Хозяин города (СИ) - Шерр Анастасия

Малышка сползла со стула подошла ко мне.

— Пойдём, — зла на меня. Взгляд требовательный и строгий. Надо же… Никогда бы не подумала, что маленькие дети могут обижаться дольше десяти минут. Оказывается, могут. Ещё как.

— Пойдём.

— Это из-за тебя Нину Степановну уволили? — внимание Людочки переходит ко мне. — Нажаловалась, да? Думаешь, это надолго? Ты и он? — от этой девицы прямо несёт ненавистью, и на меня накатывает тошнота.



Где-то в грудной клетке становится больно от гнева, что начинает шевелиться, словно мерзкая, скользкая гадюка.

— Сколько бы ни продлилось, в любом случае это время покажется тебе вечностью. Потому что у тебя не было и дня с ним. И вряд ли будет, — отвечаю, особо не задумываясь. Просто хочу уесть её поострее. Чтобы впредь не липла ко мне, ни она, ни её подружки.

Галина всегда сдержана, немного скупа на эмоции. Но в этот раз не удержалась даже она, хмыкнула.

Людочка бросила на неё мстительный взгляд, снова уставилась на меня.

— Ты здесь ненадолго. Обещаю.

— Удачи, — я смерила её насмешливым взглядом и, подхватив Маринку на руки, вышла из кухни.

Как только мы оказались за дверью, малышка заупрямилась, упёрлась ручками в моё плечо.

— Отпусти! Я сама пойду!

Поставила её на пол, попыталась улыбнуться. Правда, не уверена, что у меня получилось.

— Куда пойдём? Может, поиграем? Пазл соберём? Или домик построим?

— Я хочу в сад! Принеси мне одежду! — приказала мелочь и, не дожидаясь моего ответа, отправилась восвояси.

Да уж. Вся в папочку. Маленький диктатор, блин.

В саду Маринка играла сама с собой и даже близко не подпускала злую няньку, которой я себя теперь чувствовала. И меня это действительно расстраивало. Я уже трижды жалела о сказанном в сердцах утром, но отмотать всё назад, значило бы, что я сдалась, и моё слово ничего не значит. Оно и так не имеет веса перед властью Бекета, но я не собираюсь падать ему в ноги, как сделала бы это Людочка.

Маринка, конечно же, не виновата в наших дурацких тёрках, однако, обманывать её и дальше, терпеть Бекета в своей постели, только чтобы не расстраивать малышку — это глупо. Потом ей будет в разы больнее. Как и мне.

— Эй? Ты Милана? — откуда-то из-за забора послышался негромкий оклик. Я обернулась, прищурилась, разглядывая незнакомку.

Девушка в платке и солнцезащитных очках, хотя солнца нет и в помине. Она то и дело оборачивалась по сторонам и дёргалась от каждого шороха, будто боялась, что её увидят.

— Допустим… А вы кто? — я подошла ближе к забору, но не вплотную. Жизнь научила не доверять незнакомцам, да и людям в принципе. В особенности здесь.

— Неважно. Я хочу тебя предупредить, — где-то залаяла сторожевая собака, и девушка испуганно шарахнулась, но тут же взяла себя в руки.

— О чём же? — не то чтобы мне было очень интересно, но раз уж девушка рискует своей жизнью… Потому что выглядела она именно так.

— Твой благодетель не такой белый и пушистый, как может показаться с первого взгляда. Совершенно не такой. Он страшный человек. Он чудовище. Мой тебе совет: приглядись к нему. А лучше не приглядывайся, а сразу беги. Чтобы поздно не было.

Чего? Это она о Бекете, что ли?

— А вы, наверное, его предыдущая жертва, угадала? — насмешку в голосе скрыть не удалось. Ну, право, что за детский сад? Маринка вон и та ведёт себя разумнее, чем эти придворные ревнивицы. До какой низости они ещё падут, чтобы оставить своего предводителя при себе? Наивные дуры. Неужели не понимают, что ему наплевать на их жалкие попытки. Чем они могут зацепить такого мужика? Вертеть задницами, да сверкать белыми зубками? Пф! Я не искушена в делах амурных, но понимаю, что этого слишком мало. Мужчины, может, и любят глазами, но у них и нутро есть, не только член.

Показалось, или во мне взыграла злорадная стерва?

— Зря смеёшься. Я не пошутить сюда пришла, — незнакомка сняла очки, а я в ужасе отпрянула назад. Такого месива не видела даже на лицах убиенных солдат, которыми были усыпаны улицы перед окончанием войны.

— Это… Кто это сделал?

— А ты как думаешь? — невесело усмехнулась припухшими губами и, зашипев от боли, надела очки обратно. — Тот, кто тебя спас. Меня он также спас. Вырвал из лап пьяных солдафонов. Они меня по кругу хотели пустить, но он пришёл и забрал меня с собой. А я так счастлива была, примерно как ты сейчас. Думала: вот он, принц мой. Прискакал на белой иномарке. А теперь вспоминаю то время и думаю… Лучше бы они меня… — по её щеке скатилась слеза, а по моей коже прошёлся холодок. Мерзкий, липкий, устрашающий.

— Почему я должна тебе верить? — голос завибрировал, и в горле вдруг запершило.

— Можешь не верить. Я тоже не верила. Мне пора, — где-то неподалёку послышался скрип снега и голоса. — Не выдавай меня. Я просто предупредить хотела. Не хочу, чтобы кто-то оказался в такой ситуации…

Девушка исчезла также быстро, как и появилась. Я прислонилась спиной к дереву, закрыла глаза.

— Чушь. Самая настоящая чушь. Мамочка, ну почему всё это происходит со мной?

Мне, разумеется, никто не ответил, но голоса зазвучали громче. На горизонте появился Бекет с двумя охранниками, которых я раньше не видела. Он что-то объяснял им, окидывал жестами территорию, а Маринка, услышав голос отца, выпорхнула в калитку и бросилась к нему.

— Папочкааа! — тот подхватил дочку на руки, закружил в воздухе и кивнул солдатам, дав разрешение уйти.

Я же осталась под деревом, чувствуя себя на этом празднике жизни лишней. Совсем лишней. Везде.



Иван Андреевич вошёл во двор, опустил Маринку на снег, а она принялась путаться у отца под ногами, что-то радостно лопоча. Бекет приблизился ко мне, и я подняла на него взгляд.

— Что-то вы рано сегодня.

— Решил отдохнуть в кругу семьи. Заодно привёл новых бойцов на пост.

— Ммм… — я с тоской проследила за малышкой, что, порадовавшись приходу отца, тут же забыла о нём, заметив прыгающую с ветки на ветку синичку. Хотелось бы и мне вот так бегать за птичкой и не думать обо всё том, что уже мерещится по ночам. — А «старые» вас чем не устраивали?

— Слишком много начали себе позволять. Охуели, попросту говоря, — и взглядом своим мой притягивает, как подавляет волю удав. Тут я начинаю понимать, о ком он говорит, и каменею.

— А Костя где?

— А Кости нет. Ушёл далеко и надолго, — наблюдает за моей реакцией, изучает.

Пожимаю плечами, улыбаюсь.

— Ну, хоть не убили, и на том спасибо. Не убили же? Было бы очень жестоко с вашей стороны. Он ведь воевал за вас и вашу власть. За ваш дом.

Бекет склоняется ко мне, дышит теплом на моё раскрасневшееся от лёгкого мороза лицо.

— Мои люди за меня пойдут до последнего. И в огонь войдут, и в воду. Под пули полезут. Других людей рядом со мной и моей семьёй быть не может. И если Костя оступился, то поблажек ему только за то, что воевал, не будет.

Саркастично усмехнулась, хотя внутри от его слов всё похолодело. И погода тут точно ни при чём.

— Фанатиков разводите? Ну-ну. Слышала я как-то о вашем предшественнике, который заправлял здесь ещё до войны. Говорят, он тоже окружил себя верными до печёнок охранниками. В итоге они же его и пристрелили, защищая от нападавших. Вот такой вот он, закон подлости.

Бекет усмехнулся одними губами, поддел пальцами мой подбородок.

— Ты ещё очень маленькая, чтобы понимать что-то в этих делах. Зелёная и глупая. Управлять мегаполисом — это тебе не ребёнка обидеть. Тут головой думать надо.

Прикусила щеку изнутри, подавляя в себе новую вспышку злости.

— За что уволили няньку?

— Уволил? Нет. Я отправил её в отпуск. Думаю, вам обеим нужно отдохнуть друг от друга.

Ах, вот оно что. Добрый дяденька Бекет, как обычно вступился за меня. Тем самым дав новый повод для сплетен местным гадюкам.

— Меня не нужно защищать от ваших бешеных дамочек. Я их попросту не боюсь. Как и вас, — вот последнее было лишним, но уже вырвалось и обратно не забрать. А Иван Андреевич вздёрнул брови, явно требуя пояснений. — Никого не боюсь, ясно вам?