Импровизация в Вегасе - Кайли Скотт

Так, все стандартные ответы я уже выдала, теперь нужна дополнительная мысль. Мой жизненный план существовал так долго, я даже не пыталась подвергать его сомнению. Это была моя зона комфорта — безопасно и уютно. Но Дэвид хотел знать больше, а я хотела ему открыться. Может быть, поэтому я раскрыла ему свои секреты в Вегасе. Что-то в этом человеке было таким притягательным, и я не хотела этому сопротивляться.

— Честно говоря, я не уверена.

— Это тоже нормально, — он пристально смотрел на меня. — Тебе всего двадцать один.

— И это значит, что теперь я взрослая и должна брать ответственность за свою жизнь. И должна все знать точно.

— Ну ты же живешь с подругой уже несколько лет, да? Платишь по счетам, ходишь на учебу, все такое?

— Да.

— И что, после этого ты говоришь, что не несешь ответственность за свою жизнь? — Он убрал с лица длинные темные волосы, заткнув их за ухо. — Ну начнешь с архитектуры, а там посмотришь, как пойдет.

— Если бы все было так просто…

— Да так и есть. Можешь заниматься этим, можешь пробовать что-то другое, что больше нравится. Это твоя жизнь. Тебе решать.

— А ты только на гитаре играешь? — спросила я, потому что хотела узнать о нем больше. И хотела перевести тему разговора с меня. Внутри меня росло напряжение, что было неприятно.

— Нет… — Улыбка тронула уголок его рта — он понял, почему я спрашиваю. — На басу и на ударных тоже. Конечно.

— Конечно?!

— Если ты играешь на гитаре, то и на басу сможешь. Ну и если ты можешь держать две палочки в руках одновременно, то и на ударных сможешь. Обязательно передай это Мэлу, когда в следующий раз увидишь его, хорошо? Это его сильно порадует!

— Уж конечно.

— И еще я пою.

— Правда? — Мне становилось все любопытнее. — А ты споешь что-нибудь для меня? Пожалуйста…

Он издал неопределенный звук.

— Ты уже пел мне в ту ночь?

Он одарил меня легкой болезненной улыбкой.

— Да, пел.

— Ну вот, это же должно помочь вернуть воспоминания.

— Опять этот прием? Всякий раз, когда тебе что-то нужно, будешь использовать этот аргумент?

— Эй, да ты же сам первый начал. Поцелуй в научных целях — была твоя идея!

— Это и правда было в научных целях. Дружеский поцелуй по соображениям чистой логики.

— Очень дружеский, Дэвид, конечно.

Улыбка медленно расплылась на его лице.

— Именно дружеский.

— Пожалуйста, спой мне что-нибудь?

— Ладно, — он тяжело вздохнул. — Тогда повернись обратно. Нужно опять быть ложечками.

Я снова прижалась к нему, и он придвинулся ближе. Быть игрушкой для объятий Дэвида — просто чудесно. Ничего нет лучше. Жаль, что это все только для научных целей. Но я его не осуждаю. На его месте я бы бежала от меня подальше.

Он запел грустную медленную песню, глубокий с приятной хрипотцой голос окутал меня.

То вдруг это чувство, то вновь не всерьез

Все сломаны пальцы и сломан нос

Темные воды, ледяные кругом

Но я знаю точно — здесь будет мой дом

Безжалостно солнце сожгло небеса

Она нереальна, она далека

Лишь камень один, где ее сон

Но я знаю точно — сломлю ее трон

И пусть ломит кости, я не отступлю

Ботинки изношены, но я дойду

Пепел повсюду, все сгорело дотла

Воды морские окутала мгла.

Он замолчал, и я не говорила ни слова. Он сжал меня, будто проверяя, жива ли я. Я сжала его руки в ответ, не поворачиваясь, чтобы он не увидел слезы у меня на глазах. Его голос и печальные слова песни — я не выдержала. Я так ужасно вела себя с ним, плакала и блевала перед ним. Почему он захотел иметь со мной что-то общее, понятия не имею.

— Спасибо, — ответила я.

— Да пожалуйста…

Я лежала, обдумывая текст песни. Почему он выбрал именно ее, чтобы спеть мне.

— Как она называется?

— «Тоска по дому». Я написал ее для последнего альбома. — Он приподнялся на локте и наклонился, вглядываясь в мое лицо. — Вот черт, теперь тебе грустно. Прости…

— Нет… Невероятно красиво. У тебя потрясающий голос.

Он нахмурился, но снова лег, прижавшись грудью к моей спине.

— В следующий раз я спою тебе что-нибудь веселое.

— Если захочешь, — я прижалась губами к тыльной стороне его ладони, почувствовав вены, проходящие поперек, и немного темных волос. — Дэвид?

— Хмм?

— Почему ты не поешь в группе? У тебя такой замечательный голос.

— Я на бэк-вокале. Джимми любит быть в центре внимания. Это всегда было больше по его части, — его пальцы переплелись с моими. — Он не всегда был таким придурком, как сейчас. Мне жаль, что он нагрубил тебе в Лос-Анджелесе. Я готов был убить его за то дерьмо, что он сказал.

— Все в порядке.

— Нет… Он был не в себе. Херню какую-то сказал, — его большой палец беспокойно двигался по моей руке. — Ты великолепна. В тебе все идеально.

Сначала я не знала, что сказать. Джимми сказал ужасно обидные слова, и они крутились у меня в голове. Забавно, с плохими вещами всегда так бывает.

— Вообще-то я сначала на тебя наблевала, а потом плакала, вытирая свои сопли-слюни. Ты осознаёшь, что говоришь? — наконец-то я пошутила.

— Да, — он был краток. — Ты мне нравишься такой, какая ты есть, выкладываешь все, что тебе приходит в голову. Не пытаешься играть со мной или использовать. Ты просто… здесь со мной. Ты мне нравишься.

На мгновение я потеряла дар речи, я не ожидала этих слов.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Всегда пожалуйста, Эвелин. Всегда-всегда…

— Ты мне тоже нравишься.

Его губы коснулись моей шеи сзади. По коже пробежали мурашки.

— Правда?

— Да. Очень сильно.

— Спасибо, детка.

Потребовалось много