Верни мне крылья, любимая (СИ) - Жнец Анна

Чтобы оковы пали.

Чтобы Дракон покинул это злачное место. Навсегда.

Со стыдом Арабелла поймала себя на мысли, что ее интересует судьба только одного пленника. Открыв блокнот, она помедлила, спрашивая себя, что будет дальше. Что ждет этого черноглазого курто на воле? Куда он подастся, обретя свободу? Наверное, полетит на Драконий остров, за петлю времени, в безопасность.

Стоп! А как же он полетит? Без крыльев.

В комнате без окон и магических ламп царил непроглядный мрак. Чтобы прочесть заклинания, Арабелла создала над ладонью волшебный огонек, крохотный язычок пламени, размером с детский мизинец. Огонек парил в воздухе — сначала над ее рукой, затем переместился и завис над исписанными страницами открытого блокнота.

«Я могла бы спрятать его у себя, — подумала Арабелла, вспоминая идеальное смуглое лицо с острыми скулами и полосками сверкающих чешуек. — Могла бы укрыть его в своей квартире до тех пор, пока мы не придумаем, как добраться до Драконьего острова. Теперь у меня много денег, а значит, и много возможностей».

Она не знала, насколько ее черноглазый курто сильный маг. Не знала, сможет ли он вернуться домой без крыльев, с помощью одного только колдовства. Ведь надо пересечь океан, километры темной холодной воды, и сделать это тайно, скрывая свою нечеловеческую природу. Так легко попасться в лапы карателям, когда внешность выдает в тебе нелюдя.

«Да, я помогу ему. Заберу к себе. Решено».

Мысль наполнила облегчением и странной, необъяснимой радостью. Арабелла тряхнула головой, отрицая собственные чувства и мотивы: она не только хотела спасти Дракона, но и не желала с ним расставаться.

Где-то за пределами этого каменного мешка, в центре которого она стояла, яростно выл ветер. Парящий над страницами язычок пламени трепетал. Дис Эддерли поторопила ее, и, склонившись над блокнотом, Арабелла принялась читать заклинание быстрым, сбивчивым шепотом, листая страницы влажными от волнения пальцами.

Под конец ей попытались помешать. Она так и не поняла, почему Зайка вдруг ворвался в комнату и выхватил из ее рук тетрадь, но дело уже было сделано. Звуки последнего слова растаяли в воздухе, и рабские оковы на шеях курто осыпались пылью.

Что было дальше Арабелла запомнила смутно. На какой-то момент она словно выключилась. Многотонной глыбой на нее обрушилась темнота. Магический откат. Обычные люди называли это перенапряжением или обмороком. Такое случалось с колдуньями, когда те за короткое время полностью истощали свой магический резерв.

Читая заклинания, Арабелла потратила уйму сил — тело и разум потребовали отдыха: ее вырубило. Очнулась она в одиночестве все в том же холодном мрачном помещении с клеткой. Взгляд зацепился за погнутые, выломанные прутья решетки. Арабелла помнила, что, когда она вошла в комнату, в камере кто-то был — сейчас клетка пустовала. Казалось, что, покорежив металлические штыри, наружу вырвался дикий зверь.

Голова кружилась. С трудом Арабелла поднялась на ноги и только тогда ощутила запах гари. Едкий, тяжелый он забил ноздри, заставив закашляться. Согнувшись пополам, она кашляла и кашляла и никак не могла вздохнуть полной грудью.

Что происходит?

Из распахнутой двери в комнату валил дым. Слышался треск. Выглянув в коридор, Арабелла увидела в его конце оранжевые всполохи огня, пробивающиеся сквозь темное облако.

Пожар?

Пока она валялась на полу без сознания, в борделе начался пожар.

Ее сообщница, Дис Эддерли, куда-то исчезла, курто освободились от оков и сбежали, она осталась одна. В горящем доме. На третьем этаже. Слишком далеко от выхода.

А смрадное облако дыма становилось все гуще, воздух — все жарче, сквозь черное марево огонь тянул к ней свои языки-щупальца.

— Без паники, — выдавила из себя Арабелла между приступами кашля.

К лестнице! Надо идти к лестнице, пока та еще цела.

Закрыв рот и нос рукавом платья, Арабелла двинулась по коридору в противоположную от огня сторону. Глаза слезились, приходилось идти почти вслепую, держась за стену, чтобы не споткнуться и не упасть.

В какой-то миг, опустив ногу, вместо твердой поверхности пола Арабелла ощутила пустоту. Сделала шаг и поняла, что начинает заваливаться вперед. Лестница! Она нашла лестницу, но не заметила ее из-за дыма.

О, боги!

Всплеснув руками, Арабелла попыталась за что-нибудь ухватиться, но пальцы лишь царапнули по стене. Сердце сжалось. Она поняла, что падает, летит в неизвестность, тошнотворно жаркую и пропитанную запахом гари.

Миг ужаса, чистейшей паники — и чья-то крепкая хватка на запястье удержала Арабеллу на верхней ступеньке лестницы.

— Что ты тут делаешь? — раздался рядом мужской голос.

Этот голос показался Арабелле знакомым, но сейчас она не смогла ни вспомнить, ни увидеть его обладателя.

— Пойдем, блондиночка. Я помогу тебе выбраться.

Раз — и ее подхватили на руки. Она даже не успела сообразить, что произошло. Попыталась открыть глаза, чтобы рассмотреть своего спасителя, но ничего не увидела за пеленой слез.

— Знаешь заклинание воды?

Она мотнула головой, испуганно вцепившись в голые мускулистые плечи мужчины. Обнаженный до пояса — значит, курто. За последние недели она успела познакомиться почти со всеми обитателями дома терпимости. Время от времени из жалости покупала то одного, то другого несчастного пленника, чтобы просто дать тому отдохнуть.

— Держись.

В этот раз в голосе мужчины отчетливо слышалось напряжение, и Арабелла зажмурилась, сжалась на руках своего защитника в комок страха, но даже сквозь сомкнутые веки видела оранжевые всполохи огня.

Лестница, по которой они спускались, горела. Деревянные перила и перекрытия, пожираемые пламенем, оглушительно трещали. Так близко. Так чудовищно близко. Совсем рядом. Буквально в нескольких сантиметрах от их тел. Они прорывались сквозь пожар.

Курто, что нес Арабеллу на руках, тихо бормотал себе под нос. То ли ругался, то ли читал заклинание, отгоняющее огонь.

Наконец, спустя целую вечность, они выбрались наружу из полыхающего дома. Из адского пекла на холод осенней ночи.

Когда Арабеллу перестал бить сумасшедший кашель и она смогла разлепить слезившиеся глаза, то обнаружила себя в объятиях Лиса, бегущего в сторону городского парка.

— С возвращением в мир живых, детка, — прохрипел он, от сажи черный, как трубочист. Даже его волосы потемнели и казались, скорее, пепельными, чем рыжими.

— Стой, погоди, — прошептала Арабелла, чувствуя, как кружится голова и тошнота подкатывает к горлу.

— Прости, красавица, не могу. Не хочу попасть в лапы к карателям. Приторможу, только если ты готова сойти на этой станции. Готова?

Вместо ответа Арабелла без сил склонила голову ему на плечо.

Через несколько десятков метров Лис все-таки остановился и бережно опустил свою ношу на землю под деревом. Затем тревожно заозирался по сторонам, высматривая погоню.

— Боюсь, мне пора бежать, — сказал он, вглядываясь в сумрак аллеи. — Жаль лишаться общества такой красотки, но обстоятельства обязывают меня рвать когти. Вынужден откланяться, прелестная госпожа.

Черный от сажи, он отвесил шутовской поклон и уже собрался, как выразился, рвать когти, но сидящая на земле Арабелла схватила его за штанину.

— Где Дракон? Он успел спастись из пожара?

— Дракон? — Лис вскинул подпаленные брови, затем нахмурился. — Так его же не было в «Шипах».

— Что? — Сердце в груди Арабеллы сжалось, внутри похолодело от дурного предчувствия.

— Продали его. В другой бордель. Еще вчера, — ответил Лис.

— Как продали? Куда?

— В «Развратный лотос», если не ошибаюсь. Это такой бордель для… — Лис скривился, потом взглянул на Арабеллу со странной смесью удивления и жалости, словно понял то, что ей самой еще только предстояло когда-нибудь осознать. — В общем, нехорошее это место. Даже по сравнению с «Шипами».

Он грустно улыбнулся и поежился, как если бы внезапно подул холодный ветер.

— Удачи, блондиночка. И не сиди долго на голой земле. Отморозишь свои аппетитные прелести.