Гиперборея. Три царевны - Константин Степанович Собко

задача, которую нужно будет успешно решить, — сказала царица. — Начнём по порядку. Уж больно лихо парусник оказался неподалёку от острова Круглый именно в момент соприкосновения миров, то есть в «миг звона». В племени чародов нет ясновидящих, сакральные знания недоступны даже их вождю. Хотя, мы знаем, что некоторое время парусник курсировал по океану. Для чего? Для отвода глаз? Подойти туда куда нужно, не находиться в это время в отдалённой точке океана — это может означать, что у руля стоял наёмник, которому ширтои приказывали, что и когда нужно было делать. Возможет ли сговор чародов с Кандаганой?

— Вполне, — подумав, согласился мужчина. — Нам известно, что подобное случалось с малыми племенами, которым Кандагана грозила уничтожением.

— Вы правы, царь Тавр, — сказал кто-то из летающих гномов.

— И я согласна. Далее. Действия матросов на берегу можно расценить как прикрытие. Вся троица разведчиков, помыслы которых кажутся безобидными — это всего лишь отвлекающие действия, чтобы ослабить наше внимание.

— То есть, запутать.

— Да, верно. И вот что ещё: кто-то, знающий переходы прикоколдышей, вошёл вчера в мир Разрушенных Шпилей. Надёжно закрыт, значит, не слабый. Кто он? Демон? Необходимо разобраться со всеми этими загадками. Похоже, Кандагана решила совершить против нас массированную атаку. Всю четвёрку подвергнем проверке. Думаю, это поможет нам довольно быстро выяснить истину.

Вдруг летающий вождь обернулся и стремглав полетел на Пересвета.

— Он нас видит и слышит! — закричал коротышка, сверкая красными зрачками.

— Я знаю, — прозвучал в зале спокойный голос царицы. — Это всего лишь сон.

— Не спать! — закричал коротышка прямо в лицо Пересвету, вращая своими страшными зрачками. — Не спать!

Пересвет отшатнулся и проснулся. Его сердце колотилось в груди, на лбу выступила испарина.

— Мы не хотели тебя будить, — услышал он.

Добрыня и Крепыш сидели рядом на валунах.

— Кошмар? — спросил Добрыня.

— Нет, скорее послание, — ответил Пересвет. — Подождите, дайте мне отдышаться, потом всё подробно расскажу.

Он встал, сходил к ручью, умылся. Вернувшись, заговорил:

— Вот что я увидел.

И он рассказал о своём сновидении.

Добрыня долго сидел в задумчивости, затем спросил:

— Прежде всего, меня интересует, кто сидел на наших матросах. Ширтои? Кто это?

— Вождь, рассказывая мне недавно одну историю, упомянул этих самых… ширтоев, — ответил Пересвет, — но кто они такие, он не сказал. Какие-то тёмные, я так это понял. Может быть, это мелкий гнус, которого не так-то просто разглядеть…

— На нас есть что-либо подобное?

— Нас царица не упомянула. Значит, никакого гнуса на нас нет.

— Уже хорошо. А кто такие Тавр, Бальянер, Пинер, Стинер? Ты когда-нибудь слышал подобные имена?

— Нет, дядя.

— Хотя бы случайно?

— Нет же! Даже случайно не слышал!

— Значит, твой сон — это не твоя память. Ты получил недоступные прежде знания. Объясняю: про ширтоев ты уже знал от вождя. А про всех этих Тавров, Бальянеров, Пинеров, Стинеров прежде ты ничего не знал. Так?

— Да, Добрыня.

— То-то и оно! Знаете, что меня смущает? Если царица знала о твоём присутствии, почему тебе, Пересвет, позволила выслушать весь разговор?

— По-моему, этот… как его… Бальянер помешал мне выслушать весь разговор.

— Допустим, они ещё о чём-то говорили, всё равно твой сон — это угроза. Нас подозревают в сговоре с какой-то Кандаганой. Вряд ли это имя благочестивой домохозяйки. А ещё те чёрные драконы, глядя на которых можно сойти с ума. Всё это говорит о том, что нам пора прощаться с островом Круглый, пока живы.

Пересвет задумался, затем сказал:

— Да, пора возвращаться. Мы уже достаточно глубоко вляпались в кипящие страсти, нужно избавиться от опасности. Отдохнём, а завтра с утра пойдём к морю.

Крепыш выбрал несколько цветных камней, лежащих у его ног, ополоснул их в ручье и стал по очереди рассматривать. Занимаясь созерцанием, сказал:

— Продуктов осталось на два дня. В реке рыбы нет. Может быть, когда-то была, но теперь всё вокруг — это мёртвая пустошь.

* * *

День начался с пасмурного утра. Низко бегущие по небу тучи надёжно не пропускали ни одного луча солнца.

Распогодилось к полудню. Разведчики пообедали, помня, что продукты нужно беречь, затем бодрым шагом пошли вниз по течению реки.

Они ушли от места привала довольно далеко и тут стали замедлять шаги, а потом и вовсе остановились.

— Давайте кое-что уточним, — сказал Добрыня.

— Да, мне это тоже не нравится, — отозвался Пересвет.

— И мне стало тоскливо, — добавил Крепыш.

Все трое смотрели на горную гряду, которая возвышалась вдалеке. Она должна была быть позади них, к тому же, давно скрыться с глаз, но она находилась на виду справа.

— Река изменила русло? — спросил Крепыш. — Или это другая река?

Он снял котомку и стал массировать плечи. Видимо, он нёс много камней.

— Может быть, нас за что-то наказывают, — заговорил Добрыня. — Или это другое?

Крепыш, резко встряхнув котомку, высыпал на землю разноцветные камни со словами:

— Хотел сделать всем подарки на «Чароде» в память об острове. Вот! Ничего нам не надо! Забирайте!

Они одновременно тяжко вздохнули и несколько минут молчали. Затем Пересвет сказал:

— Солнце должно светить в лицо. Вот так! Пойдём вперёд, не обращая внимания на горы, реки и прочее. Единственно, что нам нужно: ориентироваться на солнце и делать поправки «утро, день, вечер». Гряда сейчас должна быть точно за нашими спинами… Кто проголодался? Сделаем привал.

— У меня пропал аппетит, — сказал Добрыня.

— И у меня, — отозвался Крепыш.

— Тогда пошли.

Через час, оглядываясь, они уже не видели горную гряду, которая скрылась за горизонтом. Настроение у всех троих заметно улучшилось.

Пообедав и немного отдохнув, они опять отправились в путь. Они шли, переступая через какие-то маленькие ручьи, обходя пригорки до позднего вечера, в сумерках встали на отдых.

* * *

Следующее утро опять выдалось сумрачным.

— Ориентира — солнца у нас нет. Вряд ли нужно надеяться на реку, если таковая попадётся на