Шанс выжить - Аврелия Чарта

ничуть не напугало. Он лишь ядовито усмехнулся и продолжил:

– Ты не можешь убить мою сестру.

– Это ещё почему? – парень разглядывал нож в руках, возможно, рассматривая насколько острое лезвие.

– Я никогда бы не посмел и пальцем тронуть Вилу. Ведь она – моя родная сестра, которую я сильно люблю и всегда любил… – он перевёл взгляд на меня, растягивая губы в тёплой улыбке, а в уголке глаз появились едва заметные морщинки. Искренне, брат улыбался так, как когда-то давно улыбался в детстве. И я наконец увидела в нем того самого Остина, которого знала всегда. – Да, я хотел чтобы она боялась меня, чтобы не разговаривала со мной, чтобы не узнала про криминальное прошлое отца. Потому что – секундная пауза, сопровождающаяся тяжелым вздохом, – так называемым «сокровищем» или «кладом» является Она.

Оторопевшие взгляды всех присутствующих в комнате уставились на меня. А я непонимающе хлопала глазами, хмуря брови и пытаясь понять по лицу Остина шутит он или говорит правду.

Но сейчас было совершенно не до смеха.

– Я?!

– Да. Именно ты, сестренка. С этим бизнесом давно было покончено. Наш отец сжёг все документы, подтверждающие существование кампании Айсфорд, а деньги отдал нуждающимся. Но остался один документ, в котором говорится о неприкосновенности главы мафиозного клана и его семьи. По сути, после его смерти этот документ уничтожается. Но отец всё продумал. Он записал его на тебя, словно предвидя свою погибель. Теперь никто не в праве даже и близко к тебе подходить. Убьют тебя – убьют и тех, кто нарушил акт неприкосновенности, – закончил Остин.

Сейчас в моей голове была полнейшая каша. Но постепенно пазл, состоящий из множества непонятных кусков складывался.

*Вспышка*

– Последнее, что сказал твой отец: "У меня нет ничего дороже тебя и детей" – медленно сказала она, проваливаясь в сон. – Если бы это были бумаги, они бы давно заполучили их… – мама отпустила мою руку и закрыла глаза.

**

– То есть все это время мы гонялись за девчонкой, чтобы узнать от неё правду? А эта правда была рядом с нами? – начал один из мужиков.

– Если они узнают, что мы гонялись за ней, то нам отрежут головы? Дев, мы так не договаривались… – возмутился второй.

– Нет… Он все врет! Нил Райс не мог уничтожить все документы…и просто отдать деньги?! – парень будто сам себе пытался доказать обратное, хотя и понимал, что напрочь запутался в этой ситуации. В его глазах буквально рухнуло всё, создаваемое им так долго.

Он не мог поверить в то, что все было зря: кровь на его руках, потраченные силы. И что? Всё это впустую?

– Ну уж нет! НЕ-ЕТ! Я доведу начатое до конца. Если мои родители не смогли покончить с этой семейкой, то это сделаю Я! И мне за это ничего не будет! – его ноздри раздувались от гнева, а губы сжались в тонкую полоску. Дьявольские глаза были направлены на меня.

Только

на

меня.

В них был пожар.

Пламя, в котором я сгорала до костей…

Девилл одним шагом преодолел и без того крошечное расстояние между нами и, щёлкнув ножом, нанёс роковой удар.

…и даже кости продолжали гореть, пока от них не остался лишь чёрный пепел.

Глава

22

When did I become so numb?

When did I lose myself?

All the words that leave my tongue

Feel like they came from someone else

I'm paralyzed

Where are my feelings?

I no longer feel things

I know I should

I'm paralyzed

Where is the real me?

I'm lost and it kills me – inside

I'm paralyzed

(NF – Paralyzed)

***

Почему только когда твоя жизнь находится на волоске от смерти ты начинаешь задумываться о вещах, которые раньше казались для тебя такими неважными? Перед твоими глазами проносятся счастливые моменты, кадр за кадром сменяясь, как на старой пленочной ленте. Забытые картинки произошедшего, забытые портреты дорогих людей, забытый вкус любви и вишнёвого пирога. Нет, я не люблю пирог. Но почему-то сейчас меня это не волнует.

Будь у меня шанс, всего один, я бы сходила в кафе на углу дома вместе со своим братом и мамой и попробовала ещё раз этот пирог. Такой сладковато-кислый…с ягодами внутри. Зато без косточек.

Я помню его вкус?

А Остин? Вечно в этой потрепанной серой футболке ходит. Даже на официальные мероприятия он напяливает её с темными брюками и думает, что выглядит потрясающе… Дурачек, он выглядит потрясающе нелепо. Но за это я его и люблю.

Я помню его улыбку?

Мама – самая красивая женщина, которую я знаю. Почему все говорят, что я на неё не похожа? Да, глаза и цвет волос папины, но вот губы – определенно мамины. Сложенные бантиком, а уголки вечно направленые вверх, из-за чего кажется, что она все время ухмыляется. И характер. Упёртый, гордый, отчасти самоуверенный. Во многих ситуациях это очень помогает. Особенно когда добиваешься справедливости – нужно идти до конца.

Я помню её прикосновения?

Коллин. Спасибо за всё, правда. С тобой я чувствовала себя живой. Могла забыть на какое-то время о проблемах, постоянно преследующих меня по пятам. Могла любоваться твоей улыбкой и странной, но такой забавной мимикой лица. Да, у тебя интересно дёргаются брови, когда ты удивляешься или смеёшься.

Я чувствую запах его одеколона?

Синди – мой ночной мотылёк. Мне жаль, что я так поздно узнала тебя. Ты не такая, какой кажешься на первый взгляд. Будь у меня чуть больше времени, возможно, мы бы даже подружились.

Я знаю, что она смотрит тот же сериал, что и я.

Внезапно, мысли расступились, впуская в голову нечто темное и ужасное. Девилл.

Каким бы ты говнюком не был, сколько бы ты боли не причинил мне и моим близким – я не собираюсь вымещать на тебе всю свою ненависть. Ты не стоишь потраченного времени и сил. И уж тем более опускаться до твоего уровня – спустя столько лет продолжать мстить – я точно не буду.

Ты жалок так же, как и все твои выдуманные обиды.

Просто уйди из моей жизни и никогда не возвращайся! Сгний в своей яме тщеславия и жадности и…

Почему я помню Его?

Почему я слышу его мерзкий грубый голос?

И почему я чувствую собственный пульс?

…

Неужели я ещё жива?

…

Резкий выдох – просто чтобы сбавить напряжение в мышцах, расслабляя сжатые кулаки. Открываю глаза, вонзаясь взглядом в знакомый силуэт. Остин склонился над полом, держа правую руку на груди, а