Бремя чести - Любовь Бортник

такие же сильные чувства, только жалости и сожаления. Если женщина возгордилась после того, как ей поступило признание – она изначально желала этой любви, и как бы ни старалась всем доказать, что ей эта любовь не нужна сейчас и не будет нужна в будущем, в душе она ликует. Главное – найти ту грань, которая разделяет самолюбие и женскую гордость.

Вот уже несколько дней прошло с тех пор, как Ален и Андре вернулись из поместья Бегю. За то время, что они там провели, Алену несколько раз удалось поговорить с Арабель без стеснений, без неприязни, которую раньше он чувствовал в её голосе и глазах. Они говорили о погоде, обменивались впечатлениями после прогулки в девственном лесу близ поместья, бросали друг другу короткие, но многозначительные реплики, так или иначе выражавшие признательность и малую долю симпатии. После возвращения домой Ален надеялся, что план его не только прекрасно воплотится в жизнь и будет иметь успех, но и станет настоящим долгожданным чудом для них с Арабель.

В начале декабря Ален оповестил свою мать, что собирается поехать в Венецию вместе с Андре, и пробыть там как минимум до весны. Отъезд их был назначен на десятые числа декабря.

Десятого декабря дом Д’Амбруазе принимал гостей. В честь Андре Робе, и по случаю его отъезда, был организован светский приём с танцами, прекрасными угощениями, и, конечно, развлекательными играми, в том числе карточными.

Ален не хотел выходить в общество, его съедала мысль о том, как сказать Арабель, что она должна поехать с ним. За всё время, прошедшее с того момента, когда дата отъезда была назначена, он так и не смог оповестить её об этом. Когда было решено организовать приём, девушка была слишком занята, и Ален не смог поймать её даже на секунду, а во время отдыха тревожить не хотел.

Когда все гости уже изрядно поели и повеселились, все разбрелись по разным углам, организовав тем самым небольшие группы, связанные меж собой теми или иными интересами. Мадам Д’Амбруазе проводила остаток вечера в обществе мадам Буаселье, мадам Анжерон и мадам Ро и её дочерью.

Ален проскочил мимо зала так, что его никто не заметил, и отправился в ту часть дома, где жила прислуга. Он постучался к Арабель, и девушка почти сразу же открыла.

– Извините, мадемуазель Бланкар, что я так поздно пришёл к вам и помешал вашему отдыху.

– Когда сверху доносится такая музыка, столько смеха и шума…Вы ничуть не помешали мне. У вас есть какие-то указания?

– Вы правы, отдохнуть в такой атмосфере не представляется возможным. У меня нет для вас поручений. Я пришёл поставить вас перед фактом: завтра я и месье Робе отправляемся в Венецию, и вы едете с нами.

Девушка вытаращила глаза, и заёрзала на ровном месте.

– Но как же, месье? Разве позволительно такое? – зарделась девушка, и её лицо стало гореть ещё сильнее, когда Ален подошёл к ней ближе.

– Ты состоишь у меня в услужение. Я беру тебя как помощницу. В дороге нам понадобится женская рука, и твоя будет как никогда кстати. Да и у Андре дома мне нужен будет свой человек – от этих итальянок можно ожидать чего угодно, да и итальянский я знаю не так хорошо, как хотелось бы.

– Почему вы не сказали раньше, месье? Я ведь не собрала вещи…

– Возьми самое необходимое, если что-то понадобится – мы можем купить по дороге, – теперь Ален был намного решительнее, ведь он ожидал отказа Арабель, её возмущения и полного неповиновения.

– Как прикажете, месье. Надеюсь, я и вправду буду вам полезна в пути, и там, куда мы приедем.

Ален окинул девушку и комнату оценивающим взглядом, кивнул и безмолвно ушёл прочь. В душе он торжествовал: его дело скоро свершится, и препятствий для этого теперь нет решительно никаких.

Девушка ещё с минуту стояла, глядя на дверь. Она пыталась понять помыслы Алена, но у неё это не получалось. Вот уже больше месяца, как она работает у него в доме, но ей так и не удалось распознать его натуру. Для неё он всё ещё оставался не просто загадкой, а настоящим ребусом. Она не могла распознать, какие черты присущи его характеру и в чём они проявляются. Его забота казалась ей честолюбием, его обходительность – лишь лицемерием, и только. В то же время, она видела, как он изо всех сил пытается подавить свой гнев или недовольство, когда кто-то, в том числе и она, выводит его из себя. И, опять же, она наблюдала напускную доброжелательность и неподдельную открытость. Она считала его человеком искренним, и тут же думала, что всё, что он говорит и совершает, является проявлением гордыни. Она колебалась в принятии решения относительно его характера, и решила, что эта поездка в Венецию, где она, как ни крути, проведёт рядом с ним достаточное количество времени, покажет, что она чувствует к нему. Ей очень не хотелось, чтобы чувства эти были лишь отвращением и ненавистью. Она понимала, что до порядочного человека ему далеко, но всё же питала надежду, и решила дать ему шанс на исправление ошибок.

Ален прошёл в зал, но гости уже не были так веселы, как в начале бала. Многие сидели и просто курили трубку. В углу зала он заметил Андре, который сидел в обществе мадемуазель Атталь Ро.

– Ты не теряешь времени даром, мой друг. Ты не забыл, что в Италии тебя ждёт невеста?

– Ален Жоффруа! Никогда не ставь под сомнение мою преданность сеньорите Романо. В моём сердце живёт лишь она. Я был счастлив повидать тебя в Марселе и познакомится с новыми людьми, но дома, в Венеции, мне всё же лучше.

– Месье Д’Амбруазе, – обратилась Атталь к Алену, – месье Робе рассказывал мне о своей невесте, и могу вас заверить – он питает к ней самые нежные и искренние чувства. По словам месье Робе, мадемуазель Романо очень красива и прекрасна нравом. Вот было бы прекрасно, если бы они как-нибудь приехали вместе, не правда ли? Вам, наверняка, тоже интересно, какие девушки ценятся в Италии.

– Сеньорита Романо, – поправил Ален девушку, которая, кивком в ответ, извинилась за свою невнимательность. – К великому счастью, скоро я увижу сеньориту Романо своими собственными глазами.

– Но как же это? Она прибудет сюда?

– Нет, мадемуазель, это я отправляюсь в Венецию. Рассказы Андре воодушевили меня посетить этот город ещё раз. Давненько я там не был…

– Но как же это?? А ваша свадьба? Вы ведь говорили, что помолвлены. Хотите отпраздновать свадьбу весной? И кто та счастливица, что станет вашей супругой? Вы так и не рассказали о ней.

– Удивительно, мадемуазель, никто кроме вас об этом уже и