Возлюбленная виконта - Луиза Аллен

Не хватило времени убрать набор зеркал в нижней части балдахина над постелью. Наверное, лучше всего отправиться в ее спальню, хотя его очень возбуждало желание увидеть в зеркале это тело с прелестными изгибами. Однако пока можно подождать.

Эллиотт знал, что заняться любовью с молодой женой будет нетрудно, когда она обретет уверенность. В саду Арабелла реагировала с инстинктивной страстностью, что удивило ее не меньше, чем его.

Пробили часы. Он еще не отведал бренди. Поставил бокал, встал и посмотрел на свое отражение в зеркале. Лицо суровее, чем у Рейфа, и менее привлекательное. Но Эллиотт не собирался ничего менять ради Арабеллы. У них не роман на одну ночь, они связаны на всю жизнь. Отныне предстоит учиться жить вместе.

Эллиотт вышел в холл.

— Спасибо, Хенлоу. Вы свободны.

Следуете ли ей лечь в эту постель? Арабелла настороженно взглянула на кровать, думая, что Эллиотт ждет от нее. Та была просторной, с балдахином из розового шелка, прикрепленным к потолку. Сама она не выбрала бы подобный цвет и не стала бы столь богато украшать комнату множеством лишних вещей, размещать столько зеркал. Картины и украшения казались слишком… чувственными. Почему-то стало не по себе. Соседняя гостиная казалась спокойной. Ни книжных полок, ни письменного стола, ни шкатулки для вышивания. Комната для одевания выглядела явно сибаритской.

Здесь стояла мраморная ванна, где легко поместились бы двое, с резервуаром, который можно было наполнить теплой водой. Стоило дернуть за цепочку, и вода дождем устремлялась вниз. Позолоченные краны в форме изогнутых лебединых шей, стопка мягких розовых полотенец, шезлонг и еще больше зеркал, множество гардеробов и ящиков с еще не нашедшей применения одеждой.

Инстинкт подсказал Белле, что эти покои созданы для удовольствий. Рейф принимал здесь любовниц. Когда она представила, что могло происходить в этих комнатах, где каждый шаг приглушался сладострастной роскошью, почувствовала дурноту.

Она вернулась к постели и подумала, что розовые драпировки с желтоватым отливом неприятно контрастируют с зеленым цветом се неглиже. Эллиотт говорил, что она может производить любые изменения. Что ж, она начнет с этих комнат.

С другой стороны, ему, как и Рсйфу, они могли нравиться. Что он говорил о нижнем белье? Оно предназначено для наслаждения обоих? Насколько он похож на своего брата? Наверное, все мужчины одинаковы, когда дело доходит до плотских наслаждений. А если так, он будет чувствовать то же самое, что и Рейф, рассказывавший ей о своих ощущениях. Только Эллиотт не дойдет до такой жестокости, чтобы поносить ее за неуклюжесть, неосведомленность и отсутствие утонченности. Он слишком хорошо воспитан, чтобы говорить о том, что она беременна. Тем не менее, будет думать об этом.

Она вздохнула, прижалась лбом к красивому столбику кровати, доходившему почти до потолка. Ее ожидало столько забот, предстояло научиться многому.

— Арабелла?

Она обернулась. Эллиотт возник из потайной двери, которую она прежде не заметила. Покрытая тканью, дверь сливалась со стеной. Должно быть, вела в его покои. На нем был длинный голубой халат, рубашка раскрылась у шеи, обнажая черные волосы. Белла почувствовала желание и ухватилась за столбик кровати двумя руками. Поразилась силе неожиданной реакции.

— Эти комнаты пришлись вам по вкусу? — Эллиотт вошел и закрыл за собой дверь. Та щелкнула, заставив Беллу вздрогнуть.

— Да. Они чудесны.

Его брови взмыли вверх, на его губах мелькнула озорная улыбка.

— Они роскошны. Слишком… розовые. — Белла промолчала о том, что так в ее воображении выглядят бордели.

— Да, розовые, — согласился он. — Это не ваш цвет. Можете изменить здесь все по своему усмотрению.

Казалось расточительным производить изменения в покоях только потому, что бледно-розовый цвет придавал им полинявший вид. Конечно, и он заметил это. Белла напоминала себе, что такая обстановка служит для удовольствия его светлости, чтобы выделить женщину в этой мягкой роскошной шкатулке. Она должна выглядеть здесь лучшим образом. Наверное, она сделает гостиную более удобным местом для собственного уединения.

— Спасибо.

Белла крепче обхватила руками столбик кровати, когда Эллиотт подошел ближе, бесшумно ступая по толстым коврам в сафьяновых тапочках. Кругом царила тишина, точно во сне. Только ее сердце стучало так громко, что казалось, он слышит и чувствует, как к ее вискам приливает кровь.

Эллиотт остановился рядом. Белла заметила, что он побрился, уловила легкий запах одеколона.

— Вы похожи на привязанную к столбу деву, которая ждет, когда ее спасут от дракона, — сказал он. — Наверное, забавная игра, но, думаю, она нам сегодня не пригодится. — Его взгляд стал тяжелым от предвкушения удовольствия. Белла поежилась, чувствуя нечто среднее между страхом и чем-то пока неведомым. Эллиотт приподнял бровь. — Возможно, я и есть тот дракон?

— Отнюдь нет.

Она отпустила столбик кровати и не знала, куда девать руки. Эллиотт разрешил затруднение, взяв ее за руки, и привлек к себе. Видимо, собирался поцеловать ее в губы, но его уста нашли изгиб между ее шеей и плечом и застыли на мягких оборках кисеи. Белла чувствовала его горячее дыхание. Его язык стал еще горячее. Вскоре ей показалось, будто тело запылало лишь от одного этого прикосновения.

Эллиотт. Похоже, она что-то промолвила, но с ее раскрытых губ не слетело ни звука, кроме плача, перешедшего в рыдания. Он отпустил ее руки, она обняла его за шею, чтобы устоять на ногах и прижать его к себе. Она не знала, ради чего именно сделала так.

— Все в порядке, — тихо произнес Эллиотт, она поняла, он у нее в руках. — Все хорошо, Арабелла. Бояться нечего, мы просто будем спать вместе. — С таким же успехом он мог нашептывать подобные слова пугливой кобылке. Лаская, он прижал ее к столбику кровати, развязал тесемки, снял неглиже с ее плеч, отошел в сторону и еще сдвинул одеяла. — Это место подойдет вам?

Прозаичный вопрос оказался неожиданным, далеким от мрачных представлений, что может произойти дальше, она уставилась на него с раскрытым ртом.

— Да, конечно. По правде говоря, мне все равно.

Постель огромна по сравнению с той, к которой она привыкла. Всякий раз, ложась в нее, она будет чувствовать себя неуютно.

Эллиотт терпеливо ждал, она уронила неглиже на пол и забралась на кровать. Он накрыл ей ноги, обошел ложе и на ходу сбросил халат.

Белла уставилась на противоположную стену, краем глаза все еще следя за ним. Слава богу, он в ночной рубашке. Белла сомневалась, сможет ли посмотреть на него обнаженного. Еще рано.