Террариум 2 (СИ) - Гром Макс

Вдруг вокруг появились заросшие мхом и прочей растительностью силуэты машин. За столетие на них упало много листьев и птичьего кала. Всё это перегнило и в этом словно в почве стали расти кусты.

Если бы Степан не видел подобное раньше, то скорей всего бы и не признал старинные средства передвижения, которые когда-то заменяли людям лошадей.

Эти машины не были похожи на подобные конструкции с земель людей. Их не разбирали. Сидения, хоть и сгнили, и заржавели, но ещё на месте. То же самое и с капотом, колёсами, и внутренностями. Всё на месте. Оркам человеческие вещи без надобности.

Когда Степан был маленьким, даже слабо сохранившиеся внутренности машин ценились очень высоко. За них можно было получить состояние достаточное для покупки большой квартиры, отличного скакуна и самого дорогого ОЗК.

Из-за величайшей редкости сохранившихся внутренностей машин, сталкерам приходилось не редко прощаться со своими внутренностями. Сталкеры большими отрядами ходили глубоко в лес ради запчастей. Они лазали по подземным стоянкам, заброшенных городов, по военным бункерам и приносили заветные железные внутренности, потеряв при этом большую часть отряда.

А здесь машины стоят спокойно, не тронутые ничьими руками и никто за них не умирает.

Машины закончились быстро. Снова кругом были лишь бесконечные заросли и тьма.

Не приходилось Степану ходить по лесу практически без освещения. Путь ему и остальным пленникам, освещал кусок световода, прикреплённый к вещмешку орка держащего цепь и ведущего людей.

Кусочек световода был маленьким, но ему хватало сил достаточно хорошо освещать землю.

— Мпшыеау кй вата (Скучаешь по жене)? — Спросил орк пулемётчик у соседнего брата по оружию.

— Ёйтаытй (Конечно). — Ответил второй орк. — Сч та ждиардм шва самя(Мы не виделись уже месяц).

— Тдыазу, мпулу аждиднам (Ничего, скоро увидитесь). — Сказал пулемётчик по-дружески. Его друг усмехнулся.

— Ие (Да). — Сказал второй орк, скорей всего широко улыбаясь. — Йте йёлеишания сйдс нлйщаяз (Она обрадуется моим трофеям). Накаль ш тем зйрйж иймненйытй, ынйёч мкйпйотй ж Лео (Теперь у нас голов достаточно, чтобы спокойно жить в Лео).

Дальше Степан не слушал этот совершенно не интересный и не нужный ему разговор. Он всё равно почти ничего не понимает. Язык орков он знает очень поверхностно.

Впереди появился свет. Наконец лес закончился.

Степану пришлось закрыть глаза. Его очи совершенно отвыкли от яркого света. А привыкли они к нему лишь, когда Степан ступил на освещённую не греющим солнцем поляну.

Степан медленно открыл глаза и увидел, что всего в паре метров от него находится стена из брёвен. Стена была обычная. Совсем как на землях людей. Она была украшена черепами животных и чёрными, рваными штандартами с изображёнными на них белыми летящими воронами.

— Пнй клдубр (Кто пришёл)?! — Крикнул орк на стене.

— Я Леёлчр! Жйви красатд «Неозе» (Вождь племени «Тайга»)! — Проговорил вождь, подняв правую руку вверх. В этой руке он держал металлическую табличку, подтверждающую его слова.

Ворота открыли. Первым в поселение въехал, конечно же, вождь.

Дома в поселении были необычные. Они были шестиугольными и с крышами обтянутыми кожей. Окна у них были маленькие и прямоугольные. В центре крыши находилось отверстие для дыма.

Заборов вокруг домов не было. Их скорей всего не установили из-за небольшого расстояния между домами. Зато почти возле каждого прохода в дом сидела здоровенная псина, к которой не хотелось подходить и на километр.

Замков на дверях не было. У орды жёсткие законы и страх перед богами работают получше любого замка.

В центре поселения стоял не маленький деревянный алтарь, скрытый от дождя и пагубных солнечных лучей деревянной крышей держащейся на четырёх брёвнах.

Алтарь выглядел пугающе и отталкивающе. Расцарапанный каменный стол для жертвоприношений, был покрыт слоем очень старой крови и окружён тремя кольцами из человеческих черепов, как и статуя, стоящая под крышей и скрываемая неестественно тёмной для этого времени суток тенью. Статуя была в два с половиной метра ростом. Выглядела она как человек с головой вороны или как страшное пугало с головой вороны. А сделана она была из камней, дерева и кожи покрытой специальным составом, не дающим ей гнить, под действием продолжительных осенних дождей и вообще сырости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Из самого большого дома стоящего справа от статуи вышел вождь этого поселения. Он был очень широким, но не толстым, а неестественно мускулистым, пожилым, но ещё достаточно сильным, чтобы лошадь на скаку остановить или голову человеку отрубить. На нём было одето серое пальто без рукавов и шерстяным воротом, окружённым дорогой цепью украшенной мелкими драгоценными камнями.

— О-о-о-о-о… Леёлчр. Пепдс жчиермя нжйо кйи те салгпд рюидуап (Каким выдался твой поход на мерзких людишек)? — Два вождя подошли друг к другу, положили ладони на плечи друг друга.

— Клаплемтй (Прекрасно). Жйт, мёйрьпй нлйщааж ийёчрд нжйд д вйд мйриенч (Вон, сколько трофеев добыли твои и мои солдаты). — Указал вождь «Тайги» на мешки наполненные черепами, на пленников и другие трофеи.

Вождь поселения повернулся к своей жене и радостно сказал:

— Мсйнлд рюёйжь сйя, мнларпд теушзй красатд та кймлесдрд тем (Смотри любовь моя, стрелки нашего племени не посрамили нас).

Низкая жена, с широкими бёдрами только улыбнулась. Женщины у орков в общей массе своей не привлекательны или даже страшные, но вот жена этого вождя казалась милой. У неё были большие чёрные глаза, которые смотрелись необычно с ярко-рыжими волосами и веснушками.

— Илшз сйо Леёлчр, мйзремдумя рд ймненьмя ш тем те йидт иать д йнклегитйжень кйёаиш (Друг мой Леёлчр, согласишься ли остаться у нас на один день и отпраздновать победу)? — Спросил вождь поселения.

— Ймнетшь д жчкью жеуазй гтесатднйзй текднпе (Останусь и выпью вашего знаменитого напитка). — Сказал радостно Леёлчр и приказал солдатам идти в гостевые дома.

Гостевые дома отличались от обычных домов только размерами. Они были более большими и просторными.

Остатки армии орков забрались в эти дома, разожгли там костры и начали праздновать. Солдатам принесли разной еды и бочки с лучшей выпивкой. И конечно привели местных танцовщиц и певиц с ангельскими голосами.

Пока орки весело проводили время, люди сидели на улице прикреплённые цепями к столбам. С них сняли на время защитные маски и нацепили ошейники, к которым как раз и прикреплены цепи.

Детишки кидали в пленников камни, комья замёрзшей грязи и не только грязи, протухшие овощи и другую гадость.

Один из пленников взбесился да и бросил один из камней обратно, за что был немедленно наказан здоровым орком вооружённым дубинкой и шипастой плетью.

Орк выколотил дубиной из пленника весь гнев и оставил только боль да отчаяние.

В этот момент дети смеялись и показывали на жалкого человека пальцами.

Больше никто из людей не стал показывать свой гнев. Пришлось им терпеть выходки маленьких выродков.

Степану это было легко сделать. Его учили боль терпеть. Да и когда тебя бесчисленное количество раз били прикладами и кулаками, чувствительность к боли как-то сама понижается. Но это не отменяет того факта, что ему было как минимум неприятно, когда маленькие выродки кидали в него камни и даже разбили одним из этих камней губу.

Егерь сидел не двигаясь. Он смотрел в одну точку земли возле его ступней. С его лба стекала кровь, но Егерь, словно не замечал этого. Егерь отстранился от этого мира на время.

Жекан прикрывал голову руками, но детишки были хитрыми. Они кидали камни сначала в живот, а когда Жекан сгибался от боли, камни сразу же летели ему в голову и грудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Внезапно детей разогнали два война.

Степан сразу же увидел у одного из них в руках маленький ключ от ошейников. Хороший это знак или плохой? Степан не знал, но надеялся, что хороший.

У Степана и Егеря сняли ошейники, и повели их в северную часть поселения. Оттуда слышалось визжание свиней, и чувствовался смрад.