Возвращение Безумного Бога 8 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

ревут — кто подбадривает нас, кто улюлюкает и освистывает. Дескать, слабаки вы, Безумовы, слили Соколовым — и здесь сольете!

А навстречу нам из вражьего сектора выплывают эдакие мрачные тени, закутанные в черные балахоны. Впереди вышагивает тот самый Георгий Бессонов, которого многие называют религиозным фанатиком… У него нет одного любимого бога, он выбрал путь поклонения всем сразу. Хм… необычный подход, в мое время такое не практиковали.

Глазищи равнодушно смотрят перед собой, но кулаки он стиснул что твой терминатор!

— Ну что, Безумов, — произнес он ровным голосом, даже каким-то слишком спокойным, — Пробил твой час! Сейчас я всем покажу, что вся твоя сила — ничего не стоит…

Я лишь усмехнулся краем рта. Вот ведь упертый идиот! Все никак с придурью своей совладать не может!

— Много на себя берешь, Жора, — говорю ему этак ласково, — Полегче-полегче. А то, глядишь, надорвешься на ровном месте.

Он дернулся. На лице его мелькнуло злое выражение, которое он с явным трудом подавил:

— Не зови меня Жорой, тварь! — рыкнул он, — Сейчас ты у меня попляшешь!

Комментатор меж тем надрывается, захлебывается слюной от восторга:

— Нет, вы видали, а? Какой накал, какие страсти! Георгий Бессонов, кажется, бросает персональный вызов Константину Безумову! У-у-у… сейчас будет жарко!

Толпа неистовствует, улюлюкает. А я глаза закатываю. Вот ведь балаган!

Судья скомандовал начало битвы, и понеслась душа в рай. Лязг, грохот, треск, вспышки! Бой начался!

Монахи ринулись на нас подобно разъяренным теням. Закружили, запорхали, осыпая градом ударов. Духовная сила от них так и перла!

Особенно усердствовал Бессонов. Вертелся юлой, молотил что было дури. Крутил посохом, швырялся какими-то светящимися сферами — довольно мощными, должен признать!

Сахаринка ринулась на монахов, размахивая своим исполинским хитиновым молотом. Вмазала одному прямо промеж глаз — тот кубарем полетел, только пятки сверкнули!

Настя с Эмми тоже в стороне не остались. Скачут вокруг врагов, словно блохи от дихлофоса! Уклоняются, контратакуют. Эмми так вообще огненных птичек напустила — те вьются, трещат, в глаза монахам целятся!

А Айсштиль даже не сразу в бой вступила. Встала в отдалении, прищурилась, будто прицеливаясь. Ледяную ауру вокруг себя сконцентрировала, готовясь, видать, вмазать посильнее…

И вмазала. Да так, что ледяная пурга затянуло все видимое пространство внутри арены. Бессонов что-то яростно взревел, воздел над головой руки. Полыхнула вспышка света нестерпимая — аж глаза резануло!

А когда я проморгался, то сперва не поверил своим глазам: Айс нигде не было видно! Куда делась?

Девчонки тоже оторопело озираются. А монахи, гады, ухмыляются!

— А, Безумов! — гаркнул Георгий, сверкая глазами, — Что, съел? Это тебе не шуточки! Тра-та-та, и нет подружки твоей!

И он победно вскинул руку. Зажатый меж пальцев небольшой металлический амулет мерцал зловещим багрянцем. Стоп… я знаю, что это за артефакт…

Я сразу же почувствовал исходящую от него духовную силу Айсштиль…

— Откуда ты взял эту штуку, ублюдок? — прищурился я.

Но монах лишь расхохотался. Поиграл желваками и выплюнул:

— Там ей и место, твоей зазнобе! В духовной ловушке, откуда нет выхода!

Подобные ловушки мастерили в древности почитали Громовержца. Эти ловушки не могли поглотить бога, но кого-то чуть менее сильного — запросто. Не думал, что хоть одна такая конструкция уцелела до нынешних дней.

Я задохнулся от ярости. Ах ты ж скотина! Ну, держись!

— Вот это поворот! — надрывался меж тем комментатор, — Куда же запропастилась несравненная Снежная королева? Неужто монахи с ней что-то сотворили?

На трибунах началось нешуточное волнение. Зрители вскакивали с мест, тыкали пальцами, выли от возмущения! Слышались разрозненные крики:

— Безобразие! Жульничество!

— Нечестно, монахи мухлюют!

— Верните Айсштиль! Куда дели ледяную няку?

Краем глаза я заметил, как в императорской ложе заволновались. Государь подался вперед, вперил в нас напряженный взгляд. Кривотолков тоже встрепенулся, оживился. Зыркнул на Бессонова с азартным прищуром. Мол, ну-ка, ну-ка, чем дело кончится?

А я тем временем рванулся на Георгия, складывая печати.

Но тот, хитрая бестия, увильнул в последний миг! Взмыл в воздух, закружил над ареной, демонстрируя впечатляющие навыки левитации. И с издевкой так:

— Ну что, Безумов, съел? Выкуси, выродок! Без своей Снегурочки ты — ничто! Пшик, пустое место!

Настя стоит бледная, того гляди в обморок грохнется. Сахаринка выдохлась, еле дышит. Эмми тоже притихла, кусает губы.

Я вздохнул… и поднял руку с зажатым в ней предметом.

— Жора, а ты ничего не потерял?

В моей руке был зажат — амулет, который секунду назад держал в руке монах. Тот выпучил глаза на меня а затем оторопело уставился на свою руку — пустую. Амулет неизвестным образом переместился ко мне.

Хотя почему неизвестным? Я ж не зря упорно тренировал портальную магию, которая так помогла мне в бою против Светланы.

— Чтоб тебя, Безумов, — прорычал Григорий, он явно не собирался сдаваться.

Я ухмыльнулся. Монахи дерутся умело, биться с ними весьма занятно, но бой пора заканчивать.

Я стиснул зубы, глубоко вдохнул-выдохнул. Прикрыл глаза, концентрируясь. Ну-ка, Бездна родненькая, не подведи!

В груди разлилось знакомое покалывание. По венам заструилась чернильная темень, растеклась по всему телу. Обвила непроницаемым коконом, укутала вторым доспехом!

Да, Синхронизация Бездны, родимая! На максимум ее, до упора!

А Бессонов, сволочь, опять бочком-бочком подкрадывается! Да еще и подручные его с другой стороны наседают!

— Ату его, ребята! — верещит Георгий, брызжа слюной, — Порвем еретика, как жабу!

И монахи с гиканьем ломанулись ко мне. Да только вот им по всем рожам!

Выждал момент и резко развернулся! Толстое щупальце вырвалось из непроницаемого кокона, впечаталось Бессонову прямехонько в грудак! Отшвырнуло бедолагу, впечатало в пол со всей дури!

А его прихлебателей я в ближнем бою уделал за пару секунд. В нужный миг — хрясь кулаком промеж глаз одному, с разворота с ноги в челюсть второму! Монахи покатились по арене тряпичными куклами.

Георгий, гляжу, уже очухался. Приподнялся на локте, трясет башкой. Глаза шокированные — словно не верит, что так легко проиграл.

А трибуны неистовствуют! Улюлюкают, свистят, скандируют мое имя!

— Ай да Безумов! — надрывается комментатор. Брызжет слюной, захлебывается от восторга! — Ай да силен, чертяга! В одиночку уделал таких матерых волков! И куда запропастилась Снежная королева, а?

А, точно… я хлопнул себя по лбу. Надо еще Айси выпустить… Что-то ей прямо не везет на этом турнире. То без головы останется, то запечатают…

Я сжал пальцы на артефакте, в котором была запечатана Айсштиль. Сжал пальцы, вливая в