Записки одессита - Игорь Свинаренко

В четыре утра наступает момент истины: всем становится ясно, что надо что-то делать. Тогда по телефону вызывается такси, все трое выходят на улицу, по которой почему-то ползают безумные асфальтовые катки… Ольга вежливо пропускает Юлю первой, та садится в машину, но больше к ней не подсаживается никто…

– Пока! Созвонимся! – говорит Ольга, машет Юле ручкой, и бедная девушка одиноко едет в свое солнечное Митино.

Тройка, превратившаяся в пару, возвращается в дом… Ольга снова принимается рассуждать логически: раз осталась, так чего уж дурака валять. Они идут в койку. Седой, присмотревшись, назвал ее тело роскошным, потом на автомате применил приемы, которым его жизнь кое-как научила, и обнаружил, что его знакомая фригидна. Она в акте как бы даже и не участвовала, а только присутствовала при нем. В конце концов, ладно, уговаривал он себя, это не главное, ну, пусть так и будет. Тело хорошее, и ладно!

Но после он получил подарок, которому не знал и радоваться ли: как только она ушла от мужа – тут же расслабилась, начала орать и стонать как в немецком порно. Но она еще и царапалась, что позволяют себе только порядочные женщины. Смущение его вызвала мысль о том, что в его полтинник уж лучше б, может, фригидность…

Только от мужа она ушла не сразу, а, напротив, устроила тому бодрый секс прямо с утра, прибыв домой с любовного свидания. Это было в рамках очень простой логики: залети она – у мужа не будет вопросов. Известный прием, циничный и жесткий и на первый взгляд простой. Но все, кто его применял, знают, что это переход жуткой и страшной границы. Про это люди узнают потом, когда уже поздно. Если мужа и любовника дама не просто принимает по очереди, в любой последовательности, но смешивает их в один коктейль буквально, то коктейль получается убойный, круче, чем у Молотова. Возврата к прежней простой жизни нет. Ольга что-то такое заподозрила, когда заметила, что на нее вдруг стали пялиться на улицах мужики, все подряд, и старые и молодые, они шли за ней как кобели и выражали готовность на все, ко всему с ней. Да, люди, которые шли по своим делам, просто буквально разворачивались и гнались за ней…

Раньше с ней ничего похожего не было. Но она это простодушно и наивно отнесла на счет своей горячей влюбленности, вроде как первой в жизни.

На самом же деле она так прошла посвящение в ведьмы, сама не зная об этом. Некоторые живут с этим всю жизнь, ни о чем не догадываясь и не включая форсажа… Кому как повезет. Подробнее про это было в секретных приложениях к «Молоту ведьм», которого она, впрочем, не читала никогда.

Заговор, наваждение, приворот или отворот, зелье, может, что-то еще, поди знай – с этим или без этого убойно действовал коктейль, который она взболтала той мутной летней ночью… Стало твориться странное, дикое, безумное.

Вдруг оказалось, что Седой никак не может развестись с женой, с которой все уже вроде решено! Она вдруг как-то жутко и таинственно из чужой разведенной женщины обратно становится настоящей женой. Потом снова чужой – и опять женой. Потом еще и еще раз… Она как оборотень, и даже ему жутко! Он же, в свою очередь, жалуется Ольге, что у его жены глубокая депрессия. Она в ответ говорит чушь, но он слушает серьезно. Вот она что говорит:

– Познакомь меня с Викой (в смысле с его женой). Хочешь, я возьму ее к себе домой, она будет ходить в лес, там грибы. Она там придет в себя, земля дает силы…

На слове «земля» ему стало нехорошо непонятно отчего.

Потом он летит в Штаты и оттуда звонит Ольге, ночью, конечно:

– Какой развод? Об этом не может быть и речи. Это моя жена, она спивается, я не могу ее оставить в таком положении. Я забираю ее с работы и привожу в Москву.

Ольга понимает, что у нее ничего не будет. Но следующей ночью он снова звонит:

– У тебя есть виза? Приезжай! Я ушел от Вики. Окончательно! Мы с братом купаемся в океане, вода прекрасная! Я снял номер в отеле, мы будем там жить с тобой…

Третья ночь, новый звонок:

– У твоей дочки ведь тоже виза? Бери и ее. Далее после паузы и бульканья:

– Я договорился с Викой, она возьмет девочку к себе и отдаст ее в школу, у нее через полгода будет прекрасный английский…

– Хорошо, ладно, – говорит она тупо.

– Хочешь поговорить с Викой? Даю ей трубку. Ольга говорит с Викой. Та докладывает:

– Он пьяный, проблевался и уже упал, спит. Но ты дочку привози.

Тогда Ольга подумала: «Теперь я смогу покончить с собой спокойно. Ведь мама умерла, сын живет с бывшим мужем, а Алису я только что пристроила…»

Ну и так далее. Разводы, съезды, разъезды, пьянки, рыдания, обещания, обиды и прочее и прочее в таком духе – обычная любовная история.

Через неделю он прилетает в Москву, имеет место очень бурная встреча. Утром он говорит:

– Забыл сказать – сегодня прилетает Вика.

И вышло из этого вот что. Вика приехала из Шереметьева, прошла по квартире и сразу сказала:

– Здесь живет женщина.

– Да.

Семья – или бывшая семья, поди их разбери – идет на кухню и быстро выпивает там 0,5 водки.

– Что делать будем? – спрашивает типа жена.

– Ничего, – отвечает как бы муж.

– Как – ничего?

– Ну, или ты делаешь что я скажу, или мы разводимся.

– Я постараюсь…

Этим же вечером он застал свою все еще вроде жену на кухне, она сидела над помойным ведром и ножницами пыталась порезать дамские туфли Prada, Ольгины:

– Какого хера твоя блядь раскидала кругом туфли?

– Ну-ну, кончай эту хуйню. При чем тут туфли? Накала страстей, в общем, хватало, но он тем не менее понимал, что попал в неинтересную историю, скучную, банальную, как все истории любовных треугольников. Со всей неизбежностью людям в такой ситуации приходят мысли типа: «Почему нельзя жить втроем, мусульмане же живут как-то, чем мы хуже?» Но были и ясные чистые спасительные озарения типа: «Если ты не будешь пить, то с этими двумя бабами не разберешься». Он не то что задумал спиться, но принимал ежесуточно 750 водки, а это было для него серьезно. Схема была такая: настало безвременье, все плохо и непонятно, что ж делать как не пить? Простая русская колея, из которой некоторым счастливцам, впрочем, удается выскочить, после всего…

И вот еще что было экстремально, красиво, литературно, что грубо выламывало всю ситуацию из гламурной рамы. Когда Ольга ушла от мужа, она буквально оказалась на улице. Ни кола ни двора. Ни даже прописки!

– Сережа! – попросила она своего бывшего. – Дай мне с ребенком какую-то крышу над головой… Какую-то из наших, то есть твоих, квартир.

– Живи в любой какая нравится! Никто тебя не гонит.

– Но я же ушла от тебя. Давай мы как-то решим вопрос.

– Не буду я ничего решать! Ты больная, ты вылечишься от этого – и вернешься, и все будет как было. А пока что поживи в той трехе на Ленинградке…

Когда у квартиры появился новый хозяин и деликатно попросил освободить жилплощадь, Ольга вспомнила, что да, квартира была когда-то заложена…

– Сергей, ну как же так? – спросила она робко по телефону.

– Оля, у каждого человека могут быть проблемы!

Она не исключала, что у него реально были проблемы, но было обидно, что все почему-то считают ее алчной сукой, при том, что она весьма лоховатая, как настоящая интеллигентка.

Ну и дальше телеграфным стилем: Седой, как ни странно, развелся, Ольга прилетела в Штаты, правда, прорыдав в самолете всю дорогу, он ее встретил и сразу повез в Lobster House, где она отравилась устрицами – но до тех пор пока ее не стошнило в первый раз, она с чувством счастья вглядывалась в прозрачную даль, и с террасы ресторана прекрасно смотрелись хваленые небоскребы Манхэттена на другом берегу Гудзона… Когда она про-блевалась и отлежалась дома после тухлых устриц, они совсем уж было полетели в Лас-Вегас, где женят с рекордной скоростью, но случайно оказалось, что на Брайтон-Бич это еще быстрее и проще, надо только знать места… Свадьба оказалась – для нее – безалкогольной, что напомнило молодость, Горби и вообще old country (так осевшие в Америке итальянские мафиози называют свою историческую родину).

Надо сказать, что Седой перед свадьбой прошел обряд крещения, совершенно неожиданно для себя и всех, кто его знал. После чего их жизнь не то что сразу, но заметно изменилась, вплоть до того, что он с легкостью бросил пить и стал зарабатывать как никогда. Продажи выросли так, что он отважился купить по ипотеке дом.

Что-то, что случилось с ними в те месяцы, – ну не крещение же? или таки оно? или просто перелет через океан? получение green card? – отняло у Ольги силу русской ведьмы… А может, это только временно? Да и потом, это все может быть не более чем совпадением…

Но как бы то ни было, мораль этой басни такова: девушки! Главное – не записывайте на себя ни квартир, ни домов, не пачкайте алчными лапами святое и чистое! И тогда, может, Бог вам все даст.

Но это всю историю нельзя описать достоверно холодным посторонним пером, такое снаружи не увидишь. Надо добавить слова Седого (это, конечно, Севастопольский) о своей подруге. Мы много раз и подолгу говорили о его избраннице по пьянке, а о чем еще говорить как не о бабах, то есть, пардон, о любви. Он мог говорить о ней бесконечно: