Шанс выжить - Аврелия Чарта

Девушка чувствовала себя так плохо, как никогда раньше. Озноб, жар, пульсация в висках, холодный пот и учащенное сердцебиение – всё сразу смешалось в ней. Но хуже всего ей было не от физической боли. Самое отвратительное, что она испытывала и что разрывало на части её душу – это жалость к самой себе. Она не знала где она, как отсюда выбраться и не помнила абсолютно ничего за последнее время. Даже ни намёка на одно единственное воспоминание, которое могло бы дать хоть какую-либо подсказку. А сейчас, прямо перед ней, сидит он – человек, за которого она переживает больше чем за себя. А переживает ли она вообще за себя? Определенно нет. Но это чувство – оно проснулось в ней, она знала – сейчас рвалось изнутри в виде громких ударов прямо по рёбрам.

«Как я могу помочь тебе, Остин, скажи?» – вопрос, застрявший комом где-то поперёк горла.

Девушка подползла ближе к парню, который сидел неподалёку от неё. Она была по-настоящему счастлива, что сейчас находится рядом с ним. Но она не имела никакого понятия, что он тут делает, и это пугало ещё сильнее. Кажется, сейчас ей было действительно страшно.

– Что ты такое говоришь, глупый! – тихо возмутилась она, обнимая тело брата.

– Говорю то, что думаю, – вяло произнёс он и отодвинулся от девушки.

– Нет, Остин! Ты так не думаешь! Не ври мне! – она кричала. Кричала шепотом, почти шипела, не выдерживая слов, которые говорил её брат.

И она даже не догадывалась, что была сейчас абсолютно права. В голове у парня паразитировала мысль, которую вдолбил ему человек со шрамом. Ещё день назад он зашёл в тёмную комнату, в которой все это время находился Остин, привязанный к стулу. Без еды и воды ему становился хуже с каждой минутой и выглядел он, мягко говоря, паршиво. Но на это и рассчитывал парень, думая, что таким образом сможет заставить парня рассказать всю правду, за которой он гонялся столько лет.

«Эта сволочь оказалась живучей» – думал шрамированный ублюдок, расхаживая из угла в угол и хрустя пальцами на руках.

Остин готов был умереть прямо здесь и сейчас, забирая с собой в могилу то, что узнал совсем недавно. Опять же, никто бы никогда не рассказал ему это, если бы он сам не полез разбираться в дело своего отца.

Неизвестный поглядывал на наручные часы с подсвечивающимся циферблатом, чтобы проследить за временем, дождавшись конца второго дня и найти эту девчонку. Он был уверен, что Виолетта узнает всё гораздо раньше и не соизволит рассказать. «Но именно в таких случаях нужно принимать необходимые меры в виде насилия» – считал парень со шрамом. Как глупо и низко было так поступать. Этот человек давно сгнил в душе и ему было уже всё равно до моральных принципов. Деньги, месть и слава – вот, что руководило им в этот момент, но никак не его кашеобразные мозги и черствое сердце.

«Все могут измениться, кроме него. Он дьявол во плоти. А черту невозможно стать ангелом» – слова, которые закреплены в его памяти с рождения. Гребанное клише на его лбу.

– Скоро ты поплатишься, Остин. За то, что не рассказал мне всё сразу, – кричал на измученного парня, неизвестный. – Ты и твоя тупая сестричка, – выплёвывал каждое слово в бледное лицо сидящего напротив.

Злость Остина давно прошла. Сейчас он был никчемным и подавленным. Он понимал, что нет выхода из данной ситуации, хоть ему всю жизнь и твердили обратное.

«Выход есть всегда» – говорили окружающие, возможно, до конца не понимая смысл этих слов.

Он сдался, принял поражение. Ему бы кто подкинул хоть одну здравую мысль в голову, возможно, он бы встал на ноги и ударил бы этого парня прямо в лицо за опрометчиво брошенные слова. Но он продолжал сидеть рядом с холодной стеной, подстраиваясь под её температуру, на которой осталась его кровь ещё с того раза, когда пару здоровых мужиков избивали его до потери сознания из-за того, что он не подчинялся их вожаку. Сейчас в его голове свистел ветер и катился шаровидный кустик – перекати-поле. Пустота, безысходность и ничего больше не было в душе Остина на данный момент.

– Ты думаешь, что приносишь радость своей маленькой сестре? – начал психологическую атаку парень. – Не хочу тебя огорчать, но это далеко не так. Ты – её главный кошмар. Страх, которого она боится сильнее всего на свете. Ты тот, кого она ненавидит. Ты причиняешь ей только боль, от которой ей некуда деться. Она бомба замедленного действия – держит всё в себе, не показывая никому истинного лица. А потом, любая мелочь и… БУМ, – резко произнёс парень и расхохотался, как ненормальный. – Она взорвется у тебя на глазах, не успеешь ты только сказать "прости". Да и кому нужны твои жалкие извинения. Об них вытрут ноги и вдобавок плюнут в морду. Да и вообще, пошло оно все куда подальше! Тебя нужно было убить сразу, как только привезли сюда. Но я хочу, чтобы Виолетта видела, как ты будешь мучаться. Страдать, задыхаясь от своих скрученных органов… – закончил он, даже не взглянув на человека, который равнодушно продолжал сидеть, опустив голову.

Остин впитывал эти гадкие слова в себя, даже не разбираясь в том, правда это или наглая ложь.

Глава 19

– Ты должна видеть как я буду страдать… – он повторял это несколько раз в минуту. То громче, то тише – срывался на крик и снова шептал. И даже громко сказанные слова: "Заткнись уже", "Замолчи, пожалуйста", "Приди в себя!" – просто утопали в его то-ли-стонах, то-ли-воплях.

Мозг медленно, но верно начал набухать. Ещё чуть-чуть и…

Не выдержала.

Раздался оглушающий звук смачной пощёчины и комната вновь погрузилась в тишину. Я даже не поняла зачем сделала это и есть ли от этого какая польза. Скорее, это мне нужна была пощёчина для того, чтобы отрезвить мой разум. Может я всё-таки сплю и мне просто снится ночной кошмар? Ущипните меня кто-нибудь.

– Виолетта? – родной голос… Спокойный, взволнованный, но совершенно не истеричный, каким был минутами ранее.

Не могла поверить, молчала, ожидая услышать ещё хоть какое-нибудь слово. Но он повторял мои действия – тоже молчал. И это безмолвие могло продолжаться до бесконечности, пока мы не услышали шаги. Словно кто-то ходил по трухлявому полу из угла в угол, возможно, задумавшись о чем-то. А потом резко останавливался и смотрел в одну точку. Треск, скрип деревянных досок, тугая металлическая дверь. Вдруг где-то за стеной послышался удар. Ещё один и ещё один. Не знаю с чем его можно сравнить. Наверное, когда отбивают кусок мяса молотком – вот что-то подобное. Страх сковывал