Накажи меня любовью (СИ) - Ковалева Анна

— Вот и славно, — в обнимку мы почти доходим до машины, как вдруг хриплое карканье ворона заставляет меня нервно дернуться в сторону.

— Уф, — нервно выдыхаю и утыкаюсь носом в мужскую шею, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. — До чего же мерзкие птицы.

— Согласен, тоже их терпеть не могу, и ворон, и воронов, но… — делает многозначительную паузу, тем самым привлекая мое внимание. Любопытство сразу же берет вверх над испугом и я поднимаю лицо вверх. — Зато я тут вспомнил еще одну легенду. Касаемо такой вот мерзкой птицы.

— Расскажешь? — спрашиваю, садясь в салон.

— Само собой. Как раз успею, пока до твоего дома будем добираться. Поехали, птичка.

Глава 20 Знакомство с родителями

За повседневной рутиной время летело незаметно и не успела я оглянуться, как уже настало воскресенье. Мне настолько было не по себе из-за предстоящего ужина, что я подорвалась с постели около семи утра и потопала на кухню. Сварив себе крепкий кофе, завела тесто на блинчики. Побалую сегодня родителей завтраком, раз уж все равно не спится.

Как раз допекала первую партию, когда на кухню, зевая, вышла мама. С улыбкой посмотрела на меня, включила чайник и уселась за стол.

— Что, стрекоза, совсем невтерпеж? Что так рано поднялась? Не съедим мы твоего кавалера, не боись.

— Мам, ну чего ты, — выливаю тесто на сковороду и кошусь на маму. — И вовсе насчет этого я не волнуюсь. Хорошо выспалась сегодня, вот и встала пораньше.

— Кому ты сказки рассказываешь, милая? — мама весело фыркает. — Тебя же обычно по воскресеньям из пушки не разбудишь. Даже если пожар начнется, не докричишься. А тут вдруг вскочила ни свет ни заря, да еще на кухне с тестом возишься.

— Ладно, твоя взяла, — выключила плиту и поставила блюдо с блинами на стол. Туда же отправились миски с вареньем и сметаной. Вот ничем маму не провести. Как ни старайся. — Переживаю я. Но совсем немного.

— Расслабься, — ласково гладит по голове. — Папа твой же не зверь какой-то. Он прекрасно понимает, что любой ребенок рано или поздно улетает из гнезда. И это нормально. Просто ему пока тяжело смириться с тем, что ты уже готова упорхнуть от нас. Переживает за тебя. Боится, что тебя могут обидеть.

Невольно улыбаюсь аналогии с птенцом, приведенной мамой. Разливаю по чашкам чай и сажусь на кухонный диванчик напротив нее.

— Скажи, это правда так сильно заметно? Что я нервничаю из-за встречи папы и Кости? — обхватив ладонями горячую чашку, дую на воду, пытаясь остудить.

— Тая, я ведь тоже когда-то была девчонкой. И нервничала так же, как и ты. Так что твои метания мне видно с первого взгляда.

— Прости, но мне сложно в это поверить, — подмигиваю, а мама шутливо замахивается на меня полотенцем.

— А ты поверь, Таюш, поверь. И папка твой по молодости еще какие фортели отчебучивал. Уводил меня на свидания прямо из-под носа отца, дедушки твоего, мир его праху.

— Это как? — сворачиваю блин треугольником, макаю в сметану и откусываю кусочек. Вкуснятина. Надо почаще печь блинчики.

— А вот так, — мама свой блин поливает вареньем и довольно жует. — Дожидался, пока мои засыпали, а потом бросал камушек в мое окно. Благо, жили тогда на первом этаже. Ну я и спускалась к нему. И потом мы бродили рядом с домом, сидели в беседке, разговаривали, обнимались. Ну и поцелуи под луной были, куда же без этого.

— Все, можно дальше без подробностей, — отмахиваюсь рукой и хихикаю. — А возвращалась ты обратно в квартиру как?

— Андрей подсаживал, помогал забраться внутрь. Так что мне есть чем его прищучить, если он на тебя давить начнет. Это сейчас для тебя он строгий папаша, а в твои годы был тем еще авантюристом.

Мама улыбается, предаваясь воспоминаниям юности, а я пью чай и думаю о своем. Пожалуй, я даже успокоилась после маминых рассказов. Хорошо все-таки, что мы с ней на одной волне. Ни разу не припомню, чтобы мы сильно ссорились, даже когда она меня наказывала за проделки, совершенные в период подросткового бунта. Так, могла пообижаться пару часов, а потом сама шла к маме мириться. В порыве чувств вскакиваю с места и порывисто ее обнимаю.

— Спасибо за то, что поддерживаешь, мам.

— Для этого и нужна мать, Тая. Своего ребенка заведешь, тоже поддерживать будешь.

— Мам, — я аж поперхнулась. — Какие еще дети? Рано мне еще.

— Так это я не про сейчас, а на будущее. А сейчас и правда рано, тебе доучиваться еще два года.

— Я помню, — киваю и утыкаюсь в чашку с чаем. Так мы вместе и сидим, попивая чай с блинами и разговаривая обо всем понемногу. А потом нашу женскую идиллию нарушает папа и я, мысленно хихикая над маминым рассказом, иду готовить яичницу.

***

— Кость, ты же помнишь, да? Не рассказывай родителям о наших с Зоей приключениях в КПЗ. — я решила выгадать перед знакомством немного времени и, перехватив Костю у самого подъезда, потащила его на прогулку в парк. Тот самый, в котором люблю бегать. Мы неторопливо прогуливались по теннистым аллеям и я давала последние наставления.

— Таяна, ну я же не идиот, — Костя укоризненно смотрит на меня сверху вниз. — Не скажу, конечно. И да, я помню, что твоего папу зовут Андрей Сергеевич, а маму Марина Витальевна. Верно?

— Да, — смущенно смотрю на зеленую траву и цветы, растущие по бокам от дорожки. Самой неловко за свои страхи.

— Пошли уже, птичка моя. — Костя, посмеиваясь, обнимает меня за талию и направляет в сторону выхода. — Твои наверняка заждались. Да и еда стынет…

— Кстати, ты же не против обычной домашней еды? Без изысков? — пытливо на него смотрю. Почему-то в душу закрадываются смутные сомнения. Вдруг Косте не понравится в нашей скромной трешке, которой давно уже требуется ремонт. Или не захочет есть обычный плов, манты, салаты.

Нет, мы-то живем в относительном достатке. Но, как ни крути, в сравнении с квартирами Зои и Кости наша выглядит как-то блекло. Да и икры осетра на столе никогда не водилось. А Костя явно привык к еде классом повыше, всяким деликатесам.

— От вкусной домашней еды откажется только мудак. — хмыкает. — А ты выброси глупости из головы. Мне не нужна дочь олигарха, живущая во дворце и одетая в шелка и золото. Мне нужна ты. Такая, как есть. Уясни себе это уже.

От его слов становится так тепло на душе, что я сама кидаюсь к нему на шею с объятиями. Обнимаю крепко-крепко. Словно боюсь, что он исчезнет как мираж в пустыне.

Костя смеется, а потом подхватывает на руки и кружит, не обращая внимания на взгляды прохожих. А мне не хочется, чтобы он останавливался, потому лишь крепче обнимаю за шею и счастливо взвизгиваю, несмотря на усиливающееся головокружение.

— Не напрягайся, Тай. — шепчет на ухо, пока я, привалившись к нему, прихожу в себя после такого аттракциона. — Я очарую твоих родителей. Вот увидишь.

— Уверен? — хитро на него смотрю. — Мой папа — крепкий орешек.

— Мне не привыкать к трудным переговорам. В рекламном бизнесе иначе нельзя. Сразу съедят. Так что вперед и с песней, воробушек.

Когда мы заходим в квартиру, родители уже ждут нас в прихожей. Костя галантно целует маме руку и вручает букет, который забрал из машины. Мама, вся раскрасневшаяся, улыбается и уходит с цветами в гостиную.

Папа и Костя с минуту сверлят друг друга взглядами, а потом папа первым протягивает руку:

— Ну что, приятно познакомиться, Константин. Проходи уже, нечего в дверях стоять.

— Взаимно, Андрей Сергеевич, — Костя отвечает на рукопожатие, получив от папы удовлетворенное хмыканье. А я с облегчением выдыхаю, напряжение начинает отпускать.

Костя помогает мне снять верхнюю одежду и мы проходим в гостиную. Из которой меня мама сразу же утаскивает на кухню.

— Пусть пообщаются наедине, по-мужски, — отвечает на мой невысказанный вопрос. — Сейчас выпьют по рюмочке, языки развяжутся и пойдет дело. А мы пока на стол накроем.

— Мам, — спрашиваю, раскладывая салаты по хрустальным вазочкам. — А тебе Костя понравился?

— Красив, что уж сказать. — улыбается. — Галантен. Ухаживать красиво умеет, вон как глаза у тебя блестят. Разве что разница в возрасте меня немного смущает. Хотя, если человек хороший, то это вообще значения не имеет. Да и десять лет — это не сорок. А в остальном сама смотри, да в оба глаза. Тебе с ним жить.