Право на эшафот - Вонсович Бронислава Антоновна

Дон Густаво указательным пальцем потер правый глаз, словно тот внезапно зазудел, и сказал:

– Сеньор Охедо, бесспорно, авторитетный специалист, и я ни в коей мере не подвергаю сомнению его мнение.

– Но вы авторитетней. Он обычный преподаватель, а вы – ректор нашего широко известного университета, – заметил Теодоро, – поэтому ваше мнение может отличаться от мнения сеньора Охедо. Кстати, хотелось бы его услышать.

Тетя выпрямилась на стуле так, что по ней можно было проводить калибровку линеек.

– Сеньор Охедо сказал, что сама Эстефания блок не снимет, но он может слететь под влиянием всплывающих воспоминаний. Еще он добавил, что посторонним лезть нежелательно, потому что это может привести к непредсказуемым последствиям.

– Сеньор Охедо – известный перестраховщик, – недовольно проворчал дон Густаво. – Блок можно не снять, а сделать чуть более проницаемым.

По губам тети зазмеилась нехорошая улыбка.

– И потом она должна будет находиться под вашим присмотром, не так ли, дон? Желательно – в университете?

– Я этого не говорил.

– Но подразумевали, – отбрила тетя резко, словно ей было нанесено оскорбление. Возможно, так оно и было. – Эстефания сегодня отбывает домой в герцогство. Прямо сейчас.

– Прямо сейчас я никого не отпускал. – Теодоро улыбался, но его глаза стали колючими, как куст терновника.

– Прошу меня простить, ваше величество, – покаянно сказала тетя. – Но я знаю, что вы не можете уделять нам много времени, вы – персона необычайно занятая. Насколько помню, ваша невеста, теофренийская принцесса, прибывает завтра утром? Подготовка к браку – слишком серьезное дело, чтобы его игнорировать.

– Донья, неужели вы считаете, что я буду этим заниматься? – неестественно рассмеялся Теодоро. – Мне принесли бумаги, я посмотрел на итоговую сумму и подписал. Все остальное – не моя забота.

– Невеста – тоже не ваша забота? – елейно поинтересовалась тетя. – Доверите ее сеньору Бласкесу, пока будете заниматься с моей племянницей, которой, к слову, есть кому помочь?

Они замерли, гипнотизируя друг друга взглядами столь яро, что неловкость почувствовала не только я, но и дон Густаво. Воздух между ними потяжелел и заискрился, причем в буквальном смысле этого слова.

– Дон Густаво, – обратилась я к не занятому гипнозом дону, – а поясните мне, пожалуйста, почему поступление в университет – такой серьезный проступок.

– Фани, – прошипела тетя, – мы с тобой обсуждали это. Не отвлекай дона из-за ерунды.

– Почему же из-за ерунды? – Дон Густаво сложил пухлые руки на груди, как будто показывая, что не собирается применять магию. – На самом деле это очень серьезный вопрос, почему Сиятельные рода не отправляют своих отпрысков к нам учиться. Если, конечно, они лояльны к нашей монархии.

Тете намек не понравился. Ноздри ее затрепетали от едва сдерживаемого гнева, и она выдала:

– Дон Густаво, а не вы ли не так давно выступали за то, чтобы девушкам вообще блокировали магию?

Теодоро откинулся на спинку дивана. На лице его появился живейший интерес, подобного которому я не заметила при упоминании о невесте. Надо же, оказывается, монаршая рука не только обещана, но уже почти отдана. И это при том, что девушки в этой стране ничуть не уступают зарубежным. Уж одна точно. Нет, портрета принцессы я не видела, но все равно была убеждена, что она мне уступает внешне. И внутренне. Внезапно показалось, что это не моя убежденность, а той, кому раньше принадлежало тело. Так сказать, остаточное отношение к окружающим.

– Я и сейчас на этом настаиваю, – неожиданно ответил дон Густаво. – Не только девушкам, но и юношам, которые не контролируют дар и не занимаются его развитием, магию следует блокировать во избежание несчастных случаев. Либо ты учишься и берешь под контроль все, что тебе дано, либо расстаешься с силой. И это должно быть закреплено на государственном уровне.

Он повернулся к королю, тот кивнул с некоторой ленцой. То ли подтверждал, что услышал, то ли собирался воплотить идею дона в жизнь.

– У Эстефании с контролем было все в порядке, пока она не попала в королевскую тюрьму, – обвинительно заявила тетя.

– Донья, так то, что было, не значит, что будет, – мягко возразил дон Густаво. – Не лучше ли…

– Нет, – высокомерно прервала его тетя. – Мы как-нибудь без вашего участия разберемся, что нам делать. Девушке из семьи Эрилейских не место в вашем притоне.

– Простите, донья, как-как вы назвали учебное заведение под патронажем нашей монархии?

– Оно не только под патронажем нашей монархии, – ехидно заметила тетя, – но и под патронажем других Сиятельных донов. Как будто им мало домов специфической направленности, где такой интерес более уместен.

Похоже, выпускницы университета пользовались определенной репутацией. Или таковую создавали кумушки, подобные моей тете?

– Как вы смеете, донья! – грозно вскричал дон Густаво.

Усы у него встопорщились, словно он собирался ими нападать. Ректор не выглядел грозным, но это не значит, что таковым не был: кого попало не назначили бы на столь ответственную должность.

– Мне кажется, донья, вы пытаетесь меня оскорбить, – скучающим тоном вклинился в их милую беседу Теодоро, остановив жестом не на шутку разозлившегося дона. – У меня нет других интересов в университете, кроме как финансирование обучения специалистов. – И почему-то посмотрел на меня.

Наверное, таким образом пытался намекнуть, что сейчас его интересы находятся в этой гостиной. Тетя это тоже отметила и недовольно нахмурилась.

– Извините, ваше величество. Я принимаю близко к сердцу судьбу племянницы, а у вашего университета слишком специфическая репутация, чтобы я разрешила Эстефании хотя бы прогуляться по той улице.

– Не выдумывайте, донья, – окончательно вышел из себя дон Густаво. – Что за ерунду вы говорите?

– Скорее всего, донья Селия хочет воспользоваться потерей памяти племянницы и внушить ей нужные мысли, – ехидно заметил Теодоро. – Эстефания, поверьте, в нашем университете ничего страшного не происходит, и дон Густаво будет рад вас видеть под своим крылом.

– Разумеется, я беспокоюсь об Эстефании, – продолжила гнуть свою линию тетя, – потому что при блоке наложение знаний ни к чему хорошему не приводит.

– Вынужден с вами согласиться, донья Селия. – Дон Густаво уважительно наклонил голову. – Но это все решаемо.

– И я с вами совершенно согласна, дон, – расплылась в ядовитой улыбке тетя, – это все решаемо. Внутри семьи Эрилейских.

Теперь сверлили взглядами друг друга тетя и ректор университета. А Теодоро смотрел на меня. Я же, в свою очередь, притворялась, что мне необычайно интересно, кто победит в поединке. Победил дон Густаво. Тетя внезапно вспомнила, что она всего лишь слабая женщина, прикрыла глаза и замахала перед лицом веером с таким видом, словно вот-вот упадет в обморок. Веер двигался медленно, практически медитативно, но тем не менее это действие сподвигло наших гостей на уход. Теодоро, не утруждая себя длинными прощаниями, коротко бросил: «Хорошего вам дня, доньи и дон Густаво» – и исчез.

Дон Густаво, решив, что без короля день в нашей гостиной точно хорошим не будет, распрощался, но куда более церемонно и витиевато, показывая хорошее воспитание и уважение к хозяевам дома.

После его ухода тетя сразу ожила и набросилась на меня:

– Фани, о чем ты думала, принимая двух мужчин даже без присутствия экономки?

– Мне кажется, то, что их двое, сохранит мою репутацию куда надежней, чем если был бы кто-то один.

– Если бы, – проворчала она. – Если бы один из визитеров не был королем. Запомни: в следующий раз при тебе должна быть хотя бы Алисия. Хотя следующий раз будет не скоро. Ты уезжаешь немедленно. Как только мне дадут знать, что в замке все готово к твоему приезду, а экипаж отправлен к телепорту. Иди собираться.

Она повелительно махнула рукой, но я не сдвинулась с места.

– К чему такая спешка?

– Фани, завтра приезжает невеста Теодоро. Если он и дальше будет уделять тебе столько времени, это непременно до нее дойдет, потому что ей он времени уделять будет ровно столько, сколько положено по протоколу, – с легким пренебрежением по отношению к приезжей принцессе пояснила тетя. – Случится ли что-то у вас с Теодоро или нет, для будущей королевы будет неважно. Ты станешь ее первым врагом в Муриции. Первых врагов не забывают и давят до конца. – Тетя до скрипа потерла указательным и большим пальцами, показывая, как меня расплющат. – В придворных интригах ты не сильна. Во всяком случае, пока. Так что лучше отсидеться подальше. К тому же в фамильном замке король не сможет висеть у тебя под окнами. Да-да, я знаю, что он к тебе вчера приходил.