«Тирпиц». Боевые действия линкора в 1942-1944 годах - Дэвид Вудворд

Все это произошло уже после подвига капитана Шербрука, о котором французский обозреватель капитан Вюлье написал следующее: «Несомненно, было бы большим преувеличением считать, что несколько эсминцев, проявив в бою исключительное мужество, одержали победу над целым флотом, но при этом несправедливо было бы отрицать, что их действия оказались решающим фактором этой победы».

Германский военно-морской штаб утешался мыслью, что главная задача соединения, действовавшего в северных водах, заключалась не в том, чтобы потопить как можно больше кораблей и судов противника, а в том, чтобы остановить поток грузов, предназначавшихся для Восточного фронта. На какое-то время он был остановлен, но это мало украшало общую картину. Дёниц допускал, что кампания 1943 г. «окажется твердым орешком», зато, по его мнению, в 1944, 1945, 1946 и 1947 годах должно было стать полегче.

Приблизительно в это время СКЛ, похоже, пришло к выводу, что Германия вряд ли сумеет успешно завершить войну одними только военными средствами.

Это было время, когда на суше начались постоянные сбои, да и на море подводная война явно теряла обороты. Германские морские офицеры, которые верили в надводные корабли, морщась, читали официальную версию о том, что одной из причин неудач подводного флота было отсутствие надводных кораблей для уничтожения конвоев. Надводные корабли могли бы оттеснить противолодочный эскорт, оставив, таким образом, торговые суда на милость подводных лодок.

Летнее затишье в Арктике длилось до сентября, и «Тирпиц» без движения стоял в Альтен-фьорде.

Германский адмирал Кумметц, командовавший немецкими кораблями во время сражения в сочельник прошлого года, понимал, что с наступлением полярной ночи отправка конвоев конечно же возобновится, но до этого он планировал нанести удар, который при всей своей кажущейся незначительности должен был затруднить движение союзнических конвоев.

Уже с 1940 г. англичане и норвежцы с одной стороны и немцы с другой вели друг против друга войну в отдаленных частях Арктики. В этой войне участвовали небольшие группы людей. Для отправления и проводки конвоев огромное значение имели данные метеостанций, установленных до войны норвежцами на Шпицбергене и острове Ян-Майен. Еще важнее были эти сведения для немцев – на их основе они составляли общий прогноз погоды. Союзники получали сообщения с кораблей и самолетов, совершавших рейсы в высоких широтах, где формируются области пониженного давления, которые определяют погоду всей Северо-Западной Европы, а также информацию о движении льда. У немцев же, кроме самолетов-разведчиков погоды и подводных лодок, не было здесь ничего, и они несколько раз пытались высадить небольшие группы метеорологов в Гренландии, на Ян-Майене и Шпицбергене.

Когда в апреле 1940 г. немцы оккупировали Норвегию, на Ян-Майене работало четверо норвежцев, сотрудников норвежской правительственной службы погоды, которая имела сеть станций, раскинувшуюся от Ян-Майена до Шпицбергена и Лапландии. Эта четверка провела там все лето, передавая данные в Лондон, но к началу зимы была эвакуирована.

Вскоре после этого немцы послали на остров небольшую группу метеорологов, которую должно было доставить патрульное судно. Оно было перехвачено британским крейсером «Наяд» и выбросилось на берег. Все немецкие специалисты, находившиеся на борту, попали в плен. Весной 1941 г. норвежцы вернулись на Ян-Майен, и работа метеостанции возобновилась. Время от времени над ними пролетали немецкие самолеты-разведчики погоды.

На Шпицбергене, в отличие от Ян-Майена, обычно необитаемого, в мирное время проживало 3000 человек. Две тысячи из них были русскими, населявшими район Баренцбурга, остальные – норвежцами, которые работали в Лонгийре и на угольных шахтах, выдававших от 700 000 до 800 000 тонн угля ежегодно. Этот уголь шел в основном в Норвегию.

Поставки угля продолжались в 1940-м и 1941 гг., несмотря на оккупацию Норвегии немцами, и прекратились только в августе 1941 г. Они прекратились без предупреждения, одновременно с этим перестали поступать сообщения и с метеостанции. Немцы послали эсминец, чтобы выяснить, что произошло, и обнаружили пустой, как корабль «Мария Челеста», остров, взорванную радиостанцию, брошенные шахты и два покинутых поселка.

С большим трудом немцам удалось отыскать одного из 3000 жителей. Этого мужчину, строго говоря, следовало бы внести в учебники истории, как весьма своеобразную личность. Это был норвежец-отшельник, живший вдали от поселений охотой и рыбалкой. Он сказал, что, когда прибыли британские войска, он спрятался из страха, что его, как и всех остальных жителей острова, заберут с собой и вернут к цивилизации. По этой же причине он пытался спрятаться и от немцев. В этом мире, охваченном войной, покой был для него дороже всего. К сожалению, история умалчивает, оставили ли его в покое немцы. На вопросы о том, что произошло, он ответил, что 24 августа население острова было эвакуировано: русские отправились в Мурманск, а норвежцы – в Соединенное Королевство.

Изучив местность, немцы решили создать здесь новую метеостанцию, но восстановить угольные шахты оказалось невозможно – так сильно они были разрушены.

Это произошло в сентябре 1942 г., а в мае того же года патрульный самолет люфтваффе обнаружил в море два небольших корабля, шедшие к Шпицбергену. Когда они приблизились к берегу, их атаковала эскадрилья «фокке-вульфов», причем один корабль был потоплен, а другой – подожжен. Норвежцы покинули корабли и под пулеметным огнем бросились бежать по открытому льду. Пятнадцать из них были убиты, восемь тяжело ранены, почти все снаряжение потеряно. Норвежцы остались на голом острове без запасов провизии и без крыши над головой один на один с врагом.

Они перенесли раненых в покинутый жителями Баренцбург, где нашли немного консервов и одеял, оставшихся со времен эвакуации. Раскопав снег, они обнаружили прекрасно сохранившиеся туши свиней, которых, как кто-то вспомнил, как раз перед уходом забили русские. Норвежские моряки починили радиопередатчик и вызвали помощь.

Прилетевшие «каталины» сбросили припасы, а к концу июня лед растаял, и летающие лодки смогли сесть на воду и забрать раненых. Теперь немецкому метеопосту, казалось, ничто не угрожало, но несколько дней спустя метеорологи этого поста передали, что на сушу высадилось и обосновалось от 50 до 100 человек.

Эта угроза заставила немцев шевелиться, а тем временем британские летающие лодки, а позже и корабли подвозили высадившимся норвежцам все необходимое. Вскоре они обнаружили немецкий метеопост и вынудили немцев покинуть радиостанцию, которая работала одновременно с норвежской. В конце концов немецкое командование поняло, что дело проиграно, и выслало подлодку, чтобы забрать своих метеорологов.

Норвежская метеостанция на Шпицбергене продолжала работать, и «Тирпицу», «Шарнхорсту» и десяти эсминцам был дан приказ выйти в море, чтобы покончить с ней. Это был последний выход германской эскадры в море, и, перефразируя известную поговорку, можно сказать, что немцы послали 12 мужчин, чтобы выполнить работу, с которой легко мог справиться и мальчишка.

Впервые после долгого перерыва на больших кораблях были разведены пары, и соединение вышло в море. «Шарнхорст» не покидал норвежских прибрежных вод со дня своего прибытия на север в марте прошлого года, а последний поход «Тирпица» состоялся во время его попытки атаковать конвой PQ-17 в июне прошлого года, то есть 14 месяцев назад.

И вот восемь 15-дюймовых орудий «Тирпица» и девять 10-дюймовых орудий «Шарнхорста» были готовы открыть огонь по норвежской береговой батарее, имевшей всего два 3-дюймовых орудия. Это был единственный раз, когда «Тирпиц» открыл огонь из орудий главного калибра при низком склонении. Один залп «Шарнхорста» вывел норвежскую батарею из строя, и на берег высадились десантные группы.

В Баренцбурге было две 40-мм зенитки, которые сделали по немецким эсминцам 150 залпов. После этого их расчеты вместе с остатками крошечного гарнизона отступили под прикрытие ярко горящего угольного отвала, подожженного взрывами немецких снарядов.

Немцы принялись систематически обстреливать все, что попадалось им в поле зрения, и прекратили огонь только в 11 часов утра. Десантная группа привела десяток пленных, остатки же гарнизона остались в руинах, чтобы похоронить шестерых погибших товарищей и исправить передатчик. «Они были уверены, – как выразился один французский комментатор, – в том, что английский флот ни за что не бросит их». И вправду, корабли флота метрополии, в сопровождении линкора «Ансон», к началу зимы доставили им все необходимое.

Немецкие корабли на следующий день после высадки на Шпицбергене вернулись в Альтен-фьорд, где произошел на первый взгляд совершенно смехотворный инцидент, имевший, однако, вполне серьезное основание. Между экипажами «Шарнхорста» и «Тирпица» разгорелся жестокий спор по поводу распределения Железных крестов 2-го класса. Команда «Шарнхорста», имевшая опыт рейдов в Атлантике, участия в норвежской кампании и операции «Цербер», была возмущена, что Железные кресты за такую мелочь, как рейд на Шпицберген, раздавались командам обоих кораблей на общих основаниях. Моряки «Шарнхорста» не без основания считали себя высшей кастой германского надводного флота. Их корабль был так же знаменит в немецком флоте, как и корабль его величества «Худ» в Великобритании. В общем, он всегда был очень удачливым, в то время как «Тирпиц», по словам уцелевших после его гибели моряков и по данным других источников, удачливым никогда не был. Бывали случаи, когда офицеры «Шарнхорста» угрожали нарушителям дисциплины перевести их на «Тирпиц», а этого никто не хотел.