Роса на солнце - Вадим Львов

   Роберт перевёл каллиматорный прицел на боевика и его дыхание остановилось. В лапе боевик с зелёной повязкой тащил- ребёнка. Крохотного малыша, несли вниз головой и он едва шевелился. Пока Прево соображал, что к чему, боевик, что то гортанно прокричал своим землякам и подбросил ребёнка вверх. Прежде чем маленькое тельце коснулось пыльной земли, тяжёлый армейский ботинок смял его мягкий череп словно помидор. Боевики — радостно заржали.

   Прево обернулся — посмотрел на лица своих людей, и всё сразу понял. Надо — действовать

   — Морион, Мадженто- огневая поддержка за вами. Нуво- вызывай «Дельфин» с эскортом. Ориентир- северо-западный край виноградника. Сообщи- очень сильное сопротивление украинского спецназа. Ситуация критическая. Срочно требуется эвакуация. Пике, Дюбуа, Тьерри — за мной. Работаем!

   Привыкшие нападать, словно стая шакалов на беззащитную добычу — исламисты «интернационалисты», не были готовы встретить отлично подготовленных коммандос. Огневой контакт занял не более четырёх секунд. Гранаты из М203 и автоматный огонь превратили торчавших на улице боевиков- в изломанные, истекающие кровью куски мяса. Бросок к дому из которого раздавались женские крики вперемешку с гортанными воплями. Из двух обращённых к винограднику — больших окон синхронно высунулись автоматные стволы. Коммандос на суматошный огонь боевиков — не отвечали. Прево отлично знал тактику таких уродов. Сейчас постреляют — затем начнут по одиночке из дома вылезать. Любопытные, твари.

   Так и есть. Дверь открылась, и высунулось типично обезьянье мурло с зелёной повязкой, низким лобиком и мутными глазами. Хлоп-хлоп. Двоих автоматчиков, маячивших у окон сняли Морион и Мадженто. Хлоп-хлоп, вякнул FAMAS Прево. Обезьян и его тощий напарник, опрокинулись внутрь дома, следом туда влетели две светошумовых гранаты. Через долю секунды в дом ворвались коммандос. Ещё пять секунд- и всё. Семеро боевиков перхают кровью и сучат ногами в агонии. У нас потери. Убит Тьерри. Пуля точно- в лоб. Рикошет. Бывает же такое.

   Прево быстро осмотрел комнаты. Трупы женщины и маленькой девочки. Их застрелили в упор. Агент лежал на полу и слабо шевелился. Рядом — в угол забилась девушка лет пятнадцати в разорванных остатках одежды и окровавленными бёдрами. Осмотрел агента- не жилец. Пули пробили живот и грудь, превратив грудь и живот в месиво из крови и внутренностей. Рядом с ним лежал кухонный нож с пятнами на лезвии. Понятно- он дрался насмерть, стараясь защитить семью. Открыв глаза — Крутень прошептал только одну фразу…

   — Спасите дочь…И испустил с хрипом дух.

   — Уходим. Берите девчонку и тело Тьерри и рвём когти.

   Уже скрываясь в виноградниках Прево увидел идущую вдоль поля большую группу боевиков, обвешанных снаряжением. Они сопровождали крепкого, гладко выбритого мужчину в лихо заломленном зелёном берете, тёмных очках и с арабской куфией на шее. Рядом с ним вышагивал длинный как жердь европеец с кейсом в руках. Сразу видно- большие начальники, львы в этой шакальей своре. Роберт показал Мориону — два пальца и постучал себя по плечу. Алекс служил с Прево- уже семь лет и сработал чётко. Две пули- два трупа. Красавчик в берете и европеец. Теперь- делаем ноги! Но сюрпризы от господина Брандта — мы им оставим.

   — Командир, заорал Нуво, вертолёты вышли. Будут через двадцать минут. Но через пару минут — здесь будут «Рафали».

   Прихватив за талию находящуюся в шоке девушку и труп товарища — группа Прево уходила в сторону пологих холмов.

День второй. Львов. Украина

   Сергей Тарасюк, активист львовского привода УНСО, чувствовал себя не в своей тарелке. Всё руководство организации, во главе с Мирославом Шахинским прибывало в лёгкой панике и никак не могло, перейти к единой позиции по вопросу вторжения войск Евросоюза. «Старая гвардия»-помнящая ещё СССР, горела желаниям помочь «просвещенной Европе» в борьбе с алчными москалями, другая часть организации, более молодая, и побывавшая в «просвещённой Европе», насмотревшись на местный социализм с арабским лицом, предпочитали поддержать Клещенко и его московских друзей. Заседания центрального привода в Киеве проходили очень бурно, периодически вспыхивали потасовки между соратниками, но принять согласованное решение- так и не удалось. Все эти новости Сергею рассказал, только что вернувшийся из Киева, командир их куреня — Степан Остапец по прозвищу Сокол. Сокол- приходился Тарасюку двоюродным братом, владел несколькими магазинчиками сувениров и небольшим кафе, вел секцию боевого гопака среди молодёжи. Авторитетный был человек в движении, к тому же отслуживший срочную в семьдесят третьем морском центре специальных операций украинских ВМС. Естественно парень с деньгами и отличной подготовкой был для центрального привода — сущим подарком и быстро делал партийную карьеру. Серёга тащился по крутой партийной лестнице вслед за своим пробивным братом и возглавлял отдел информации и пропаганды львовского привода. Рассказанное братом и увиденное по телевизору в последние дни — окончательно запутали Серёгу. Подбирая слова- он спросил у Остапца

   — Мы что, теперь за москалей, что — ли? А как — же всё, что мы говорили и писали до этого?

   — От дурак ты, братец. Учу я тебя, пропагандона, учу и всё без толку. Степан раскраснелся от злости и Сергей слегка отодвинулся в сторону. Рука у брательника — была тяжелой, под стать характеру. Ты за кого на выборах агитировал? Во втором туре?

   — За Ющенковича. Его центральный привод поддержал. И всё движение…

   — Правильно, Серёга. А теперь скажи- а что стало с Ющенковичем? Правильно- убили его. Взорвали вместе с охраной. Кто у него правой рукой был?

   — Клещенко.

   — Вот-вот. Что- то плохо брат стал соображать. Причём здесь москали то? Запомни, Серёга — как говорил кто-то из великих, «нет постоянных друзей — есть постоянные интересы». Так?

   — Так Стёпа…Так в чём наш интерес то?

   — Да в том, что бы на неньке Украине, чурбаны шишку не держали. Как в Европе. У них там за слово- «ниггер» в тюрьму сажают. И турок в Евросоюз приняли. Ты смотри, болбес, кто к нам сейчас пришёл. Ладно немцы да французы…А ляхи? Сколько они нашей крови попили? Помнишь? А мы их, по мнению наших старпёров из центрального привода — в очко целовать должны! И турок вместе с ними? Короче так- львовский курень во главе со мной, поддерживает Клещенко. Точка. На наш местный привод и на центральный — кладём с прибором. Готовь материал для сайта и заявление по этому поводу. Как закончишь- материал ко мне в харчевню принесешь. А то Галка по тебе уже соскучилась. Там весь актив соберётся- посидим, помозгуем.

   Никто из актива самого многочисленного куреня УНСО не мог подумать, что радикальный националист Сокол Остапец, давно работает на СБУ. Курень, по задумке офицеров Департамента захисту національно§ державності,являлся разведывательно-диверсионным подразделением на случай большой войны, скрытый под видом маргинальной молодёжной организации. Сначала, боевиков куреня готовили для отражения «агрессии кремля», то последние полгода- к партизанской войне против «красных европейцев». Серёга вел войну на идеологическом фронте, и в полевых занятиях участвовал редко. Остальные «стрельцы» дважды в неделю лазили по местным лесам во главе с Остапцом.

   Материалы были готовы, через три с половиной часа. Засунув только что отпечатанные листы в папку, Тарасюк поспешил на Вирменьску улицу в харчевню «Травень», принадлежащую брату, где обычно собирался актив куреня и работала Серёгина невеста — Гала Крыленко. На подходе к харчевне он увидел приткнувшейся возле неё милицейский автомобиль и небольшой иностранный броневик с надписью «gendarmerie». Ему это почему то не понравилось.

   Несмотря на разгар рабочего дня, зал был полон. Люди сгрудившись за столами, внимали идущим по спутниковой тарелке новостям, курили, поглощали пиво и вареники. По телевизору мелькали кадры с горящими домами, толпами истерично орущих женщин и детей, неславянского вида и голос из — за кадра бубнящий про «гуманитарную катастрофу» и «геноцид мусульман».

   Помимо Сокола — в актив входило ещё семь бойцов — командиров «боёвок», мобильных групп националистов. Они сидели в отдельном, небольшом кабинете с видом на весь зал и тихонько переговаривались между собой. Серёга зайдя в зал, глазами поискал Галку, но не увидев её, зашёл в кабинет. Пожав протянутые руки соратников, он уселся на краешек длинной скамьи и передал папку с бумагами Степану. Вот в зале появилась Галка. В ладно сидящей национальной одежде, с лентой в тёмно-русой косе, она была похожа на «истинную украинку» с рекламного плаката УНСО. В руках она мастерки несла по четыре огромных, запотевших кружки пива. Проследив её дорогу, Серёга увидел столик за которым сидели люди в форме. Двое сотрудников львовской милиции и трое жандармов в камуфляже. Рядом на столе лежали смешные, тёмно- синие кепи. Один из жандармов — был негр, он довольно скалился и помахивал вилкой с нанизанным вареником.