Путешествие по лунной дорожке - Геннадий Дворянинов

— Ну, мерзкое насекомое, попадёшься мне! — отделаю!.. Жаль, что за твои уши нельзя ухватиться, — отодрал бы! — ярился Пошто.

Как сказала после сова, троль лишь строго ворчал, а был настолько добр, что за все века никого не обидел пальцем. Но все его уважали.

Когда путешественники распрощались с обитателями пещеры, и за ними захлопнулась потайная дверь, они оказались втроём на хрустальном выступе скалы. Луна и в самом деле уже висела только чуть-чуть выше горизонта, а лунная дорожка сделалась тусклой, словно её одолела утренняя дрёма и она прикрыла глаза. Дашенька поняла, как были правы мурена и осьминог, приказавшие стражникам отправить её с подругой домой. Однако обратный путь был далёк и небезопасен, и девочка начала сомневаться: удастся ли им его преодолеть.

— Соня, как же мы спустимся с горы?… Ведь грифы улетели?… — заволновалась она.

— Действительно, Соня, как? Как мы сделаем это?… — подхватила и Жемчужина.

Та в ответ позвала:

— Следуйте за мной!.. — и полетела к тому кусту, на котором её увидела Дашенька, когда грифы подняли их на скалу.

Под кустом стояла оставленная птицами корзина.

Когда подружки подошли, сова распорядилась:

— Полезайте в корзину, в ней вы спуститесь к самому морю!

Дашенька не успела удивиться такому заявлению, как Соня, обратив глаза к луне, произнесла:

Падú на горы и луга,Зажгись короной, радуга,Над ликом утренним ЗемлиПролейся золотом зари,Гори пурпуром, синевой,Взметни на небо нас с собойИ тихо опусти в дали,Где ждут погоды корабли!

Потом добавила:

И оживи её, Луна, —Ведь это можешь ты одна!

В ответ ночное светило засияло необычным для него светом — ярким, переливающимся. А в небе между горой и утёсом игуан, тем самым, у которого высадились путешественники, скатившись с лунной дорожки, вспыхнула узкая лента света. Она быстро разгоралась, дрожа и переливаясь всеми цветами. Цветовые волны накатывались то от горы к утёсу, то в обратном направлении, как бы резвясь и играя, радуясь пробуждению. Лента увеличивалась в длину и превращалась в радугу, искрившуюся серебром. — Ведь это была лунная радуга!

Вскоре она нависла над расщелиной, превратившись в канатную дорогу. Под ней стелились леса, поляны и озёра, которые миновали подруги в сопровождении варана, пантеры, удава и Сони, когда пробирались к скале, и где на них напали кровожадные вампиры.

Девочка обратила внимание, что лента была так искусно сплетена, что на ней не существовало ни одного узелка!

Корзина оказалась надетой ручками на радугу.

— Полезайте в корзину! — повторила сова. — Вы никогда не путешествовали по такой дороге! Это — подарок Нептуна. Строил он её для Лунной принцессы, чтобы та могла добираться до своего хрустального подводного дворца, вход в который вы сегодня видели, а в следующий раз побываете и в нём. Никому он не позволял этого, а вы тронули сердце владыки, и он сказал: «Преданней и чище дружбы не видел, да и помыслы их так же чисты, как были они чисты у моей возлюбленной!..» А дорога эта необыкновенная. Такую даже придумать непросто. Ведь на самом-то деле она — лунная радуга, бывает только ночью и в небе. Зажечь её по просьбе Нептуна может лишь свет, испускаемый Луной, матерью принцессы. Я тоже пристроюсь на краюшке корзины.

Подружки, хотя было страшно, резво уселись в корзину, крепко вцепившись в неё руками. Ещё бы: предстояло невероятное, почти что придуманное, путешествие. Можно ли было от него отказаться?… Ведь это была даже не лунная дорожка, что стелется по воде, а волшебная радуга, которую можно не увидеть и прожив тысячу лет, да ещё и особенная, когда-то принадлежавшая сказочной принцессе!

Соня, теперь уже обращаясь к лунной радуге, попросила:

Ни в леса и ни в лугаОтнеси нас, радуга,А на скалы игуан,Где грохочет океан.

Дорожка, как по мановению волшебной палочки, ожила, подхватила корзину и понесла её. Та заскользила по ней вниз, ускоряясь.

Дарьюшка крепче сжала пальцы. Её обуял восторг. Дыхание перехватило, всё в ней ликовало, хотя было страшновато. Она вспомнила, как в первый раз каталась на пони, вцепившись в гриву руками. Тогда у неё бегали мурашки по спине, но девочка ни за что на свете не отказалась бы слезть с лошадки. — Так было умопомрачительно! И теперь Даша испытывала «просто настоящую замечательность!», как она выразилась после, рассказывая маме об этих ощущениях.

Корзина проносилась над холмами, лесами и озерами. Уже близилось утро, звери и птицы начали просыпаться. Они с удивлением застывали, когда над ними плыла корзина. И для них это было диковиной, может быть даже большей, чем для людей путешествие на ковре-самолёте. А уж что Дашенька «онемела стёклышком» от полёта выше лесов и гор, так разве это не понятно? Такое произошло бы со всяким, случись с ним похожее.

Сколько длилось это невероятное воздухоплавание, сказать невозможно. Наверное, — не долго. Соня за это время не проронила ни звука. А подружки так и просидели с открытыми от удивления ртами. У Даши глаза были распахнуты шире, чем у её любимой куклы, и так же, как и у той, ни разу не моргнули. Даже на это у девочки не было сил. Все они ушли на удивление. Не сказала ни слова и Жемчужина. Она так же, как и её подруга, жадно смотрела вокруг, наслаждаясь восторженным заоблачным полётом.

Он отнял у них так много сил, что они лишь смутно помнили как приземлились на берегу. Их встретили друзья, которые помогли сесть в карету и довезли до дома. Однако сюрпризы той ночи вовсе не закончились на необычном полёте над островом.

Не зря Жемчужина, когда-то рассказывая своей подруге о мечтах, обещала ей много интересных путешествий и неожиданных встреч. И Дашенька уже ни один раз убеждалась в правоте её слов и в том, как интересен, многообразен и прекрасен земной мир. Он удивительней и красивей, чем даже сказочный!

Когда лунная радуга доставила корзину к подножию скалы игуан, восток начал светлеть. Наступало раннее утро, хотя на небе по-прежнему светили звёзды, а вокруг властвовала дрёма. Но игуаны уже проснулись. А может быть, они и не ложатся ночью спать, — этого Дашенька не знала, а спросить забыла, захваченная увиденным. Они резвились.

В тот раз, скатившись с лунной дорожки, девочка увидела их впервые. Игуаны, облепив скалу, отдыхали и показались ей совсем не симпатичными. И в самом деле, даже встреча со страшным комодоским драконом Гутаном вызвала в ней меньше отрицательных эмоций, чем эти хвостатые ящеры. Они очень походили на этого варана, но хвост их был ещё длиннее, крысиные лапы имели такие длинные когтистые пальцы, какие не найти ни у одной хищной птицы, а уж у животных и тем более! Их морды с отвислыми вывернутыми губами походили на обрубки: были коротки, пятнисты и старушечьи. Маленькие глазки подсматривали из-за насупленных бровей, а из хребта и хвоста торчала неровными зубьями обдёрганная грива. Они показались девочке пузатыми и неуклюжими.

Каково же было её удивление, когда она увидела их, плавающими в воде!.. Эти ящеры, походившие на земле на огромных лягушачьих головастиков, в воде были изящны и даже грациозны. Они гибко и легко двигали телами, без усилий погружаясь и быстро всплывая. Играя и гоняясь друг за дружкой, ящероподобные существа выделывали в воде такие пируэты и кульбиты, каким бы позавидовали многие постоянные обитатели морей. Игуаны продемонстрировали и плавание в паре, и хороводы, и даже кружение, словно птицы, по вертикальному кругу! Это был настоящий спектакль.

Дарьюшка, заворожённая их представлением, забылась. Но над морем, как и тогда, когда они спешили к острову, вспыхнуло голубое зарево. Это зажглась лунная дорожка.

Деф посадил девочку и Жемчужину на спину, а Богомол, устроился в карете. Чайки, альбатросы и летучие рыбы также были готовы отправиться в обратный путь.

Все, помахав на прощание острову, хрустальной скале и их обитателям, и пообещав возвратиться, устремились через океан. Лунная дорожка снова стала подниматься, превращаясь в радугу. Как и прежде, она росла и светилась всё ярче и ярче, разделив небо пополам. Её вершина сделалась крутой и помчалась вперёд, унося путешественников к дому. Они летели, быстро скатываясь, а радуга, словно прибой щепку, легко поднимала их над морем и переносила с такой скоростью, что звёзды мелькали в глазах, как проносящиеся мимо светляки. Они кружились, словно в калейдоскопе. У Дарьюшки тоже закружилась голова, и она задремала, а возможно и уснула.

Домчались они быстро. Но девочка этого не заметила. Она так устала от впечатлений этой ночи, этого чудесного путешествия, что только согласно кивнула головой, когда Деф ей сказал: «Последующих несколько дней ночи будут тёмными. Луна спрячется и дорожка исчезнет. Мы приплывём за вами через неделю. А пока отдыхайте и набирайтесь сил. Они вам очень понадобятся!» Дельфин на прощание высоко выпрыгнул из воды, сделал переворот, и карета быстро исчезла в море. Подруги же крепко-крепко проспали всю ночь; так крепко, что им больше ничего и не снилось…