Обретая тебя - Лена Хендрикс

при этом кожу. Она понятия не имела, что она со мной сделала. Смотреть на её грациозные забросы, её улыбку, думать о том, как отзывалось её тело, когда мы целовались в воде. Мой член был таким твердым, что было больно.

Пар поднялся вверх, и горячая вода полилась мне на плечи. Я потер затылок, где Джоанна обняла меня. Я все еще чувствовал ее тело, переплетенное с моим, прижатое ко мне, когда я держал ее.

Закрыв глаза, я схватился за твердую эрекцию. Поглаживая вверх и вниз. Я представил себе мягкую кожу Джоанны, когда прижимал ее обнаженное тело к своему. Переплетение конечностей, когда я провел языком по ее шее. Я практически чувствовал, как ее твердые розовые соски касаются меня. Какие звуки она будет издавать, когда я возьму этот маленький твердый пик в рот?

Мой член пульсировал в ответ. Я сжал сильнее и погладил быстрее. Не открывая глаз, я позволил себе эту фантазию — ту самую, которая была у меня каждый день с тех пор, как я увидел ее в баре.

Голова Джоанны запрокинута назад, ноги расставлены, пока я пробую её на вкус. Я знал, что её киска будет лучшей вещью, которую я когда-либо пробовал. Темнота затмевает эти зелено-серые глаза, когда я приближаю её к кульминации, прежде чем остановиться. Я хотел просунуть головку своего члена между складками этой мокрой киски и почувствовать, как её тепло обволакивает меня.

Упираясь одной рукой о плитку, я продолжал сильнее дрочить член. Я хотел поддаться этому и всем моим фантазиям о Джоанне. Мышцы моих плеч напряглись, когда я приближался к кульминации. Я хотел отдаться ей и почувствовать, как она сходит с ума так же, как она заставила меня чувствовать себя.

Я почувствовал знакомое давление моих яиц, которые вот-вот взорвутся. Мне так сильно хотелось кончить с мыслями о Джоанне подо мной, когда я заставил её распадаться.

Громкий, сильный лязг заставил мою голову вздрогнуть, и мои глаза распахнулись, чтобы увидеть Джоанну в зеркале сквозь пар душа, прислоненную к раковине, с широко открытыми глазами, уставившуюся на меня с моим членом в руках.

Глава 14

Джоанна

Я не подкрадывалась к нему, клянусь богом.

Когда Линкольн ушел и предоставил мне уединение для того, чтобы привести себя в порядок, я так и сделала. Ванная была маленькой, но аккуратной, а горячая вода творила чудеса с моими напряженными мышцами. Я прислонилась головой к плитке, позволяя воде мучить боль между лопатками.

День был ничуть не хуже других. Рыба клевала, я смогла научить клиента чему-то новому, а погода была солнечной и теплой. Я была очень уставшей — удовлетворённой после хорошей тренировки — но напряжение, которое я чувствовала в своем теле, было вызвано не только километрами, которые мы проехали сегодня. Я была взвинчена.

Следуя за водой, я провела ладонями по плечам, груди, бедрам.

Будут ли руки Линкольна такими?

Мысль о том, как он пробегает по мне своими широкими грубыми руками, заставила меня застонать про себя, пока я гладила свои больные конечности. Мои мысли остановились на нем. Мне хотелось провести пальцами по его густым волосам и вниз по шее. Я хотела увидеть вблизи, как выглядят татуировки на его руках. Я задавалась вопросом, все ли они были повреждены, и есть ли у него ещё какие-нибудь, которые я могла бы обнаружить.

Я представила, как он прижимается ко мне в душе. Чувствуя его длинное худое тело на своей спине, когда вода струится по моим бедрам. Я хотела открыться ему, почувствовать себя обнаженной, незащищенной и женственной в его объятиях. Мои бедра сжались при мысли о том, как кончики его пальцев пробегают по передней части моих ног и вверх, ближе к моему ядру.

Возьми себя в руки, Джо. Для него это не так.

Неудовлетворенная, я вздохнула и позволила горячей воде стечь по моему лицу. Я выключила воду, вытерла полотенцем тело и волосы. Надев свободную майку и пижамные шорты, я вышла из ванной и встала между двумя нашими кроватями. Обниматься с Линкольном, наверное, было бы здорово. Его сильные руки обвили бы меня. Покачав головой, я включила небольшой свет между нашими кроватями, — чтобы не было так темно, когда он вернется — и закуталась в толстые одеяла моей кровати. Я глубоко вздохнула.

Что Линкольн делал внизу в баре? Думал ли он обо мне и о горячих моментах, когда мы ловили друг друга взглядами прежде, сегодня днём? Хотел ли он поцеловать меня снова?

Девочка, у тебя всё плохо. Ты для него просто подруга Финна. Это была ошибка. Перестань смотреть между строк.

Блин, мой внутренний голос иногда был настоящей стервой. Я перевернулась спиной к двери и попыталась заставить своё тело расслабиться. Глубокие вдохи.

Все еще не оправившись от фантазии в душе, я уловила щелчок ключ-карты от комнаты. Мое тело напряглось, и я притворилась спящей. Линкольн вошел в комнату так тихо, что я почти ничего не слышала, кроме Бада, устроившегося поудобнее у изножья моей кровати. Через несколько секунд я узнала шум душа и судорожно выдохнула.

Остановись. Хватит. Представлять его. Голым.

Это было невозможно. Реальный объект моей ранней влюбленности в двадцать с небольшим (хорошо, хорошо. Нынешняя влюбленность) был голым, между нами была только стена, и он думал обо мне, как об одном из парней. Желая думать о чем-нибудь другом, меня осенило, что я забыла почистить зубы.

Блин. Я знала, что могу подождать, но я действительно не хотела иметь дело с горячим и мокрым Линкольном, который, вероятно, будет пахнуть свежестью, чистотой и мужественностью сразу после душа.

Просто проскользни туда, почисти зубы и вернись в постель.

Мой внутренний голос мог быть стервой, но стерва была еще и подлой. Линкольн недавно зашел в душ, так что шансов быть пойманной было мало. Я схватила зубную пасту и зубную щетку и тихонько направилась к двери ванной. Она была приоткрыта, поэтому я тихо толкнула ее.

Включив воду на струйку, я намочила зубную щетку, добавила пасты и почистила зубы так быстро, как только могла. Прополоскав рот, я совершила роковую ошибку, взглянув в зеркало.

Сквозь дымку пара стоял Линкольн, одной рукой на плитке, другой на своем толстом твердом члене. Черт возьми, он был большим. Он гладил его по всей длине, закрыв глаза. Я знала, что должна отвернуться, это было вторжением в личную жизнь, но я не могла. Меня обволакивал пар, и я была приклеена к одной