Сторан - Роман Галкин

путешествие, подальше от породившей его семьи. На тех паучат, которым не досталось частички от кокона, через сутки начинают охоту сами родители, отлавливая по окрестностям и пожирая нерасторопное потомство.

Единственно ценное в новорожденном стахе-летуне – мизерная капля яда в жале и тот самый кусочек оболочки. Поэтому их поимка представляла для сторов чисто спортивный интерес.

Когда я сообщил родителям о намерении отправиться на поиски летуна, те с радостью одобрили затею. Ната мысленно вознесла хвалу Создателям за то, что я окончательно оправился после болезни. А Стик сказал, что мне давно пора прогуляться по лесу. Он сам хотел со дня на день взять меня на охоту. Но если я пойду с друзьями, то будет только рад этому.

Даже не могу представить реакцию земных родителей, если бы их чадо сообщило, что идет охотиться на скорпиона размером с собаку в лесу, кишащем гигантскими пиявками, способными походя проглотить взрослого человека?

Интересно, каким образом эти пиявки питаются? Вообще-то им положено сосать кровь, но чью кровь может сосать трехметровая пиявка? Наверное, все – таки как-то заглатывает жертву целиком. На память пришел анекдот про беззубую собаку, которая укусить не может, но засасывает смертельно. С этими мыслями я и уснул.

Крик. Интрига

На следующий вечер вместе с Ирамием вернулись только пятеро воинов. Парня, чьей оболочкой я давеча воспользовался, принес на руках Молок. На теле каждого из вернувшихся имелись многочисленные раны, заткнутые окровавленными пучками травы и перевязанные лоскутами змеиной кожи или нитью стаха.

Как выяснилось, сказанные сгоряча слова о том, что сегодня непременно охота будет успешной, заставили Ирамия пойти на безрассудный поступок. Заметив пару стахов, он решился напасть на них. Монстры как обычно не реагировали на появление сартуков, вероятно, будучи уверенными, что те уйдут своей дорогой. Сами же они тоже почти никогда не нападали на такие большие группы кочевников, исключая крайне редкие случаи. Потому отряду Ирамия удалось беспрепятственно окружить стахов широким кольцом, радиусом шагов в пятьсот, и одновременно напасть на них со всех сторон. Разумеется, полтора десятка сартуков не могли при таких обстоятельствах перекрыть зверям пути к бегству, но не ожидающие подобной наглости стахи и не подумали убегать. Они стояли, ничего не предпринимая, до тех пор, пока первые дротики не застучали по панцирям. Еще несколько мгновений, и воины, на свою беду, окружили стахов так плотно, что те даже при желании не смогли бы убежать без боя. И монстры вступили в бой. Вернее, устроили бойню, которая длилась всего несколько секунд. Неизвестно, почему они не убили всех, а все же предпочли убежать, прихватив по одной жертве. Возможно, посчитали, что неразумно убивать больше, чем можно съесть.

Оставшиеся в живых наскоро обработали полученные раны и, заложив камнями растерзанные трупы товарищей, отправились догонять племя, поочередно неся парализованного ядом Гурика.

Племя встретило весть о погибших скорбным молчанием. Не было не только истерических криков женщин, потерявших своих мужчин, но и вообще никаких сетований и разборок. Не было упреков вождю. Он напал на стахов первым и даже бросился вслед, когда те ретировались. Ведомые им воины погибли ради блага племени, а значит упрекнуть его не в чем.

Пока женщины обрабатывали какими-то мазями раны выживших, я обследовал оболочку Гурика. Шансов самостоятельно справиться с попавшим в кровь ядом у парня не было. Да и по разговорам соплеменников понял, что никто на его выздоровление не надеется. Поинтересовавшись у одной из женщин, почему Молок не отходит от обреченного парня, узнал, что могучий воин является старшим братом несчастного. Ну что ж, поддержка этого воина мне не помешает.

Приняв решение спасти молодого сартука, задумался, как бы сделать это не слишком эффектно, и в то же время, чтобы моя заслуга была неоспорима. За проведенное в племени время ни разу не слышал упоминаний о каких-либо колдунах или шаманах, а потому не знал отношения сартуков к колдовству и прочей мистике. Единственное, что в этом направлении мне удалось выяснить – они верили в Создателей, сотворивших мир. Поэтому изображать из себя волшебника-целителя не рискнул.

Подняв с земли сухой лист ботвы клода, растер его в ладони в порошок, пересыпал в кожаный кисет и, подойдя к Молоку, протянул ему.

– Этот порошок из очень редкой травы, о которой знали только женщины нашего племени, – пояснил, в ответ на его вопросительный взгляд. – Залей кипятком и после того, как остынет, влей в рот своему брату.

– Это поможет? Гурик выживет? – в глазах воина загорелась надежда.

– Обязательно. Берег для себя, но… Я ведь теперь с твоим братом из одного племени…

Молок сорвался с места и вскоре вернулся, держа в ладонях плошку с парящим кипятком.

– Столько воды будет достаточно?

– Вполне. Только пусть немного остынет.

Пока гигант дул на плошку с чудодейственным снадобьем, я овладел оболочкой пострадавшего и, мобилизовав неподвластные смертным сущностям резервы, запустил процесс общей регенерации. Оставалось лишь следить за тем, чтобы вовремя его остановить, дабы не исчезли боевые шрамы, которыми так гордятся аборигены…

Утром Гурик проснулся абсолютно здоровым. Молок, положив верхнюю пару рук мне на плечи, торжественно заявил, что отныне я могу быть спокоен за свою спину.

Однако, как оказалось, от предательского удара не могут защитить даже самые верные товарищи.

Через пару дней после трагического происшествия мы с Молоком и Гуриком отправились осмотреть видневшуюся у горизонта группу деревьев на предмет прячущихся в ветвях степных древов. Деревья росли вдоль русла пересохшей речки. И мы решили разделиться, чтобы закончить с осмотром и догнать племя.

Вглядываясь в ветви очередного дерева, услышал звук покатившегося камня, и в следующее мгновение что-то острое ударило в левое плечо. Взмыв вверх, увидел быстро удаляющегося по дну русла Ирамия. Возвратившись в брошенную оболочку, выдернул дротик.

– Ты видел, кто это был? – крикнул подбежавший Молок, готовый броситься в погоню за неизвестным врагом.

– Видел. Но не стоит за ним бежать, – остановил я воина и, вздохнув, проговорил: – Наверное, мне будет лучше уйти из племени.

– Почему? Кто это был? – удивился сартук.

– Зачем тебе уходить? – поддержал вопрос брата Гурик. – Мы разберемся с тем, кто пытался тебя убить.

– Вы разберетесь со своим вождем?

Воины ошарашено замолчали.

До вечера братья со мной больше не разговаривали. Когда догнали племя, они не побежали, как последние дни рядом со мной, а предпочли двигаться с другой стороны оцепления.

Ирамия я увидел только после того, как племя расположилось на ночлег. Он прошел рядом, будто бы не заметив меня. Проводив его взглядом, я усмехнулся про себя.