Брак (СИ) - Хабарова Леока

Достал нож – режь!

С утробным рычанием Ким бросился на врага. Клинок вошёл в плоть, словно в масло.

Удар. Ещё удар. Ещё. Ещё и ещё.

Пахло кровью, рвотой, металлом и страхом. Ларго снова и снова остервенело вонзал кинжал в монстра, пока бесформенная туша не распласталась у ног. Чудище растаяло, словно снег на солнце, и осталась только зловонная лужа.

Ким рванулся к Маге. Упал на колени и коснулся бледного лица дрожащими пальцами. Прикосновения оставили на белой коже красные следы.

Прости! – безмолвно молил он, давясь рыданиями. – Прости, Мага. Прости меня. Прости.

В груди кололо и жгло, а по щекам катились горячие слёзы. Ким попытался утереть их, но не сумел: рука не желала подчиняться. Всё тело будто одеревенело и налилось свинцом.

Боль в груди стала непереносимой. Ларго опустил глаза и увидел, как на коже расползается красно-бурая рана. Шире, шире и шире. И вот она уже превратилась в ухмылку. Ехидную и жуткую. Плоть затрещала, лопаясь, и на животе распахнулась пасть, полная острых и частых, как у пираний, зубов...

***

Ким открыл глаза и жадно втянул в себя воздух. Он дышал и не мог надышаться. Яркий свет ослепил, но только на мгновение. Проморгавшись, Ларго увидел всё. Искусственное солнце всё также сияло на синем куполе фальшивого небосвода. Киберкот по-прежнему дремал в плетёном кресле, уютно свернувшись в клубок. Блестели разлапистые пальмовые листья...

...А на столе, опрокинув вазу с фруктами, распластался Мануэль Лопес.

Мёртвый.

С остекленевшим взглядом и перерезанным горлом.

По прозрачной столешнице медленно расползалась красная лужа. Кровь стекала на фальшивую траву искусственного газона.

Нет!

Ларго рванулся встать, но ноги не слушались.

Нет!

Ким оглох от стука собственного сердца, а, когда взгляд скользнул ниже, едва не завыл.

Нет! Нет! Нет!

Рука крепко сжимала окровавленный нож...

Глава двадцать третья

Память превратилась в решето. Рассылалась калейдоскопом отдельных кадров. Ким помнил невнятные эпизоды, обрывки фраз, мельтешение лиц, голоса и приказы, но сложить это воедино не мог, как ни старался: что-то постоянно ускользало, и он барахтался в мареве забытья, словно упавшая в стакан молока муха.

"Не двигаться!" – надрывно орал кто-то. – "Руки на стол!".

Ларго подчинился, с трудом соображая, что происходит вокруг. Ноги превратились в лапшу, голова плыла, а фальшивый сад кишел жандармами в чёрно-серых мундирах.

Лица, лица, лица, лица... Все они казались одинаковыми и кружились, кружились...

Кима вывернуло наизнанку. Он блевал и блевал, исторгая зловонную желчь, а потом рухнул, как подкошенный. Аккурат в лужу рвоты...

"Передозировка..." – шептал над ухом знакомый голос. – "Видно, крепко сидел на ультронее"...

Нет! – хотел крикнуть Ким, но не смог разлепить запекшихся губ: сил не хватило.

И снова провал. Снова чёрная липкая мгла и плесень беспамятства, пожирающая всё вокруг.

Его трясли и били по щекам, но реальность гнила и распадалась на части, не оставляя Ларго ни единого шанса.

"Когда вы начали работать на Кибериум?"...

Ким втянул в себя воздух и закрутил головой. Что за странные вопросы? Кто их задает? Где он? Почему в наручниках? Почему...

И опять забытьё. Голоса, лица, запахи – всё смешалось и перепуталось. Исковерканное сознание вспыхивало и тут же гасло, будто намокшая спичка.

"Когда вы начали работать на Кибериум?"...

Сколько раз его спросили об этом? Не меньше сотни, уж точно. Как он отвечал? Мычал что-то бессвязное и мотал тяжёлой, словно чугунный жбан, головой.

"Когда вы начали работать на Кибериум?"...

Резкий свет в глаза. Пощёчина. Вода в морду.

"Когда вы начали работать на Кибериум?".

Когда? Когда? Когда?

Опять свет в глаза. Пощёчина. Темнота.

Один и тот же вопрос. Снова, и снова, и снова, и снова...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чёрт, что же было в том довоенном вине? Уж явно не истина...

Ультроней. Лошадиная доза ультронея. Вроде той, что погрузила Магу в нейролетаргический сон...

Уже потом, много позже, Ким узнал, что помощник Мануэля Лопеса сообщил в Особый Отдел, как он, Ларго, звонил в пять утра и настойчиво добивался встречи. Секретарь Ами Токадо рассказал похожую историю, а Рион Штерн, подлая гнида, чудесным образом обнаружил в его кабинете список членов правления Кибериума с «подозрительными пометками». Но самое интересное, что на счету Ларго появилась крупная сумма денег. Неприлично крупная.

«Откуда?», – спрашивали его. – «Кто платит?».

Ким не знал. Он вообще с трудом понимал, что происходит.

Хуже всего, что Магу так и не нашли. Убогая квартирка хакера пустовала, а регистратор Центральной больницы подтвердил, что парня забрал не кто иной, как Ким Ларго – детектив Особого Отдела.

«Меня подставили!» – первое, что выдавил из себя Ларго, когда вернулась способность облекать мысли в слова.

«Все так говорят», – отвечали ему, и на голову рушилась лавина вопросов.

"Когда вы начали работать на Кибериум?"...

"Откуда деньги"...

"Кто приказал убить Лопеса?"...

Когда действие ультронея немного ослабло, Ким попытался всё объяснить. По-честному. От и до. Ничего не утаивая и не упуская из виду, однако... в объяснениях никто не нуждался.

Всё уже решили, – понял он. – Всё давно решили за меня.

"Когда вы начали работать на Кибериум?"...

"Откуда деньги"...

"Кто приказал убить Лопеса?"...

Последний допрос вёл Калеб Тюр. Тот самый Калеб Тюр – остроносый зануда, до жути похожий на хорька. Его повысили, и плешивый подлипала стал детективом. Теперь Калеба распирало от чувства собственного величия, и от широты душевной бывший сержант приказал снять с Ларго наручники.

– Между нами случалось некоторое недопонимание, – пропел Тюр, глядя в гигантское зеркало на серой стене допросной, и Киму показалось, будто кончик носа новоиспечённого детектива задёргался.

Чёртов хорёк...

Ким потёр запястья: на коже остались красные следы. Он вспомнил, как грозил Тюру вырвать кадык. Да, непонимание случалось, что тут скажешь...

– Уверен, сейчас вы согласны сотрудничать, господин Ларго. – Калеб скрестил руки на груди. – Прежде всего это в ваших интересах. Я хочу помочь вам, Ким. В самом деле, хочу. Возможно, я – ваша последняя надежда. Вы готовы ответить на мои вопросы?

Ким кивнул: пренебрегать "последней надеждой" – дело гиблое. Особенно в его положении.

Мало ли, а вдруг?

Он приготовился изложить всю историю полностью. С самого начала. С того момента, когда Реваж вызвал их с Магой к себе...

– Итак... – Бывший сержант упёрся ладонями в стол и нагнулся к самому лицу. – Когда вы начали работать на Кибериум?

Воздух стал плотным, и Ларго понял, что задыхается. В ушах зазвенело. Бессильная ярость обожгла, точно кипящая магма и... хлынула наружу: не слишком соображая, что делает, Ким кинулся на плешивого хорька. Сгрёб за химок и...

Глупая мальчишеская выходка обошлась дорого. Очень дорого.

В допросную влетело четверо громил. Они скрутили Ларго, точно он был тряпичной куклой, и прижали к стене, да так, что кости захрустели. Мелькнул белый халат. Шприц. Острая игла больно впилась в предплечье...

Инъекция подействовала мгновенно, и Ларго превратился в овощ. Он вроде бы всё соображал, но происходящее казалось нереальным, растянутым во времени и пространстве. Голоса сливались в монотонный гул, а лица искажались до неузнаваемости и расплывались кляксами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Вы убили Лопеса? – рявкнул Тюр, прижимая платок к расквашенному носу.

– Н-не знаю... – еле-еле пробубнил Ким. Он и в самом деле не знал. Не помнил. И это пугало...