Путешествие по лунной дорожке - Геннадий Дворянинов

Шторм. Дашенька, мама и Жемчужина находят амфору и поющий сундучок, в котором…?!.

Даша заметила, что злые бури и ненастья почти всегда бывают ночью. Они набрасываются со стороны моря, грызут берег, хлещут огромными волнами и ломают деревья. Вначале она не понимала: почему так происходит? Но потом, когда попутешествовала по лунной дорожке, догадалась. Все «никудышности» и нехорошие поступки совершают тайно, прячась. Даже воры и разбойники вершат чёрные дела ночами, чтобы их не видели. А, значит, и ураганы стараются свои набеги скрыть под покровом ночи. Видать, им тоже небезразлично, что люди подумают об их безобразиях.

И в этот раз, не успела спрятаться луна, налетел жуткий ветер и так раскачал море, что волны стали выше курганов. Они выстроились в ряды и накатывались на берег полчищами: чёрными, ревущими, жуткими. Когда валы обрушивались со стоном и хриплым рёвом, то брызги залетали даже в форточку комнаты, где спала Даша с Жемчужиной и куклой. Накаты так шумно отплёвывались, так пыхтели, что девочке вначале показалось, что это приплыли стаи дельфинов и китов со всех морей и океанов.

Буря бушевала трое суток, чуть затихая днём и разыгрываясь к вечеру. В эти ночи мимо дома, где жила девочка, пронеслось столько чёрных туч, что можно было подумать, что они собрались со всей Земли и переселяются на другую планету. Тучи двигались низко и были густы. Однажды, когда ветер ухитрился открыть защёлку на окне, две из них — тёмные и холодные — залетели в спальню. Они бестолково тыкались в углы, будто слепые котята, а затем всё же сумели выскочить в форточку, вытянувшись и извиваясь.

Все эти дни невозможно было выйти во двор: ветер сбивал с ног даже деревья, дождь лил как тропический ливень, а темень была чернее и жутче, чем в Тайной пещере, или даже Чистилище.

Пока длилось ненастье, подруги играли в куклы, сочиняли сказки и мечтали. Они напридумывали много разной интересности, нашили куклам платьев и нарисовали целую стопку картинок, в которых изобразили свои путешествия.

Ветер и дождь прекратились тогда, когда Дашенька уже потеряла всякое терпенье. Ей так хотелось погулять по берегу и поговорить с морем, что она готова была сделать это, не дожидаясь хорошей погоды. Девочка то и дело выглядывала в окно и спрашивала: «Вам не надоело буянить?… Вы сами-то ещё не устали от нытья?…» Её вопросы относились к буре, шторму, тучам и ко всем ненастьям сразу. Но в ответ слышалось ещё более мрачное и сильное завывание.

И всё же, по-видимому, их проняли Дарьюшкины насмешки.

Она решила высказать всё, что думает о них: что они самые настоящие «злюки» и «вредины», каких терпеть не могут. Девочка подставила стул и взобралась на подоконник, чтобы сообщить им это в открытую форточку. Даша даже просунула в неё голову и произнесла первое слово, но фраза застряла на кончике языка, потому что в это мгновение ей прямо в глаза блеснул лучик солнца, а ветер стих. Просто совсем. Как будто выдохнул последний воздух, или у него перехватило дыхание.

У Даши от неожиданности его тоже перехватило. Поэтому, объясняя случившееся Жемчужине, она и сказала: «слова запнулись на кончике языка». А вместо них у неё радостно выскочили другие:

— Жемчужинка, Катя, на дворе солнышко!..

Она резво спрыгнула со стула и побежала сообщить маме радостную весть:

— Мама, оказывается, уже светит солнце, ветра нет, а море ждёт нас. Я слышала, как оно говорило: «жду-у-у!..»

В этот раз шторм бушевал более продолжительно и свирепо, чем тогда, когда море вынесло на берег жемчужину. Песок был изгрызен и завален выброшенными обломками старых лодок, вывороченными с корнями деревьями и разным хламом. Дашенька поняла, как много грязи накопилось в море.

Ей сразу сделалось грустно. Молчали и мама с Жемчужиной… Даже Катя закрыла глаза.

Берег обвалился и казался изуродованным.

Девочка растерянно смотрела по сторонам, и ей почему-то стало холодно. Она даже поёжилась.

Даша обратила внимание на странный предмет, наполовину зарывшийся в песок и омываемый накатами волн. Торчащая из песка часть напоминала ухо слона, а весь он походил на вытянутую, подобную груше, тыкву. Иногда под напором воды предмет покачивался и переваливался с боку на бок. Правда, боков-то у него и не было, так как он имел округлую форму.

Хотя находка и лежала на мели, но до неё невозможно было добраться, не замочив ноги. Девочка обратила на него внимание матери и Жемчужины:

— Смотрите, я что-то увидела. Оно похоже на огромную крынку, в каких бабушка в деревне держит молоко. И цвет такой же. Что это может быть?…

— Дочь, ты нашла кувшин. Видишь, он с двумя ручками…

Но только Жемчужина по настоящему знала, что это за сосуд. В тёмных глубинах океана она встречала такие глиняные горшки. Особенно их много бывало у затонувших старинных кораблей. Жемчужина также знала, что иногда сосуды оказывались заполненными вином, или даже драгоценностями. Несколько раз она видела, как за ними охотились, отыскивая и доставая. Многие, охочие до сокровищ, гибли, а некоторым всё-таки улыбалось счастье, и они находили их.

— Это старинная амфора с давно затонувшего корабля. Её выбросило со дна моря. В них часто бывают сюрпризы, даже несметные богатства. На дне океанов и морей их немало, — с грустью произнесла Жемчужина. — Когда-то они служили для хранения воды, еды и вина. А во время морских походов в них перевозили даже монеты, золотые слитки и драгоценности. — Добавила она.

— Мамуля, давай её достанем, — попросила Даша, — а вдруг в ней везли игрушки из заморских стран!

Неожиданное предположение девочки рассмешило и маму и жемчужину. У подружки сразу же прошла грусть, а мама с готовностью согласилась попытать счастье отыскать игрушечный клад.

Как и предполагала Жемчужина, их ждал сюрприз. Находка и в самом деле оказалась старинным кувшином — амфорой. Попала она на дно моря, видать, вместе с затонувшим в незапамятные времена парусником. Когда кувшин поставили, он стал похожим на фигурку Кати, — такой же был стройный. Его узкое удлинённое горло точь-в-точь напоминало её талию. Внизу сосуд утолщался, а в самом верху отверстие расширялось, напоминая воротничок платья куклы. Две ручки и вовсе походили на её руки, когда она их упирала в бока, становясь в позу.

Кувшин оказался совсем целым. К одной из его ручек серебряной цепочкой была прикреплена пробка; от другой также тянулась более длинная и толстая цепь. Она уходила в песок. Там что-то находилось. Оно держало кувшин на привязи, не позволяя его унести.

Амфора была открыта. Когда Даша заглянула в неё, внутри кто-то зашевелился, и девочке показалось, — зашипел. Она испуганно отскочила:

— Ой!.. Там кто-то живёт!.. И шевелится!.. А вдруг это джин, который может выполнить три желания!?… Давайте потрём стенки сосуда, — предложила она. — Тогда я ему закажу сделать так, чтобы не было злюк и ябед. Попрошу, чтобы он научил людей всё на свете беречь; особенно животных, леса и океан.

Однако Жемчужина догадалась, кто занял кувшин и шевелится в нём. Когда кувшин перевернули, из него выполз обыкновенный осьминог…

Хотя желание девочки не осуществилось, и она чувствовала разочарование, — правда, всего капельку, — море и в этот раз не оставило её без подарка.

Осьминог, осторожно перебирая щупальцами, без суеты и боязни, важно, с чувством собственного достоинства, медленно удалился в глубины моря. Видно было, что ему очень не хотелось покидать свой терем. Он, как выразилась Даша, «напупыжился», словно рассерженный слон, и так покраснел от возмущения, что стал куда оранжевей, чем самая яркая, сочная морковка. Спрут бы ещё повоевал за своё жилище, если бы кувшин не выбросило на берег. А так всем своим видом дал понять: «Забирайте!..какой смысл сражаться, — на суше мне и серебряный дворец не нужен!.. найду лучше!.. Их в море много,… даже золотых!..»

Но Дашенька и Жемчужина все же успели его потрогать. Осьминог оказался гладким и ласковым!.. Глаза его очень походили на человечьи, а загнутый клюв точь-в-точь был таким, как у большого попугая ара, которого девочка видела в зоопарке.

Нет!.. Море любило Дарьюшку!.. Да и Посейдон благоволил к ней. А иначе бы она не получала от них таких подарков. Ведь это она увидела амфору. И встретиться с живым осьминогом не на экзамене у экватора, а на берегу, прямо под своим окном, пощупать его — скажете, обычное дело?… Многим так повезло?…И девочка была счастлива «прямо жуть!»

Даже, если бы только это случилось, так и то можно было бы считать, что Дарьюшка — очень везучий человек! Даже, если бы только это!

Но, ведь, она, как мы уже знаем, умела мечтать! И, зная это, море дарило ей всё новые и новые неожиданности. Самый главный сюрприз этого вечера был привязан цепочкой к кувшину и находился ещё в море под песком. Его ещё нужно было вытащить.