без надежды выполнить хотя бы третий взрослый....

…И однажды его прорвало.

Что-то произошло с его организмом.

Дима неожиданно для всех вырос до ста восьмидесяти четырех сантиметров, окреп....

Но главное – он "побежал".

Побежал так, что за один сезон перекроил большую часть районных рекордов на средние и длинные дистанции.

Вместе с результатами пришли победы. Сначала – на областных соревнованиях, потом – на всероссийских, а затем Дима – когда-то нескладный и совершенно неперспективный – в блестящем стиле выиграл первенство СССР среди сельских спортсменов на дистанции в пять тысяч метров.

Разумеется, это была сенсация....

Для всех, кроме Николая Платоновича.

Знал о детях "Платоныч" что-то такое, что было недоступно другим тренерам.

Определенно, знал....

Очертилось и очевидное различие – для Сёмки лично- между Михаилом Файвовичем и Николаем Платоновичем.

Михаила Файвовича он безгранично уважал – как Наставника, как Тренера, как Педагога. Николая Платоновича – просто любил.

Как отца.

За его редкую душевность, потрясающий оптимизм и неистощимый специфический юмор. Шел к нему за советом; и получал его. Обращался за помощью, и получал её.

Однажды, спустя много лет, Семен Аркадьевич спросил у него, почему он, по большому счету – посторонний человек – не единожды встречал его в аэропорту, в четыре часа утра, с женой и ребенком? Не имея при этом никаких материальных выгод?

Николай Платонович ни секунды не думая, ответил: – Я не мог иначе! Вы все были для меня как дети!

Николай Платонович не заменил Сёмке отца. Он – стал им; отцом. Не по факту рождения, а по результату воспитательного воздействия и количества вложенных сил и нервов.

Феномен тренера Свистунова был в том, что слова, сказанные Семёном о Николае Платоновиче мог отнести на свой счет каждый из нескольких десятков взрослых тётенек и дяденек, однажды собравшихся вместе, чтобы отметить очередной юбилей открытия спортивной школы в Колывани.

Да, он – Отец. Для многих десятков мальчишек и девчонок.

Его сил и любви хватало на всех.....

Не было больше в жизни Семёна Аркадьевича Бочкова человека, который по силе своей отеческой любви и силе своего убеждения мог бы сравниться с Николаем Платоновичем.

Не было....

А еще – Николай Платонович непрерывно развивался как тренер.

Читал специальную методическую литературу, учился на высших курсах советских тренеров в Москве....

И как следствие – однажды подарил-таки Семёну его персональные "пятнадцать минут славы".

Это случилось в Майкопе, на первенстве России среди сельских спортсменов по кроссу.

Сёмка бежал свои уже привычные три километра, и он был одним из претендентов на призовые места.

Забег был один. Судья-стартёр выстроил в три шеренги девяносто человек – чемпионов всех регионов РСФСР, хлопнул за спиной выстрелом из стартового пистолета.

Орава мальчишек со всей России устремилась вперед....

Сёмка был уже довольно опытным стайером. Прошлогодняя "сельская Россия" и "сельский Союз" научили его многому.

Всероссийское первенство – это не чемпионат области, где все друг друга знают, разница в подготовке велика и потому на старте никто не толкается и локтями в "бочину" не тычет, сбивая дыхание.

"На России" каждый из участников забега полон самых честолюбивых амбиций; а метр, проигранный на старте, на финише может оказаться решающим.

Поэтому на таких состязаниях все начинают очень резво.

Меньше риска споткнуться, получить шиповкой по ступне, или шипом – в колено…

Сёмка это уже хорошо знал и поэтому из общего ритма не выпадал.

Километровый круг был довольно ровным – ни спусков, ни подъемов. Только узкая тропинка, вьющаяся между мощными деревьями с гладкой корой....

Кругов всего – три.

К началу второго от основной массы спортсменов откололась лидирующая группа – человек пять-шесть. Семён – среди них.

Дышат все ровно, сил – вагон, темп – достаточно высокий