Непослушная невеста - Барбара Дэн

– Вот что, Питер, – решительно сказала Кейт, расхрабрившись от выпитого шампанского и бесшабашности, порожденной юностью и неопытностью, – давай не будем тянуть время. Твои двести долларов и фрак, рубашка, сапоги и брюки против моих нижних юбок, чулок и подвязок. – Она захихикала, сбрасывая свои карты. – Риск должен быть равным. Ты весь вечер делал ставку из моих денег, хотя мы оба знаем, какова цена моей добродетели и доброго имени.

Проклятие! Питер не ожидал, что она использует против него его же оружие!

– Да, ты совершенно права. – Питер кивнул, словно желая соблюдать справедливость, хотя на самом деле держал рояль-флеш.

– Давай посмотрим, как тебе понравится остаться без одежды! – Отваге Кейт немало способствовало каре из восьмерок, которое она собрала.

Питер хмыкнул:

– Предупреждаю, Мэри Кейт: если я проиграю, то на мне останется только нижнее белье. – Он хмуро поглядел на свои карты.

–. Тогда мы будем квиты, только и всего.

– Ну, если ты настаиваешь. – Питер побарабанил пальцами по столу, затем стал медленно, по одной, выкладывать карты.

Улыбка Мэри Кейт исчезла быстрее, чем луговая собачка в норке. Смертельно побледнев, она молча бросила на стол свои карты.

– Хорошо – но недостаточно хорошо, – сказал Питер сочувствующе.

– Но ты же не рассчитываешь на то, что я разденусь? – с трудом проговорила она.

– Уговор есть уговор, пора платить по счетам.

Ужасаясь, Мэри Кейт нервно облизнула губы и быстро осмотрелась, пытаясь придумать, куда бы ей спрятаться.

– Конечно, если ты не собираешься расплачиваться со своими долгами… – Питер стал с равнодушным видом собирать карты в колоду.

В комнате стало так тихо, что ей было слышно, как тикают часы на туалетном столике в дальней стороне комнаты.

– Я никогда не нарушу слова, – заявила Кэтрин мрачно.

– Неужели? – У Питера хватило сострадания, чтобы не сыпать соль на рану, которую сейчас испытывала гордость Кейт.

Медленно встав, Кэтрин направилась к ширме.

– Ну нет, дорогая! – Приказ, прозвучавший в голосе О'Рурка, заставил ее повернуться с грацией марионетки. – Если бы наше маленькое пари выиграла ты, то сомневаюсь, что мне было бы разрешено убежать за эту перегородку, предназначенную для охраны стыдливости.

Уныло кивнув, Кейт неловко начала сражаться с завязками, на которых держались ее нижние юбки, и в конце концов они упали на пол одна за другой.

Оставшись в корсете, шемизетке и панталонах, Кейт не спеша повернулась. Шелковые чулки на голубых подвязках с вышитыми на них розочками подчеркивали такие прелестные ножки, каких Питер еще никогда не видел.

– Ну вот! – Она скрестила руки на груди, чтобы хоть немного прикрыть низкий вырез. – Теперь ты доволен?

– Глупая гусыня! – равнодушно отозвался Питер, хотя собственная непредусмотрительность поставила его на грань безумия. – Это только раздразнило мой аппетит и заставило желать большего.

– Эй, поосторожнее на поворотах!

Широко раскрытые ярко-зеленые глаза Кейт угрожающе прищурились, но тут же она опустила плечи, словно окончательно сдаваясь, и стала пятиться к кровати. Питер заметил, как отчаянно бьется жилка на ее шее: он отлично понимал, что ему следовало бы прекратить это безумие, пока оба не стали его жертвами. Однако, помня, какой поединок характеров ждет его следующим утром, он решил довести эту игру до конца, понимая, что лучше уж прямо сейчас научиться не проявлять к ней жалость.

Кэтрин хотелось сорвать чулки с ног и швырнуть их ему в лицо, но странная мешанина чувств, бурливших в ее сердце, сделала ее неспособной к быстрым действиям. Медленно, дрожащими пальцами она сдвинула первую подвязку ниже колена, и вдруг, не отводя глаз от обольстительного принца, чьи золотые волосы завлекли ее в эту разнузданную игру, быстро сняла подвязку и бросила ею в него.

Питер на лету поймал и натянул ее на левую руку.

– Не спеши! – попросил он хриплым от страсти шепотом.

– Ты прав, спешить действительно некуда. – Нервно облизнув губы, Кейт вместо того, чтобы швырнуть в него и второй подвязкой, демонстративно уронила ее на пол рядом с кроватью.

Помимо желания взгляд Кейт упал на его брюки с красноречивой выпуклостью впереди. «О Боже! – подумала она. – Чего он ждет?»

Ее самый большой страх – то, что Питер моментально бросит ее на кровать и навалится сверху, – не оправдался, и Кейт попыталась собрать остатки своей отваги и встретилась с ним взглядом.

– Встань прямо, Кэтрин, – приказал О'Рурк, небрежно развалившись в кресле.

Кейт недоуменно посмотрела на него. Что еще ему от нее нужно? Она и так сидела на краешке кровати – разве не здесь женщины лишаются чести?

– Ты забыла про чертов корсет! – хладнокровно напомнил Питер и начал тасовать карты.

– Ладно. – Кейт неохотно кивнула. – Можешь получить, корсет тоже, и никаких больше карт… пожалуйста.

Она стала медленно развязывать шнуровку, затем позволила корсету упасть на пол и, сжав руки в неосознанной мольбе, уставилась на подложку из китового уса, словно только эта часть туалета отделяла ее от полной гибели.

О'Рурк поднялся: он был очарован дивным существом, стоявшим перед ним в шелковой сорочке и отделанных кружевом панталончиках, с густыми темно-рыжими волосами, рассыпанными по плечам. Поединок закончился, он победил. Но что теперь? Все зашло слишком далеко. Тогда чего он ждет?

«Как, черт подери, я в это ввязался?» – недоумевал Питер, не двигаясь с места и машинально тасуя карты. Вернув колоду в карман, он поднял взгляд на Кейт.

– Дай мне свои руки, малышка, – мягко сказал он.

После секундного колебания Кейт выполнила просьбу, и Питер запечатлел нежный поцелуй на каждой ладошке.

– Прошу прощения, – покаянно проговорил он, – за то, что немного увлекся.

Он посмотрел ей в глаза, и Кейт прочла в его взгляде странную смесь сожаления и досады.

– Тебе совершенно ничего не угрожает, поверь.

– Я… я это знаю.

Кэтрин оставалось только изумляться перемене, произошедшей в настроении О'Рурка. Только что он был агрессивен и дразняще обольстителен – а сейчас вот уже сосредоточен и сдержан. С чего бы это?

Протянув руку, Питер откинул лежащее на кровати покрывало.

– Забирайся под одеяло, – негромко приказал он. – Тебе надо хорошенько выспаться перед отъездом. Я тоже буду спать – в кресле.

– Но…

Взяв за плечи, О'Рурк заставил Кэтрин сесть на край кровати, а когда она послушно легла, натянул на нее одеяло до самого подбородка. Прикрутив лампу, он поцеловал ее лоб, словно няня, успокаивающая маленького ребенка.

– Доброй ночи.

Отойдя к креслу, Питер стянул с себя фрак, затем снял сапоги и выставил в коридор, чтобы к утру их начистили. После этого он опустился в кресло, вытянул ноги и закрыл глаза.