Огромный. Злой. Зеленый - Екатерина Вострова

виску. Мол, я вообще тут сам с собой разговариваю, не обращайте на меня внимания.

Я вздохнула и опустилась рядом с Дитом на корточки, всматриваясь в лицо Виталика. Тот был вполне симпатичным. Правильные черты лица, аккуратно очерченные брови, по-детски круглые большие глаза, которыми он смотрел на меня через разбитые, слегка погнутые очки. На скуле была ссадина, в уголках губ запеклась кровь.

По спине прошел холодок. Сколько раз я уже ловила себя на осознании того, что Дитрих – далеко не спокойный добропорядочный мужчина, которым кажется, а жесткий орк, идущий на все ради достижения целей. Беспощадный, жестокий, властный.

– Я вытащу кляп, только не кричи, пожалуйста. Мы в самолете, тут тебя все равно никто не услышит. – Сглотнув, я протянула руку к Виталику.

– Таисия, ты должна помочь мне, и вместе мы выберемся отсюда, – торопливо заговорил парень, едва я убрала затычку из его рта.

Невольно поморщилась, услышав полное имя, которое не любила.

– Кто ты такой? – перебила я.

Возможно, я и сама недалеко ушла от орка в плане моральных принципов, не спеша развязывать парня целиком. Но мне важно было узнать ответ на этот вопрос. Кем же, в конце концов, был тот тип, за которого мать хотела насильно выдать меня замуж? И почему она не показывала мне его, раз уж он оказался не дряхлым стариком, не нечистью какого-нибудь самого отвратительного вида?

– Я… Виталя, – растерявшись, откликнулся парень. – Твой жених.

– Это еще почему?

– Как почему… – Он заикался от страха и волнения и оттого, должно быть, не слишком контролировал свою речь. В глазах у парня стояли слезы. – Отец сказал, что от ведьмы будет сильное потомство, внуки, за которых не стыдно. Он заплатил…

Закусив губу, чтобы сдержать приступ гнева, я затолкала кляп в рот Витале обратно, а затем поднялась:

– Алексей, можешь нести его обратно.

Я сама не понимала, почему меня настолько резануло сказанное, но начало трясти от едва сдерживаемого гнева. Я убежала в нос самолета и уселась там на самое крайнее сиденье у иллюминатора. Забилась в угол, бездумно уставившись в ночную темноту.

Сложно сказать, сколько я так сидела. В какой-то момент почувствовала, как меня трогают за плечо.

– Ты дрожишь так, словно замерзла. – Дит стоял надо мной и протягивал плед.

Я благодарно улыбнулась, но вместо того, чтобы просто отдать мне, мужчина, осторожно расправив покрывало, заботливо укрыл меня. Затем сел рядом, погладил по щеке тыльной стороной ладони. Нежно, невесомо. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущении тепла, заботы. Это было именно то, что сейчас нужно.

– Поспи немного.

– Но мы ведь скоро уже должны прибыть, сколько там лететь до столицы… – эхом отозвалась я, но Дит не ответил, смотря совсем в другую сторону. – Посиди со мной, – тихо, едва слышно попросила я, взяв мужчину за руку и приложив его ладонь к своей щеке.

Наши взгляды встретились. Мне показалось, я слышу биение его сердца, и оно стучит в унисон с моим. Несколько бесконечно долгих секунд.

В глубине его гипнотизирующих глаз вспыхивало и гасло адское пламя, но это необъяснимым образом лишь усиливало притяжение.

– Так что ты говоришь насчет посидеть вместе? – внезапно улыбнулся Дит. – Просто по-дружески?

– Ну да.

– Разве это входит в понятие дружбы? – Его ладонь скользила по коже моего лица, и мне казалось, что щеки начинают полыхать. – Разве наш договор такое предусматривает?

– Мы сами решим, что предусматривает договор, – спокойно ответила я, откидывая голову на подголовник.

Сейчас мне было так хорошо и спокойно, что я не хотела думать об условностях. Мне нравилось находиться рядом с Дитрихом. Нравилось, когда он позволяет себе чуть больше, чем должен по контракту. Его раскованность, легкость, которая передавалась и мне. То, что он не боится действовать. Не мнется, не сомневается в своих поступках.

Даже то, что он похитил моего жениха, не вызывало ужаса или осуждения. Такого жениха, как Виталик, не грех и похитить.

В общем, Дит будоражил во мне всю ту сложную гамму чувств, в которой я никак не могла разобраться.

– Знаешь, если договор разрешает прикосновения, может, я и поцеловать тебя могу? – мягким голосом уточнил Дитрих, и я не понимала, смеется он или настроен серьезно.

– А ты попробуй. – Я посмотрела на него открыто и прямо.

Его дыхание обожгло. По телу прокатилась горячая волна предвкушения, дрожи. Я облизнула и приоткрыла губы, подаваясь навстречу.

Дит замер, будто вспомнив что-то:

– На всякий случай. Чтобы потом не было обид и претензий… – Каждое слово, сказанное бархатистым искушающим тоном, заставляло тугой узел внизу живота скручиваться сильнее и сильнее.

Пусть уже заткнется и поцелует меня.

Но вместо этого орк договорил:

– Мы можем играть друг с другом к взаимному удовольствию. – Кончики его пальцев невесомо щекотали мою шею, спускаясь вниз к декольте. – Но это не будет менять того, что брак остается фиктивным.

Он смял мои губы своими жестко, властно. То ли я зажмурилась, то ли в глазах потемнело от переизбытка чувств. Словно кислород кончался. Пальцы вплетались в мои волосы, поглаживали бедра…

– Подожди, подожди… – Я с трудом заставила себя отодвинуться, вдруг осознав последнюю фразу. – Что ты хочешь сказать?

Глаза орка блестели, но вид при этом был совершенно невозмутимым, словно не он только что страстно целовался со мной, прижимая меня к себе словно в последний раз.

Дитрих вздохнул, его ладонь на моей талии замерла, потяжелела, словно окаменев.

– Прости, я, должно быть, неправильно себя повел. – Мужчина осторожно отодвинулся.

– Но я тебя сама попросила со мной посидеть.

Мы же не сделали ничего такого, что выходило бы за рамки.

– Тая… – Он тяжело вздохнул. – Я не лучший объект для любовного интереса. У нас фиктивный брак. Фиктивный брак не предусматривает чувств. Я просто хочу быть честным с тобой, так как мы теперь деловые партнеры. Если для тебя подобные игры без чувств неприемлемы, то лучше дай мне знать сразу, и я постараюсь впредь не допускать ничего подобного. Лучше так, чем если ты в меня влюбишься.

Мне хотелось жарко поспорить с ним. Сказать, что вообще-то я и не собираюсь влюбляться, что я не из тех, кто любую заботу воспринимает как нечто большее. Мне и самой тяжело кому-то довериться, потому что всю жизнь мама твердила: люди приходят и уходят, они предают, лгут, разбивают твое сердце. Так зачем вообще нужны тесные отношения с кем-то? Оставьте их для всяких наивных девочек типа Маринки.

Мне важнее собственное будущее, свобода от материнской тирании, а не влюбленность со всеми вытекающими последствиями. Я хочу стать независимым человеком. Самостоятельной личностью.

Я хотела сказать об этом и