Взрослых не бывает и другие вещи, которые я смогла понять только после сорока - Памела Друкерман

эффективности сотрудников в зависимости от того, сколько времени им требовалось для выполнения тех или иных заданий. Он консультировал армию США и англиканскую церковь по вопросам организационной структуры и написал еще более 20 книг. О кризисе среднего возраста ни в одной из них не упоминается.

Джекс умер в 2003 году. Его вторая жена, Кэтрин Кейсон, соосновательница организации, занимающейся продвижением идей Джекса о повышении эффективности использования рабочих мест, говорила мне, что кризис среднего возраста был темой одной из его небольших ранних работ. 20–30 лет спустя Джекс «больше и слышать о ней не желал». Она рекомендовала мне ознакомиться с его поздними работами.

Признаюсь, я так за них и не взялась. Джекс выдвинул много масштабных идей, но миру была интересна одна из них, самая незначительная. В его некрологе в «Нью-Йорк таймс» написали: «Эллиот Джекс, 86 лет, ученый и автор понятия “кризис среднего возраста”».

Вы знаете, что вы в середине сорокалетнего возраста, если:

• У вас загадочным образом увеличился размер обуви.

• Люди, которых вы считаете старыми, обращаются с вами как с равными. Вы слышите от них: «Для нас это уже не важно, пусть об этом думают наши дети».

• Среди ваших знакомых есть несколько женщин в периоде менопаузы.

• Вы до сих пор не в курсе, что такое «пременопауза», и не испытываете никакого желания об этом узнать.

• Своим более молодым друзьям, которые со страхом думают о приближающемся сорокалетии, вы говорите: «Сорок – это ерунда».

• Люди делают вид, что удивлены, узнав, что у вас трое детей.

11

Как быть юным с помощью Юнга

Когда я думаю о сорокалетнем возрасте, мне часто вспоминается фильм «Гравитация». Сандра Буллок играет в нем роль астронавтки в своем первом рейсе. Это женщина-ученый, прошедшая специальную подготовку в НАСА. Она нервничает, сомневается в себе и охотно подчиняется приказам Джорджа Клуни – сурового и опытного командира корабля, уже много раз побывавшего в космосе. Во время ремонта оборудования в открытом космосе они выступают в одной связке, в буквальном смысле слова – сцепленные тросом.

Но тут происходит катастрофа: корабль сталкивается с космическим мусором. Чтобы дать Буллок шанс выжить, Клуни отцепляется от нее и исчезает вдали. Радиосвязи у нее нет. Она болтается в межзвездном пространстве совершенно одна: некому отдавать ей приказы, никто не спешит ей на помощь. Если она хочет вернуться на Землю, ей необходимо самой сообразить, как это сделать.

У меня возникло чувство, что Саймон тоже от меня отстегнулся. Он достаточно долго пробыл моим «взрослым» – подобно тому, как в веселящейся компании всегда должен быть один трезвенник, который развезет всех по домам. (Аналогия хромает, потому что Саймон не умеет водить машину.) Мы по-прежнему вместе, но он больше не раздает мне указаний. Постепенно я поняла, что ему надоело вычитывать мою деловую переписку или по часу обсуждать со мной, соглашаться мне на двухдневную поездку или нет. («Хочешь – поезжай», – фыркает он.) Он больше не намерен тратить целый вечер, чтобы объяснить мне, что имела в виду моя знакомая, назвавшая меня «сложной», или исцелять мое эго, пострадавшее от особенно грубого твита.

Я прекрасно понимаю Саймона. В конце концов, я прошла полную подготовку взрослого человека. Я постоянно раздаю советы и указания своим детям. Друзья чуть старше меня присылают ко мне своих детей, чтобы я помогла им определиться с выбором будущей профессии. Судя по всему, в Монголии есть матери, считающие меня своим личным гуру. (В воображении я вижу, как они сидят в юрте и учат своих крошек произносить: «Merci!»)

У моего собственного гуру – Саймона – свои проблемы. Он плохо спит и не успевает с работой. Он часто ездит навещать свою мать, которая живет в доме престарелых в Лондоне и чье здоровье отнюдь не улучшается.

Он устал постоянно выступать в двух взаимоисключающих ролях: льва-защитника и неразумного дитяти. Я полагаюсь на его суждения о политике и людях, но в практических вопросах считаю его полным нулем. «Если я когда-нибудь с тобой разведусь, то только ради того, чтобы выйти замуж за человека, способного повесить шторы», – сказала я ему однажды вечером, стоя на стремянке у нас в гостиной.

Я заметила, что стала довольно часто не соглашаться с Саймоном или игнорировать его советы. Я по-прежнему нахожу его невероятно проницательным, но отныне он кажется мне не столько глубоким философом, сколько просто умным человеком, имеющим свою точку зрения.

Подобное произошло не только со мной. Похоже, это характерная черта всех сорокалетних. Частично это объясняется тем, что наши родители – наши первые взрослые – стареют. Наши с ними разговоры в основном сводятся к проблемам здоровья. По данным исследования, проведенного в 2013 году, почти треть американцев в возрасте от 37 до 48 лет потеряли одного родителя, а примерно каждый десятый – обоих. Каждый пятый ухаживает за близким родственником. Теперь я раз в несколько месяцев получаю известие, что у кого-то из моих друзей умерли отец или мать. Мои ровесники спрашивают друг друга «Как твои родители?» не из вежливости, а из вполне обоснованного беспокойства.

Подобно болтающимся в разрушенной ракете астронавтам, мы должны заботиться о себе сами. Но как? В «Гравитации» Сандра Буллок сначала впадает в отчаяние, но затем вспоминает, что у нее есть навыки, позволяющие управлять космическим кораблем. Она доберется до Земли – но не раньше, чем зритель увидит ее парящей в невесомости в сексуальных коротких шортах.

Как люди становятся взрослыми в реальной жизни? Чтобы узнать это, я начала читать о Карле Юнге. И в своих трудах, и всей своей жизнью Юнг доказал, что человек должен быть самостоятельным – это не только биологическая необходимость, но и условие взросления.

Юнг родился в Швейцарии в 1875 году в семье пастора. В начале 1900-х он работал в психиатрической клинике Цюриха и считался многообещающим молодым специалистом. Он открыл для себя идеи Зигмунда Фрейда, которые в то время только-только начали приобретать известность, и вступил с ним в переписку. Вскоре они уже вдвоем занялись разработкой новой дисциплины – психоанализа. Если ее создателем был Фрейд, то Юнг, моложе его на 19 лет, видел себя кем-то вроде его наследника. (Утверждают, что Фрейд очень радовался, найдя последователя, который не был евреем.) К 1910 году Юнг стал редактором крупнейшего психоаналитического журнала и президентом Международной психоаналитической ассоциации. Свои отношения с Фрейдом он описывал как «отцовско-сыновьи».

В 1912 году Юнгу исполнилось 37 лет. Он имел процветающую частную практику и занимал преподавательскую должность в Университете Цюриха. Он успел жениться на Эмме – дочери часового магната. Вместе с детьми они жили