Опричнина и «псы государевы» - Дмитрий Володихин

Собственно, вся старомосковская нетитулованная знать оказалась на вторых ролях.

В старших по чести большом полку и полку правой руки вообще нет воевод из боярских родов.

В передовом полку, помимо Басманова, Иван Васильевич Шереметев Большой числится вторым воеводой.

В полку левой руки Иван Васильевич Шереметев Меньшой — третьим воеводой.

В сторожевом полку Иван Михайлович Воронцов — третьим воеводой, если не считать татарского царевича Ибака. А если считать, то четвертым.

В ертауле Иван Андреевич Бутурлин — вторым воеводой.

«У наряда», т. е. при артиллерии, Михаил Иванович Воронцов-Волынский — вторым воеводой, Борис Иванович Сукин — третьим.

Поразительно однородная картина!

Лишь в государевом полку первым «дворовым» воеводой выступает боярин Иван Петрович Яковля.

Русская армия, двинувшаяся под Полоцк, состояла из примерно 35 000 бойцов дворянской конницы, служилых татар, казаков и пищальников, 12 000–20 000 стрельцов (столь значительное расхождение в цифрах — из-за разноречия в источниках), неизвестного количества боевых холопов при служилых людях{121}, а также посохи, как минимум в два раза превосходившей боевое ядро воинства. Артиллерия разных типов в сумме давала огромную для тех времен цифру: около 200 орудий.

Поход проходил в чрезвычайно трудных условиях. Во-первых, зимой. Во-вторых, московское командование со времен «Казанского взятия» 1552 года не имело опыта в управлении столь значительными полевыми соединениями. Поэтому на дороге все время возникали заторы, тяжелая артиллерия отстала от основных сил на неделю, к тому же не удалось предотвратить предательство. Прямо из полков сбежал за литовский рубеж окольничий Богдан Никитич Хлызнев-Колычев, отпрыск знатного боярского семейства. Он загодя предупредил врага о приближении русской армии.

Однако московская военная машина того времени обладала изрядной гибкостью и централизацией. Все эти трудности постепенно преодолевались. Огромную армию удалось привести под город, стянуть кольцо осады и дождаться прибытия тяжелых орудий. Их огнем затем были буквально снесены полоцкие укрепления. Литовцы бросили на подмогу осажденным небольшой корпус. Он появился в тылах русской армии, однако был отбит и никакой помощи оказать городу не сумел.

Передовой полк, где служил тогда Алексей Данилович, расположился на позициях в Задвинье, у Якиманской слободы, перекрывая Виленскую дорогу. Основные боевые действия шли по другую сторону реки. Отличиться было трудно. Как видно, некоторые отряды из состава полка привлекались для осадных работ на передовой. Тот же И. В. Шереметев Большой (второй воевода полка) двигал со своими ратниками «туры» в сторону полоцких укреплений, отражал неприятельскую вылазку и получил тяжелую контузию. Вылазку же успешно отбили, взяв «языка». Но был ли рядом с ним Басманов — неизвестно. Когда Шереметев выбыл из-за контузии, на его место назначили не Алексея Даниловича, следующего по старшинству, а кн. Ю. Кашина. Летопись и разряды ничего не сообщают о боевой работе Басманова под стенами Полоцка. Он остался совершенно незаметен…

Своего рода «компенсацию» за низкую должность под Полоцком Басманов получил, лишь бив челом на И. В. Шереметева Большого, ибо считал, что Ивану Васильевичу неуместно было стоять выше него среди воевод передового полка. В этой тяжбе Алексей Данилович одержал полную победу.{122}

Но незадолго до полоцкой кампании его сын Федор проиграл местническое дело князю И. Ю. Лыкову. Так что в целом род Басмановых-Плещеевых сочетал местнические «находки» с «потерьками».

Горько ли было воеводе? Рвала ли обида ему сердце железными когтями?

Наконец, судьба дала ему последний шанс на возвышение. И его-то боярин не упустил.

От Рязани к опричнине

1563-й стал годом триумфа русского оружия. Известие о взятии Полоцка прокатилось по половине Европы, вызывая страх и уважение. Одни призывали общими силами «остановить московита», другие хотели бы увидеть его своим союзником. От того времени сохранилось множество «летучих листков» — своего рода минигазет, сообщающих на разных языках о «Полоцком взятии».

Собственно, Полоцк был пиком успехов России во всей Ливонской войне. В 70х годах наша армия еще окажется способной вести наступление, брать небольшие города, вести сражения в поле, но ничего сравнимого со взятием Полоцка русские воеводы не добьются. А тогда, в 1563 м, Иван IV всматривался в чертежи дорог, ведущих от Полоцка на запад. Например, к Вильно — столице Великого княжества Литовского. У него были все основания смотреть в будущее с доброй надеждой. Да и воинство наше, надо полагать, грезило о великих одолениях: вот победоносная дворянская конница входит в литовские замки, вот православные хоругви несут по улицам Колывани…

Но ничего этого не произошло.

1564-й год надолго поставил точку в русском натиске на запад.

Мечтания пали на мерзлую землю с небесных высот и разбились в мелкую крошку.

На сторону литовцев переметнулся князь Андрей Курбский — высокопоставленный воевода, имевший представление о многих военных секретах. Несколько месяцев спустя он явится в составе большого литовского войска отбивать Полоцк. Тогда литовцам не удастся захватить город, и они отойдут безо всякого успеха. Но в их стан перебежит еще один служилый человек русского царя — новоторжский сын боярский Непейцын… Большая русская армия подверглась разгрому, наступая в направлении Орши. Первым воеводой большого полка, т. е. главнокомандующим в ней, числился именитый полководец князь Петр Иванович Шуйский. Поражение стоило ему жизни — из похода он не вернулся. Так Россия лишилась не только ударной армии, но и опытного полководца. Наконец, между царем и титулованной служилой знатью постепенно росло напряжение… У войны в Ливонии нашлось немало противников. Она затянулась. Она вытягивала из страны всё новые и новые ресурсы, стоила дорого во всех смыслах.

А государь постепенно стал вести себя жестче в отношении своей служилой знати. Ведущие политики предыдущего десятилетия были удалены от дел. Кое-кто лишился жизни.

Вторая половина 1564 года стала преддверием политического кризиса. И тут ко всему добавилось нашествие крымского хана на рязанские земли. На главной позиции у реки Вожи татар отбили. Тогда Девлет-Гирей повернул свои силы для обходного маневра. Прорыв татар по направлению к Рязани застал государевых «больших воевод» врасплох. Там значительных сил «в сборе» не было, и выставить перед ханом «живой барьер» из полков Москва не успевала.

Летопись содержит краткий, но выразительный рассказ о событиях осени 1564-го: «В то же время на Рязани были во государьском жалованье в поместье боярин Олексей Данилович Басманов Плещеев да сын его Феодор, и слыша многие крымские люди приход на Рязанскую украину, они же со своими людьми да с тутошними не со многими людьми… крымских людей побили и языки поимали не дошед города. Те языки сказали, что пришел царь Девлет-Кирей, а с ним дети его калга Магмет-Кирей царевич да Алды-Гирей со своими крымскими людьми: то первая весть про царя, безвестно убо бяше пришел. Тех же языков прислал Алексей Данилович Басманов да сын его Феодор ко государю царю и великому князю Ивану Васильевичю, а сам Олексей и сын его Феодор сели в городе на Рязани со владыкою Филофеем и ту сущих во граде людей обнадежили, не сущу бо тогда служилым людем никому, кроме городских людей ту живущих и селян, которые успели во град прибежати… У града же тогда крепости нужные… едва поделаша и града покрепиша и бои по стенам изставиша и из града выезжая с татарами бишася, из града стрельбою по царевым полком из наряду стреляти. Татары же ночным временем с приметом и с огнем многажды прихождаху и хотяху взятии град. Божиим же заступлением и Пречистые Богородицы и великих чюдотворцов руских молением граду ничто успеша и от града отступиша в своя страны».{123}

Другая летопись сообщает, что после отступления основных сил Девлет-Гирея вернулся отряд ширинского князя Мамая в 4000 бойцов. Однако Мамая разбили, взяли в плен, а отряд его уничтожили, взяв 500 пленников. Это была общая победа боярина Басманова и Михайловского воеводы князя Федора Татева.{124}

За рязанскую службу Иван IV наградил А. Д. Басманова-Плещеева и его сына золотыми монетами{125}. Посланный с наградным золотом князь Петр Хворостинин также обязан был зачитать победителям похвальную речь монарха.

Боярин Басманов остановил крымцев на пути прорыва в центральные области России, да еще и в тот момент, когда русская армия не была готова к отпору с этой стороны. Иными словами, нападение татар завершилось благополучно для Московского государства, а могло бы привести к тяжелым последствиям.