Сойкина Ворона (СИ) - Галина Валентиновна Чередий

пробовал и не собираюсь. А когда какой-то, сука, мудак переспит с твоей… Вороной, например, то это… Хер знает… П*здец что такое … Бесит… больно … замочить подонка охота… Даже если ни жены у меня еще, ни ее возможного соблазнителя и в помине нет.

Короче, я как мог затягивал момент истины, тем более, что было чем занять полусонные мозги, смакуя вчерашние ощущения. Ясное дело, что эти воспоминания сделали мой обычный утренний стояк просто катастрофически железобетонным, и я уже всерьез подумывал что-то с этим безобразием делать. В идеале делать хотелось бы, используя руки совсем не для удушающих возвратно-поступательных движений в одиночестве, но к сожалению, моей Льдины под боком не наблюдалось, чтобы я смог подгрести ее такую же тепленькую-сонную и воткнуть нежненько, выцеловывая шею и ушко. Да и вообще здесь дома это не варик.

Пока размышлял, так сказать, неожиданно хлопнула входная дверь, и я сорвался-таки с кровати и высунул нос в коридор. Тишина, никаких признаков маминого присутствия в квартире. Да, блин, я второй раз везунчик за одни неполные сутки!

Одевался-умывался я по-армейски быстро, сунулся в холодильник, сбацал бутер и выскочил из дома, давясь всухомятку. Произвел разведку, убедившись, что не буду перехвачен с поличным ни на лестнице, ни перед подъездом, и рванул со двора, прыгая через сугробы.

Можно, конечно, мотануть на общественном транспорте к офису за тачкой, но дворами до того места, где я потерял из виду тем вечером мою Ворону было минут двадцать быстрым шагом, так что спустя это расчетное время я и был уже там.

Запыхавшись чуток и морщась от жжения в заштопанном порезе, стал озираться, ориентируясь на местности. Дома тут были старой постройки, кажется, дореволюционной вообще и судя по виду, большей частью стояли пустыми. Здесь раньше вроде всякие купцы и прочие барствующие граждане царской России проживали, а после особняки поразграбили, да переделали в коммуналки. Архитектура до сих пор проглядывала красивая, насколько я в этом соображаю, хоть и выглядело все неухоженным, местами изгаженно непристойными письменами от местных варваров-упырей, которым среднее образование ничего кроме вреда, походу, не принесло, научив писать всего три буквы. Короче все слезно взывало о реставрации. Но кому оно надо, реставрировать, если подавляющему большинству народа в стране сейчас хоть на пожрать бы заработать, а современные купцы-олигархи себе новые дворцы отстраивают с золотыми унитазами.

Времени было около восьми утра, то есть самое излюбленное для передвижения нашим населением пенсионного возраста, так что, я мигом засек парочку бабулечек с сумарями и, подвязавшись им помочь, начал свои действия по установлению точного места жительства моей Льдины. И опять свезло, мне сходу указали направление, хоть и не точный дом. Говорю же, девушка у меня видная, такую не пропустишь, уж не глазастые бабульки — надежда и опора всех спецслужб и участковых ее могли бы прохлопать. Дополнительные сведения: живет тут постоянно Воронова последние пару лет, а до этого в детстве и подростком видели чаще по выходным, потом довольно долго не появлялась.

Я как раз крутился во дворе, решая в какой из двух стоящих друг напротив друга домов сунуться с вопросами, как на территорию вкатил Жигуль — красная потрепанная жизнью, но явно любимая владельцем пятерка. Оттуда вылез парень в черной аляске и вязаной шапке, натянутой до самых глаз, и уставился на меня, а потом уверенно зашагал навстречу.

— Михась, ты тут какими судьбами? — радостно вопросил он, снимая свой головной убор и протягивая лапу для приветствия.

— Колян? — нахмурился я, признавая в крепком и коротко стриженном парне в аккуратной одежде одного из патлатых дрыщеватых неформалов, что был когда-то частым гостем Сашкиного творческого притона. — Блин, фиг бы на улице узнал. Богатым будешь! А был ведь… хм…

— Ну так подурковал и хорош, — ухмыльнулся он довольно. — Так ты чего тут делаешь то?

— Да жилье себе снять хочу, — решил я не озвучивать основную причину. — Мама у меня суперская, но никакой ведь личной жизни, сам понимаешь.

— Здесь хочешь жить? — изумился парень. — Серьезно? Тут же райончик говно.

— А мне нравится. Старина, архитектура, потолки, небось, высокие. И цены наверняка же не как в новостройках в центре.

— Старина и есть, — поморщился Колька, глядя на меня как на слегка долбанутого, а потом его глаза блеснули оживленно. — А насчет цены… Слушай, у меня во-о-он в том доме комната большая довольно в коммуналке, мы с Серегой приехали как раз барахло оттуда кой-какое вывезти. Могу сдать, раз тебя так на старину такую тянет.

— А в коммуналке небось соседей куча? — у меня аж мурашки вдоль хребтины ломанулись. Не может же быть… ну не бывает так… Пожалуйста, пусть так и будет! — Я же это… девчонок водить собираюсь, если что.

— Ха! Да води себе. Из соседей только Женька Воронова. — Да-а-а! Да, сука, да, я опять везунчик, сто раз везучий похотливый котяра! — Живет одна, общаться конкретно не стремится, так что, вы с ней вряд ли друг другу мешать будете.

— А симпатичная хоть Женька эта? — спросил, чтобы хоть как-то сдержать желание вопить торжествующе. Эта Женька — охеренная, долбанный космос!

— Михась… — вдруг насторожился и тормознул Колька, вцепившись в меня пристальным взглядом. — Ты это… вроде нормальный пацан и за тобой ничего такого не замечал никогда…

— Какого? — не понял я.

— Я к тому, что комнату сдам, но если Женька на тебя пожалуется… сам понимаешь в каком смысле, то извини, сразу с вещами на выход.

— Приставать, думаешь, буду? — Еще как буду, но это не твое дело. — Переживаешь за нее?

— Ну, как сказать… Я в нее подростком влюблен даже был, — усмехнувшись, признался Колька, пока мы поднимались по широкой щербатой лестнице с даже сейчас хранящими прежнюю красоту коваными перилами. — Она по выходным к бабке приезжала, ну и я сразу примерный внук тут как тут.

— Так, стопэ, ты до сих пор на нее виды какие-то имеешь? — насторожился я. Лесом идешь ты, Колян, и полем, очень быстро и уверенно, причем, как и все остальные.

— Не-е-е, ты чего! — махнул Колян рукой. — Давно уже иллюзий на этот счет лишился, да и девушка у меня, и все серьезно у нас. Но ты это… веди себя нормально с ней, хорошо?

— Не парься, мужик. Жалоб на меня не поступит, клянусь.

— Же-е-нь! — отперев дверь сходу заорал мой спутник. — Я пришел! Ты дома?! — и пояснил мне нормальным голосом: — А то вдруг она полуголая шастает, одна ведь живет.

Я глянул на часы — полдевятого. Не шастает она, мужик, на смене еще, только через полчаса поменяют ее, отчет начальству по-быстрому,