Между гордостью и счастьем - Диана Рейдо

— Марибелл, давай к нам, — позвала уже порядком опьяневшая Тайлер. — Покажем этим гориллам, где раки зимуют!

— Это зоопарк или тут все же планировалась игра в волейбол? — вежливо поинтересовалась Лисса.

Водные игры возобновились со все возрастающими воплями, смехом и брызгами. Уоррен направлял мяч четко и сильно, зато Брюс подводил мужскую команду. Он больше загребал руками воду и разбрасывал ее вокруг, чем попадал по мячу. Руки Лиссы были слишком слабыми для того, чтобы посылаемые ею мячи долетали хотя бы до противников, не говоря уже о том, чтобы перелетать через них. Марибелл играла четко и сосредоточенно. Она пыталась спасти честь женской команды.

Ей это не удалось. Через полтора часа водного буйства, взаимных подначиваний и шутливых оскорблений девушки были разбиты в пух и прах.

— Ну и не очень-то хотелось выиграть, — с досадой проворчала Тайлер, выползая из бассейна. Она снова упала в шезлонг на полотенце, которое уже порядком намокло.

— Еще коктейль? — предложил искуситель Брюс.

— Да, будь так любезен.

— Кажется, в холодильнике было мороженое, — подал голос Холден. — Пойду, посмотрю.

Мороженого не оказалось. Брюс вызвался съездить за ним в ближайший магазин. Его отговаривали всей компанией.

— Ближайший магазин давным-давно закрылся на ночь. А если ты поедешь в ближайший супермаркет, то вернешься, пожалуй, к утру. А то и вовсе не вернешься.

Зато Брюс сдержал свое обещание, данное Марибелл насчет коктейля. Он принес ей в широком бокале напиток, кремовые и бежевые слои которого мягко колыхались, не перемешиваясь. Марибелл осторожно пригубила коктейль. Она ощутила на языке мягкий сливочный вкус, слегка отдающий ванилью.

Она лежала в шезлонге, и теперь наконец-то могла наслаждаться видом ночного неба, усеянного мелкими звездами. Холден сделал доброе дело, выключив почти все прожекторы и оставив работать лишь один. Марибелл глубоко вдыхала лесной воздух. Его умиротворяющее тепло постепенно сменялось свежестью и прохладой.

Никто не заметил, как со двора исчезла Лисса.

Немногим позже Брюс уволок спать Тайлер, которая вовсю раззевалась.

— Ну что, братец, — бормотала она, — теперь ты видишь, что и в старой доброй Англии можно круто отдыхать…

— Вижу, вижу, — широко улыбнулся Холден. — Спокойной ночи. Брюс, а тебе я желаю пережить эту ночь без потерь.

Его язык чуть заплетался. Ровно настолько, чтобы это было заметно ему одному. Впрочем, себе Холден казался довольно адекватным.

Он осмотрел двор. На шезлонгах валялись смятые полотенца. Рядом с шезлонгами и на бортиках бассейна стояли в изобилии стаканы и бокалы для коктейлей. Холден вздохнул. Со всем этим придется разбираться завтра, при свете дня.

Уоррена тоже уже не было. Холден заметил, что Марибелл, единственная, кто продолжает лежать в шезлонге, сладко спит.

— Ну вот, — развел руками он.

Подойдя к девушке, он с легкостью поднял ее на руки. Марибелл что-то сонно пробормотала и повернулась к нему, уткнувшись в грудь лицом.

Холден замер.

Марибелл больше не двигалась.

— Тебе тоже пора спать, — ласково сказал он и направился к дому.

Возле входной двери он добрым словом помянул того, кто последним был здесь и догадался закрыть ее. Ему пришлось помучиться, прежде чем удалось открыть дверь с Марибелл на руках.

Он начал подниматься по лестнице на второй этаж. Толкнув дверь своей спальни, он вошел и опустил Марибелл на кровать, едва ли сознавая, что делает.

Волосы Марибелл были мокрыми. На покрывале тут же появились влажные отпечатки.

Холден принес из ванной полотенце, и, чуть приподняв голову девушки, принялся бережно промокать ее волосы. Марибелл не просыпалась.

«Надо бы укрыть ее одеялом», — подумал Холден.

А еще лучше — отнести Марибелл в ее собственную спальню.

Хотя о чем это он… В этом вроде бы нет особой необходимости…

А вот мокрый купальник с нее совершенно точно надо снять. Это очень вредно — спать в мокром купальнике.

Хотя, наверное, будет более уместно, если она сделает это сама.

Холден с надеждой потряс ее за плечо.

— Марибелл, ты спишь?

Вот дурак. Очевидно же, что спит.

— Марибелл…

Она дышала ровно и глубоко.

— Просыпайся, Марибелл.

Она что-то пробормотала во сне, и, сладко потянувшись, повернулась на бок.

Что ж, он честно пытался.

Зато теперь ему был открыт доступ к застежке купальника. Холден помедлил лишь секунду. Потом развязал тесемки, фиксирующие верх купальника на шее и на спине. Осторожно стащил его с Марибелл.

Дело было за трусиками. Холден повернул ее на спину, и, стараясь едва касаться руками бедер, быстро стянул низ купальника.

Так. Теперь можно было и укрыть ее одеялом.

Стоп, а где, собственно, будет спать он сам? Неужели ему придется отправляться в ее спальню?

А с какой, собственно, стати? Пусть скажет спасибо, что о ней позаботились. Не оставили у бассейна, принесли наверх. Высушили волосы и не дали провести ночь в мокром синтетическом купальнике.

Холден решительно стянул с себя плавки и забрался под одеяло, оказавшись совсем рядом с Марибелл.

Но сон не шел к нему. Одеяло, поделенное на двоих, казалось душным и тяжелым. Кровь начинала пульсировать в висках. Может, стоит открыть окно? Ах да, оно уже открыто.

Марибелл снова что-то сладко пробормотала во сне. Повернувшись к Холдену, она положила руку ему на грудь.

Если до этого он мог сдерживаться, то теперь просто перестал соображать что-либо.

Влечение, которое раньше он подавлял, руководствуясь доводами рассудка, сейчас было подогрето алкоголем. Неосознанное поведение Марибелл было тем самым детонатором, который и обеспечил взрыв эмоций…

Холдену уже было неважно, что она спит и ничего не соображает. Он прижал ее к себе. Влажные волосы Марибелл коснулись его лица. Холден вдохнул нежный запах, исходящий от тонких прядок, и окончательно потерял голову. Это было его слабое место — аромат влажных женских волос…

Он принялся целовать ее губы, лицо. Сначала он касался губ нежно, бережно, словно до сих пор боялся разбудить ее. Но потом Холден стал более настойчив, его язык раздвинул нежные губы Марибелл так, что коснулся зубов.

И тут Марибелл проснулась.

То есть это для Холдена она проснулась.

А для самой Марибелл это было словно мгновенный переход от одного сна к другому, неожиданному, удивительному и необычному. И очень приятному.

Марибелл ответила на поцелуй, и напор Холдена только усилился. С трудом оторвавшись от ее губ, спустившись губами ниже, он получил награду — ощущение ее шелковистой кожи на шее, на груди. Уткнувшись лбом в ключицу девушки, Холден крепко стиснул ее плечи.