Служба - В. Воронов

Поступавшую информацию он неизменно накладывал на кальку своих чекистских догм: все беды от расхлябанности и происков врагов! Отсюда рукой подать до традиционного чекистского: порядок надо наводить железной рукой, каленой метлой, ежовой рукавицей! Что система неэффективна по своей сути — такая крамола ему и в голову не могла прийти.

Он начал с массовых облав на прогульщиков: их выискивали по баням, ресторанам и кафе, выгребали из кинотеатров. В продажу поступила дешевая (и дерьмовая) водка. Самое же кардинальное нововведение заключалось в выдвижении лозунга: увеличить на полпроцента производительность труда и снизить на полпроцента себестоимость производимой продукции. И это на полном серьезе предложил генсек-чекист, лучше, чем кто-либо, знавший о масштабах приписок!

Как же примитивно он понимал чаяния народа (сиречь — «населения»)! Генерал Леонов вспоминает, как на одном из совещаний в КГБ Андропов поразился: чего это поляки бунтуют — ну, подорожало у них мясо, так ведь все равно они съедают его в год по 70 кг на душу, «почему же не бунтуют тогда наши люди, которые едят вдвое меньше?» В общем, «дадим народу колбасы — не захотят никакой свободы».

Чем еще мог вдохновить своих подданных чекистский бог? Естественно, борьбой с коррупцией. Народ понял правильно: «начальников бьют» — для быдла ничего нет слаще прилюдного унижения чиновника. А раз огонь по штабам, значит он свой, в доску, как Сталин! Сталина народ любил, ибо те, кто не любил, давно сгинули в Куропатах, снегах Колымы и Магадана, «Белых Столбах». Такой народ не мог не желать сильной руки и с тусклых времен брежневских «сисек-масисек» жаждал этого страстно. Сразу же после воцарения Андропова пошел слух: расконсервируют северные лагеря, снова порядок наводить будут, как при Сталине. И ведь общество было к этому готово!

Как готово было и к иному: другой слушок говорил о близкой войне. После уничтожения южнокорейского «Боинга» стало понятно: часовой механизм запущен. С одобрения Хозяина Генштаб открыто ратовал за превентивный ядерный удар: полицейская доктрина Андропова не могла быть только для внутреннего потребления, а «навести порядок» в нищем соцлагере без ликвидации внешнего раздражителя уже не представлялось возможным. И тянуть с таким ударом дальше было нельзя. Ибо Андропов прекрасно понимал, сколь велико технологическое отставание СССР от Запада, понимал, что экономика уже не выдержит нового витка гонки вооружений. Ответный удар? Да что нам терять-то, нищим и голоштанным?! Половину поубивает, зато другая-то останется и пойдет дальше, по пути строительства самого справедливого общества. Под руководством отсидевшихся в бункерах генералов КГБ.

Чем разумным, человеческим объяснить эту дьявольскую убежденность моего героя в своем праве решать все и вся за сотни миллионов людей? Пожалуй, он считал нас лишь безликой массой, которую надо силком тащить к «счастью». Не желающие идти, были психами и врагами, которых надо наказывать психушками, лагерями и танками. Как дешево он ценил нас. Но мы того стоили, радуясь колбасным обрезкам, дешевой водке и надвигающейся чистке. Он не успел чуть-чуть. Нашей заслуги в том нет, есть высшая справедливость, есть Бог…

Но остались продолжатели «дела», не потерявшие надежд на реванш чекистской «справедливости». «Если же очередная попытка демократизировать Россию завершится по нашей исторической традиции диктатурой, разорванные части структуры госбезопасности в мгновение ока сольются в единый организм», — пророчествует генерал Шебаршин. 20 декабря каждого года с помпой отмечают именины Лубянки. И собравшиеся в клубе Дзержинского проводят очередной сеанс спиритизма, вызывая дух своего кумира. А так не хочется, чтобы забитый в кремлевскую стенку призрак когда-либо вновь обрел плоть.

13. «Папу — убрать!»

«Наши враги никогда не укроются от нашей руки.

Мы не знаем границ!»

(Из выступления 18 мая 1983 года по радио министра внутренних дел Болгарии Димитра Стоянова)

13 мая 1981-го турок Али Мехмет Агджа на площади Св. Петра в Ватикане выстрелами из «браунинга» тяжело ранит папу римского Иоанна Павла II. Та история вроде таким уж быльем поросла, только истинная подоплека покушения столь же загадочна и по сей день, как и двадцать лет назад. Все так бы и осталось в тумане, не оставь товарищи в штатском слишком уж много следов. Каковые, впрочем, к делу не пришьешь…

КГБ всегда хотел убрать Войтылу

Иоанна Павла II на Лубянке ненавидели пылко и страстно, еще с тех времен, когда тот был краковским кардиналом Каролем Войтылой. А уж пришествие поляка в Ватикан вызвало у чекистов форменный шок. К известнейшему британскому исследователю спецслужб Найджелу Уэсту (Nigel West) не столь давно попали в руки некогда добытые ЦРУ и ныне рассекреченные документы КГБ за подписью Крючкова: «Бросается в глаза откровенная обеспокоенность деятельностью римского понтифика. В них проводится мысль, что Папа якобы угрожает стабильности всей коммунистической системы… Сейчас из болгарских источников стало известно, что именно Крючкову принадлежала идея «активных мероприятий» против Ватикана с целью уменьшить растущую угрозу советской системе через устранение Иоанна Павла II». В наших архивах таких бумаг не найдено?

Зато они обнаружились в других: слова Уэста подтверждают документы чехословацкой разведки. В Праге нашли предельно четкое указание КГБ о начале серии акций по дискредитации Папы и планы спецопераций под кодовыми наименованиями «Погода» и «Инфекция». В случае провала которых не исключалось и «физическое уничтожение» понтифика!

Но самое пикантное подтверждение мы находим у… генерала Виталия Павлова, возглавлявшего представительство КГБ в Польше: «Все, кто знал Карола Войтылу, как одного из наиболее активных противников социалистического режима, прежде всего, испытали большую тревогу за будущие позиции Ватикана. Ведь стоило только представить, как К. Войтыла попытается повернуть всех более 800 миллионов католиков и весь аппарат католического мира острием против коммунистических режимов, чтобы понять возникшую угрозу превращения Ватикана в серьезную опасность для всего прогрессивного мира». Но это же почти дословное изложение именно тех самых указаний Крючкова, существование которых яростно отрицают на Лубянке!

Поскольку генералы не оговариваются, неся отсебятину, а проговариваются в рамках полученных некогда установок, то в переводе со служебного это звучит так: Войтыла опасен настолько, что его надо, гм, тормознуть — не в рамках же утренней политинформации Крючков будет слать шефу представительства КГБ такое. И не один лишь Павлов получил подобное — все главы представительств КГБ в Берлине, Будапеште, Праге и Софии. Каковые, в свою очередь, довели эту обеспокоенность до высшего руководства секретных служб Польши, ГДР, Венгрии, Чехословакии и Болгарии. Которое, в свою очередь, прекрасно поняло: если это и не приказ, то руководство к действию.

К тому же Павлов признает, что кардинал Войтыла «часто фигурировал в графе оперативных сводок о подрывной антиправительственной деятельности». Что нам еще надо, если генерал КГБ открытым текстом пишет: это враг. А с врагами, как известно, разговор короткий. Так что сам факт наличия у Москвы желания устранить папу любыми методами можно считать доказанным.

Все дело было в самом зловещем для Кремля тех лет слове — Польша. Поскольку просоветский режим там трещал по швам под натиском «Солидарности», а душой всего дела была польская католическая церковь. И ее ключевые фигуры: примас Вышиньский и краковский кардинал Войтыла. Генерал КГБ Павлов с плохо скрываемой ненавистью выдавил: «Кардинал К. Войтыла был одним из самых воинственных антикоммунистов, инспиратором различных антиправительственных и антисоветских выступлений с церковного амвона». А поскольку за церковью шли почти все поляки, режим был обречен. Но мог ли Кремль позволить себе потерять Польшу? Никогда! Это означало неизбежно быстрый крах всего Варшавского пакта. Польшу следовало удержать любой ценой.

Пока Войтыла сидел в Кракове, это была головная боль, прежде всего, польской ГБ. Но когда он пересел в папское кресло… Первый же визит Иоанна Павла II в Польшу летом 1979-го был столь триумфален, что аналитики пришли к выводу: следующий просто сметет коммунистов. Меры надо принимать срочно.

«Серые волки» с красной подложкой

На первый взгляд турок Агджа меньше всего подходил на роль «наймита КГБ». Родился в 1958-м в маленькой деревушке Хекимхан, уже в восемь лет вынужден был начать зарабатывать на жизнь, несмотря на припадки эпилепсии: водонос, рабочий на стройке. В школе отмечали его литературный дар, что и позволило получить стипендию в учительском лицее. В 1976-м поступает на историко-географический факультет университета Анкары, но через два года оказывается в высшей школе экономики и торговли Стамбульского университета. Тогда же стал боевиком «боскуртов» — «серых волков».