Мятежная любовь (СИ) - Гущина Яна

Звучало мрачно, а выглядело великолепно. Это был самый блистательный бал, на котором мне приходилось бывать. Шампанское лилось рекой, сплетни собирались со всех уст, из окон лился серебристый свет луны, и мои ноги сами по себе пускались в пляс.

— Даже не думай! — заявил Сэм, идя на опережение. — Я не буду танцевать с тобой среди мертвяков. Не вздумай уговаривать.

— Я и не уговариваю! — осмелела я, и, потянув Сэма за руку, вытянула его к танцующим.

Чтобы не столкнуться с проплывающей мимо парой, Сэм подхватил меня правой рукой за талию, а в левую взял мою руку. Он повёл меня под чарующие звуки вальса. Это было прекрасно настолько, что я позабыла обо всех бедах. Мы кружили легко и беззаботно. Казалось, весь мир существует только для этого вальса, для этих мгновений и только для нас.

Я поняла, что из моей памяти начинают исчезать какие-то дорогие сердцу образы. Я поняла, что это были Арно, Тая, Мира. Их будущее уже не волновало меня. Существовала только лишь эта музыка, вальс и Сэм. Его красивое лицо я всегда вспоминала с тоской. Несмотря ни на что, я не смогла убить в себе любовь к нему, а вот сейчас она возгоралась с новой силой.

Видимо, он чувствовал всё то же самое. Его глаза заволокло любовью ко мне. Он улыбнулся и тут его руки сместились ко мне за затылок, чтобы придержать голову во время поцелуя. Сладкие трепетные губы слились с моими. Для меня исчезли все вокруг, и мы с Сэмом будто зависли между временем и пространством. Это было немыслимое блаженство. Это когда чего-то хочешь искренно и всей душой, и оно вдруг сбывается. Становится явью. Я перестала дышать от переполнивших меня чувств и плавно выскользнула из рук Сэма. Почувствовала только как он подхватил меня за талию. В тот же миг весь мир заволокло туманом.

Глава 19

Когда я очнулась, музыка всё так же звучала в зале и пары танцевали уже другой танец. Сэм положил меня на кушетку, стоящую у стены и с тревогой всматривался в лицо.

— Что с тобой? — спросил он.

Вначале я промолчала, но он ждал ответа.

— Я счастлива, — и провела ладонью по его красивому лицу. — Рада, что мы здесь и что…

Тут же замолчала, чтобы не сказать «что ты поцеловал меня».

— Какая же ты красивая, — произнёс он, целуя меня вновь.

Стоп! Что это мы с ним ведём себя как влюблённые подростки? Я резко села, сгубив очарование момента.

— Не забывайся, Сэм, — сделала ему замечание с напускной серьёзностью. — Мы здесь временно, а вражда наша постоянна.

— Какая вражда? — не понял он, но тут же его лицо приняло серьёзное выражение. Ага, значит, понял, голубчик, о чём это я толкую.

— Не рекомендую целовать первые попавшиеся губы, — прорычала я, злясь на себя, что сама была рада этому поцелую. — Мы здесь не в гостях, а по делу. И коль нам довелось обзавестись более нормальным обществом, чем призраки, то надо бы разузнать у них как нам выбраться из зазеркалья.

— Предлагаю разделиться, — хмуро выдавил Сэм. — Ты иди к дамам, весело щебечущим за тем столиком, а я пойду к мужчинам. Как разузнаем нужные сведения, встретимся.

Он не успел уйти, как я вцепилась в него хваткой бульдога.

— Не отпущу, — рявкнула я.

— Ты чего? — не понял он.

— Совсем из ума выжил? Это же привидения! И то, что они сейчас выглядят как люди, не меняет их призрачного статуса. Не пойду я никуда. Буду только рядом с тобой.

И тут к нам подошла молодая женщина с чёрными волосами, собранными в высокую причёску. Глаза чёрные, ногти длинные и тоже чёрные. Бледная, как смерть, но при этом она не выглядела пугающе. А наоборот — казалась ранимой и хрупкой, невероятно красивой. А по взгляду Сэма поняла, что она казалась ему желанной.

Дала ему локтем под рёбра, но он как смотрел на неё, так и продолжил. Даже открыл рот и еле произнёс:

— Можно пригласить вас на танец?

Я не успела подобрать собственную челюсть, как он повёл её в зал и закружил в танце. Глаза в глаза! Ещё немного и он поцелует её! О, небеса! Нет! Только не это! Ведь она высосет из него всю жизнь! Он не может целоваться с ней!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я чуть не прокричала это. Но тут заметила, что они завели беседу. Женщина иногда откидывала прелестную головку и смеялась над словами Сэма. Он явно нравился ей, а она ему. Если он захочет остаться с ней, то я сгину в этом злосчастном зазеркалье! Что же делать?

Музыка оборвалась, и Сэм галантно провёл даму до диванчика, откланялся и поспешил ко мне.

— Баронесса фон Грохская оказала нам милость и пригласила в гости в свой замок, — сообщил Сэм. — Думаю, нам у неё понравится.

— Опомнись! — я даже не поскупилась на знатный толчок локтем под его рёбра. Пусть одумается, балбес! — Какая там баронесса, когда нам надо выбраться из зазеркалья.

— А, ну да, — протянул он некоей досадой в голосе. — Искать выход. Искать выход, — он дважды повторил это, будто вколачивая в свой мозг истинную цель нашего пребывания здесь. Казалось, с каждым словом он приходит в себя, и потусторонняя магия баронессы уже испарилась. — Но я даже не знаю, с какого бока подойти ко всей этой идиотской ситуации. Она не зависит от нас, а вот мы от неё очень даже зависим. Что толку от того, что мы оживили зал, а то, может, и замок? Всё равно зеркало целее не стало!

И тут меня пронзило, словно молнией. А вдруг то зеркало так же, как эта люстра, восстановилось? Тогда мы сможем вернуться назад! Я ухватила Сэма за руку и поволокла прочь из зала.

— Куда мы? — не выдержал он.

— К зеркалу. Что-то мне подсказывает, что оно уже целое!

Мы мчались по обветшалой лестнице и умерших во времени залах. Звуки музыки утихли, и мы вновь оказались в запустении. Я даже пожалела, что мы ушли оттуда. Там было куда уютнее, чем здесь. Видимо, мы смогли вдохнуть время и жизнь в один из залов, но остальные, как и прежде, лежали в руинах.

Добежав до тронного зала, мы бросились к зеркалу. Моя догадка была верна! Зеркало восстановилось! Но сколько бы мы не бились о него, оно не выпускало нас наружу. А снаружи были Арно, Ричард, Эрик и другие светлые маги. Они обживались в замке, готовясь к длительной осаде. Мой щит стал не только защитой для них, но и тюрьмой.

В какой-то миг мне показалось, будто все, кто был за зеркалом, замерли. Устали? Решили отдохнуть? Я мысленно попросила у них прощения и села на пол возле зеркала.

— Никуда не пойду, — выдохнула я, проводя ладонью по холодной поверхности зеркала.

И тут увидела, что прямо под моей рукой появляются кровавые надписи, будто кто-то писал их кровоточащей рукой:

«Ищите Смерть. Только она вернёт вас к жизни».

Прочтя, подскочила. Вот так напутствие! Умереть, чтобы жить! Жизнь после смерти? Вот уж не дождутся, чтобы я покончила с собой в надежде воскреснуть вновь. Я не самоубийца!

Развернулась и поковыляла прочь от зеркала. Оно не хотело пропускать нас в мир живых. Так чего сидеть возле него?

Заметила, что к чему бы не прикасались наши руки или ноги, менялось. Будто мы вселяли время в угаснувший мир призраков. Тронный зал уже не казался столь унылым и заброшенным. Папоротник зацвёл, а в факелах, крепящихся к стенам, зажёгся огонь.

Нам навстречу вышла баронесса фон Грохская. Теперь её причёска опала, волосы змеятся по плечам, платье другое, да и вид такой, будто она моложе тех лет, когда мы видели её в бальном зале.

— Идите сюда, — поманила нас. Даже не обратила внимания на Сэма. Ни кокетливых ужимок, ни обольстительных улыбок.

Мы подошли. Она, как заговорщица, зашептала:

— Время уходит из замка. Только вы можете вернуть его. Но для этого нужен поцелуй страсти. Я должна быть уверенна, что вы заслуживаете того, чтобы время вернулось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мне показалось, что я нахожусь в коридоре психлечебницы и слушаю сбежавшую пациентку.

— Объяснитесь, баронесса фон Грохская, — попросил Сэм.

— Фон что? — не поняла она. — Не время шарад, юноша! — голос прозвучал требовательно, с нажимом. — Я готова остановить время на ночь, чтобы подарить её вам. Поцелуй страсти спасёт всех. И вы, и я заинтересованы в улучшении положения. Время не пощадит никого. Не заставляйте этот замок умереть вновь, но уже навсегда.