Ты еще маленькая - Кристина Майер

Рыбка, — напоминает о себе, потому что я до сих пор пребываю в ступоре. Вот совсем я не ожидала его здесь встретить. Как? Почему именно он оказался владельцем этого заведения? — Снимай колготки! — требует Тимур.

— Зачем? Не буду, — отхожу на шаг назад, мотая головой. — Ты директор кафе?

Бросив на меня нелестный взгляд – будто на дуру посмотрел, достает из кармана телефон.

Из короткого разговора я понимаю, что он звонит Игнату, требует принести мазь от ожога и перевязочный материал. Опять лечить собрался? Это даже не смешно. Болит немного, но не смертельно. Само пройдет.

— У меня ничего не болит, — как только он заканчивает разговор.

— Снимай свои колготки или я их порву, — нависая надо мной.

Столько дней молчаливого игнора… Я уже соскучилась по властным замашкам Шахова, не без иронии подумала я.

— Новые сначала купи, — задирая подбородок кверху.

Терять мне нечего. Я столько дней злилась! Столько дней ждала, что он хоть слово скажет, когда он приходил по расписанию ставить мне уколы. Покручивала в голове наш разговор, а он молчал, чем невыносимо меня злил.

— Рыбка, я не в настроении ругаться, — серьезно произносит он. — Покажи ожог.

Его забота задевает ненужные струны в моей душе. Этой самой заботы я не получала дома, конечно, меня будет тянуть к человеку, который хочет ее дать. Только этим можно объяснить постоянно присутствие Тимура в моей голове.

— С моим ожогом все в порядке… Точнее, нет у меня никакого ожога, — помахав руками.

— Тебя нельзя подпускать к колюще-режущим предметам…

— А еще меня нельзя выставлять за дверь под дождь и обливать грязной холодной водой из лужи, — перебиваю Шахова. Не хочу, чтобы он продолжал. Все это случайность, не нужно выставлять меня неуклюжей.

— Я вроде извинился, — хмурится. Кому-то явно отшибло память.

— Наверное, я была в температурной коме и пропустила этот момент, — не удержавшись от сарказма.

Не могу сказать, что мы ссоримся, но наше препирательство отвлекает от боли. Все-таки кофе не был холодным…

— Сними сама или я тебя раздену, — заметив, что я поморщилась. Ругаю себя за несдержанность. Нужно лучше скрывать свои чувства. Не хватало, чтобы Игнат поднялся, а я тут полураздетая нахожусь. Тимур и так видел больше, чем следовало.

— Тебе постоянно нужно кого-то лечить?

— Зачем тебе работа? — вместо ответа на мой вопрос задает свой. Смотрит внимательно и напряженно. Складывается ощущение, что он с первой минуты, как я оказалась здесь, хотел меня об этом спросить.

— Зачем людям работа? — грустно усмехнувшись.

Тимур сводит брови, хмурится. Почему ему не нравится мой ответ? Меня смущает, что он подходит ко мне так близко. Смотрит так, будто пытается запомнить черты моего лица. Волнительно и тревожно на душе, но я прогоняю эти чувства.

— Уволишь?

Глава 31

Ксюша

— Подумаю, — абсолютная серьезность Тимура нервирует. — У нас тут полно ножей и горячих блюд, и, чтобы оставить тебя работать в кафе, потребуется к тебе бригаду скорой помощи приставлять, — поясняет, но с долей здоровой иронии.

— Зачем скорую приставлять, если тут такой заботливый шеф? — иронизировать я тоже умею.

Прерывает нашу беседу стук в дверь.

— Можно? — заглядывает Игнат. — Что случилось? — протягивая Шахову аптечку, переводит взгляд с Тимура на меня.

— Ничего. Возвращайся в зал, — забирая аптечку и мазь. Не удосуживается взглянуть на своего администратора. Любопытство сотрудника Шахову не понравилось. Игнат это осознает. Бросив взгляд на устроенный беспорядок, выходит из кабинета, закрывая за собой дверь. — Садись в кресло, — требовательно обращаясь ко мне.

— Я сама помажу, — выставляю перед собой руки, когда Шахов присаживается на корточки у моих ног. — В туалете, — добавляю я, чтобы не думал даже подсматривать.

— Не нужно идти в туалет. Я выйду, — в подтверждение своих слов кладет мне на колени аптечку и тюбик мази, поднимается и выходит. Поражена, но до конца ему не доверяю, в памяти свежа его привычка входить без стука. Не исключаю, что Тимур хочет усыпить мою бдительность. Сейчас неожиданно войдет и возьмет все в свои руки, не слушая моего отказа.

Быстро стаскиваю колготки. Ожог в виде небольшого покраснения. Волдыря нет, хоть жжет прилично. Спешу, из-за торопливых движений не все проходит гладко. Убираю излишки мази. На теплой коже она быстро подтаивает. Не хватало только ходить с жирным пятном на щиколотке. Нанесла мазь и быстро все это дело закрываю лейкопластырем.

Сталкиваюсь с Шаховым в дверях, когда планирую сбежать на кухню. Не похоже на Тимура, но он все это время стоял в коридоре.

— Поговорим? — напирает на меня, вынуждая вернуться в кабинет.

— О чем? — отступая, оглядываюсь, будто отсюда можно сбежать. Единственный выход перегородил Шахов.

— Тебе приходится совмещать работу и учебу – почему?

Что он хочет от меня услышать? Подробности? Их не будет.

— Есть какие-то варианты, кроме очевидных? — ухмыльнувшись.

Не думает ведь он, что я стану посвящать его в тайны дома Рыбаньковых? Что за привычка нависать надо мной? Упираюсь бедрами в широкий стол, дальше отступать некуда. Сердце неровно стучит в груди.

— Мы работаем до одиннадцати вечера…

— Я в курсе, — не даю ему договорить. — С графиком работы меня ознакомили в первый день.

— Когда ты собираешься заниматься?

— Ночью, — веду плечами.

Его бесцеремонное вторжение в мою жизнь ужасно злит. Не хочу, чтобы он расспрашивал, но и грубить возможному работодателю не имею права. Я обошла несколько вакансий, и эта оказалась самой привлекательной. Клубы и бары работают до последнего клиента. Учитывая, что золотые детки просто обожают ночные тусовки, часто заведения работают до утра. Мажоров никто не выгонит, если они тихонько будут спать на задней парте, за их учебу уплачено. А меня в лучшем случае могут лишить стипендии.

— Ночью нужно спать… — уставившись на мои губы, произносит Шахов. Присутствует ощущение, что он хотел что-то добавить, но остановился. — У меня есть для тебя предположение.

— Какое? — интуиция подсказывает, что