Цесаревич - Денис Старый

помощник, а по факту — надсмотрщик за Апраксиным без права применения санкций, полковник Шешковский. Да я выбил для своего цербера воинский чин, и именно он должен был наблюдать за расходованием средств. Апраксин же обязался формировать новые воинские соединения на имеющихся базах и оставленных инструкторов. Резерв был призван пополнять наши потрепанные полки, если такие будут, но шапкозакидательство казалось неуместным — война не будет прогулкой.

Небывалый, поднятый в короткий срок, патриотический подъем, подкрепленный, подключившейся к делу, православной церковью, привел к тому, что армию стало записываться много народу. Это и старые офицеры и те, кто не принял правление Елизаветы и после падения с Олимпа Миниха, подал в отставку, даже мещане записывались, а некоторые помещики присылали не самых худых своих крепостных для службы.

Последние данные, с которыми я ознакомился прежде, чем запрыгнуть на коня, были следующими: сорок семь тысяч записанных в армию, среди которых офицеров до пяти сотен. Пусть офицеров и мало, но после первых боев все равно будут подразделения, которые пойдут на переформирование со своими командирами, так что резерв формируется хороший. И очень важно было своевременно подготовить множество магазинов и арсеналов, в том числе не утилизировать и старое оружие. Даже порох был частью закуплен у Пруссии, так как русская выделка, пусть и росла, но не соответствовала, по моим меркам, уровню воюющей державы.

— Ну, брось, Катэ, ты только держись тут, устрой, как договаривались прием для помощи русскому воинству, выпускай журнал, подготовь дома для инвалидов. Работы много, времени скучать не будет, да деток смотри, Аннушка уже какая большая, — успокаивал я Екатерину, при этом на душе было неспокойно.

Что-то в наших отношениях становилось не так. Ночью, во время плотских утех, все реже проблескивали огоньки страсти, вокруг жены начинали роиться всякие личности, прежде всего иностранного происхождения. Никто не предпринимал попытки сойтись ближе с моей супругой, знаки внимания исподволь Екатерина принимала.

— Береги себя! — сказала жена и перекрестила, а я поспешил пришпорить коня, никогда не любил долгие проводы.

Война, по сути, еще не началась, но то, что она разверзнется, сомнений не было. Как и в прошлой истории, только уже во времена правления Екатерины Великой и с небольшими нюансами, поводом для войны станут действия поляков. Станут, ибо уже случились, но последствия только проявляются. Польский отряд напал на русскую миссию Генриха Ивановича Гросса [в реальной истории был посланником Российской империи в королевстве Франция в 1748−1750-х годах], этот ставленник партии Шуваловых направлялся для налаживания отношений с Францией через Австрию. Вице-канцлер Воронцов посчитал, что случился наилучший момент, после истории с английскими каперами, для урегулирования отношений с французами. На миссию напали близ Львова, Генрих Иванович был ранен, большая часть его помощников и прислуги перебита. Замешан в этом деле был секретарь русского посольства в Варшаве Ян Ржычевский [в реальной истории действительно являлся секретарем русского посольства в Варшаве], а так же отряд беглого русского рекрута — креатуры клана Огинских.

Нападавшие на русскую миссию сбежали в Крымское ханство, вернее, к их вассалам — в буджанскую орду, а Огинские поручились поддержкой Радзивилов и отказались реагировать на произошедшее, переча воле польского короля Августа III. Татары отказались выдавать нападавших, причем представитель буджанской орды ответил в очень грубой и оскорбительной манере.

В данной ситуации, если поддаться эмоциям, то можно начинать войну и с Польшей. Кроме того, поляки начали мелко, но порой чувствительно, пакостить. К примеру, до меня дошли сведения, что некий шляхтич Каминский в районе Великих Лук потребовал убраться вон русскую пограничную заставу, утверждая, что это его земля. Дерзкого поляка проигнорировали, и тогда он, собрав отряд, скорее всего, для провокации. Все было заранее подготовлено, напал не только на заставу, но и совершил рейд по ближайшим деревням уже на русской территории [сюжет с действиями Каминского имел место и приведен с небольшими искажениями], чудил и Бобруйский староста Станислав Лопат, который стал в одностороннем порядке облагать огромной пошлиной русских купцов, поощряя контрабанду. Объявили поляки и о неправильной границе в районе Киева, что требуется демаркация и, естественно, в пользу Польши.

Все это говорило о том, что поляки в деле, направленном на конфронтацию, и многое зависит от того, как будут развиваться боевые действия. Безусловно, Речь Посполитая не станет вступать в войну вот так, по-серьезному. Тем более, что король Август III в некоторой степени прорусский, но он никто против паразитирующих магнатов. Но то, что многим очень хотелось столкнуть лбами Россию и османов, факт.

Тут хитро все. Получалось, что поляки и участвуют в нагнетании обстановки, но официальная власть при этом лояльна России, что сковывает империи руки.

План войны был разработан уже относительно давно, не раз обговаривался, проигрывался в штабных играх, которые можно было принять за бывшую мою блажь игры в солдатики. В Военной коллегии одна большая комната была оборудована восемью большими столами, на которых в миниатюре были воспроизведены все разведанные рельефные особенности трех театров военных действий. Горы, реки, равнины, города и деревни, предполагаемые противники в виде одних солдатиков и союзные войска в виде иных. Выбирались лучшие места для сражений, маневрирования, обороны и наступления, время переходов и основы взаимодействий войск.

Шестьдесят тысяч человек: пятьдесят две тысячи пехоты, две тысячи кирасир, уланы и остальные иррегулярные полки казаков и калмыков при двухстах десяти орудиях. Все это воинство уже начало выдвижение в сторону Бендер и Ясс. У этой группировки была задача взять крепость Бендеры, после, опираясь на крепость, сдерживать противника при активной обороне. Разведка может корректировать эту задачу, так как пока было не совсем ясно, сколько именно войск выставит Османская империя, на данный момент в Валахии только концентрируется армия самого визиря Сейид Абдуллы-Паши. Именно он был замечен в регионе, где уже находилось более ста тысяч османского войска и будет явно больше.

Противостоять туркам на этом участке будет генерал-аншеф Петр Семенович Салтыков.

На кавказском направлении, а скорее кубанском, командует Александр Борисович Бутурлин. У него будет всего три дивизии, одна из которых практически новобранцы. Но и задачи у Бутурлина под стать силам — сдерживать ногайскую Орду и при помощи уланов и казачьих отрядов в усилении, не давать им активно действовать, как и не допустить ее соединение с крымскими силами.

Я же еду в армию, где командует Виллим Виллимович Фермор, но с расчетом фактического руководства компанией Петра Александровича Румянцева, которому пока не по чину. Генерал-лейтенант Фермор долго артачился и не принимал назначение, ссылаясь на свою занятость в деле строительства Петербурга. Но вмешательство Миниха, который был некогда командиром Виллима Виллимовича, решило проблему.

Эта армия, на мой взгляд, самая боеспособная, основанная на румянцевской дивизии и новых тактиках. Сорок тысяч человек пехоты, егерей и гренадёров, четыре тысячи кирасиров и еще двенадцать тысяч казаков, калмыков, башкир и даже тысячи киргизов. А двести двадцать пушек представлялись решающей силой. Противостоять нам будут не менее восьмидесяти тысяч крымцев и не менее двадцати тысяч турецкой пехоты и янычар. Это без учета гарнизонов в Очакове, Херсоне и иных крепостей.

*…………*……….*

Крепость Перекоп.

9 мая 1749 года

Войска пришли в движение в конце апреля. И первый шаг остался за османами, что дало серьезную идеологическую подоплеку в определении справедливости войны. Высокий боевой и моральный дух солдат и офицеров — очень важная составляющая войны. Каждый рядовой должен знать, за что он сражается, что он прав, неприятель сам напал, что победа неизбежна.

Татары затеяли даже не набег, а полноценное нашествие.

Первое серьезное столкновение произошло в верстах пятидесяти от Перекопа, когда передовые отряды нижних запорожских казаков, как наиболее знающих регион, встретились с не менее чем тридцатью тысячами крымских татар. Как отчаянно не сражались малочисленные казаки, но были отброшены и рассеяны.

Однако, и татары, загоняя коней, вышли сами на одну из колонн основного русского войска. Пушечный залп по татарам и те развернули своих скакунов. Но вот проблема — татарские кони устали и уже не могли быть прыткими и унести своих седоков от угрозы. Тут в бой пошли кирасиры, которые уже после двух верст начали нагонять татар.