Ратник (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Как?

— Раздавали пакетики колбасой. Прием древний и очень действенный. Его очень активно применяли в древнем Риме. Если какой-то сенатор хотел добиться своего, то он опирался на плебс и легионы. А чтобы заручиться их поддержкой одаривал их хлебом, деньгами или еще какими-то благами.

— И ты себя возомнил сенатором?

— Я себя возомнил пока еще живым. И я хочу, чтобы это так было и дальше. Ты же сама мне столько раз говорила, что живу я не в пустыне.

— Но и про вотчину забывать не стоит.

— А ты думаешь, что если я оставлю себе еще семерых коней, то вотчина достигнет третьего уровня, у меня появится сорок пять крестьян, семь очков силы и я смогу носить адамантовых доспех?

— Не юродствуй.

— Милая, мне кажется, что ты не понимаешь, насколько все серьезно.

— Если бы царь хотел от тебя избавиться, то уже сделал бы это.

— Иоанн свет Васильевич, насколько я понял, очень осторожный человек. ОЧЕНЬ осторожный. И он не склонен делать поспешные выводы и резкие движения. Он без всякого сомнения отреагирует на слухи. Но только после того, как проведет нужные консультации и выберет самую разумную на его взгляд стратегию. Так что ты не права.

— Ты думаешь, что он так зависим от слухов?

— А ты как думаешь?

— Поверь, тебе лучше не знать, что и как я думаю, — покачала головой Марфа.

— Почему?

— Там очень много мата. И да, ты прав, у меня пока в голове весь этот бред не укладывается. Кто его мог придумать?

— Я не знаю.

— Даже мыслей нет?

— Правило «Кому выгодно, тот и совершил» в данном случае не работает. Как мне кажется. Я бы подумал, что это сделали в церкви, так как изначальная молва нахваливала колдуна. Но пущена была ересь. Царь? Вот ему только этого головняка еще не хватало. Кто еще? Бояре?

— Могли?

— Могли. Но зачем? В чем их выгода я не ведаю.

— Ты видишь суслика? И я нет. А он есть.

— Все так. Но как можно понять, кому это выгодно, если мне не понятны резоны?

— … — грязно выругалась Марфа, продолжая поглядывать по сторонам, чтобы их не подслушивали, как, впрочем, и Андрей. Их уже научил горький опыт, что так делать необходимо. Поэтому они не только болтали, но и внимательно контролировали периметр.

— Понимаю. Я сам только-только смог обо всем этом думать без мата.

— Если царь тебя спросит, что говорить станешь?

— Удивляться и разводить руками.

— Надеюсь ума хватило никому ни в чем не признаваться?

— Да… — чуть помедлив ответил Андрей, вспомнив свой разговор с воинами у костра.

— Твою мать… — тихо прошептала Марфа, прекрасно поняв смысл этой заминки. — Кому?

— Воинам.

— ЗАЧЕМ?!

— Они обращались ко мне не иначе, как княже. И я попросил их больше так не делать. Их заинтересовало — почему. Объяснил им, что таким образом они роют мне могилу. Но они поняли это по-своему. И уточнили, мне нужно, чтобы они меня не выдавали? И я подтвердил.

— Ох Боже! Боже!

— Не ной! Самому тяжко…

Еще немного поболтав в том же духе, Андрей распрощался со своей супругой и, загрузив запас стрел с провиантом, отправился дальше. Так и не переступив порога собственной вотчины.

Ну как немного?

Они все же уединились в кустиках на берегу реки для более приватного общения. Не устояли перед соблазном. Поэтому, когда он вышел оттуда, то его встретили улыбающиеся, скорее даже ухмыляющиеся лица соратников.

— Ну а что вы хотите? Видите, какая нервная. Нужно было утешить.

— Вожжами бы огрел и делов.

— Со пылкими бабами так нельзя. А она меня потом так накормит, что неделя животом мучатся буду. Не. Лучше так. И приятно, и для дела полезно.

Все поржали.

Более того — скабрезного настроения воинов хватило на то, чтобы они еще несколько часов обсуждали это событие. Ведь Марфа не молчала и стоны ее были хорошо слышны. Андрей же улыбался про себя, будучи доволен тем, что увел мысли своих воинов от ненужных вещей. А то они вон какие хмурые стояли, наблюдая за их с Марфой сложным разговором. Не требовалось великого ума, чтобы понять, что они обсуждали…

Часть 2. Глава 4

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 4

1554 год, 18 июня, где-то южнее Тулы

— Что там? — спросил Андрей у Акакия, который раньше времени вернулся из передового дозора.

— Татары. Но меня они заприметили.

— Погнались за тобой?

— Остановились и начали руками показывать.

Андрея это немного удивило, и он поехал вместе с Акакием посмотреть на супротивника. Однако, когда они достигли того места, где дозорный обнаружил отряд, его там уже не было. Точнее за лесом скрылся последний всадник и несколько лошадей.

— Какие они были?

— В каком смысле?

— Доспехи. Разглядел их?

— Далеко.

— Не пастухи-разбойники?

— А черт их знает? Может и они. А может и нет.

Парень задумался.

Обычно в России размышляют над вопросами что делать, и кто виноват. Но тут Андрей загрузился на другую тему. А именно какого лешего они творят?

Что его смутило?

Практика боевого охранения на Руси отсутствовала как категория. Поэтому одиночный вооруженный всадник, который заметил их и резко свалил, вряд ли ассоциировался бы ими с чем-то подобным. Тем более, что у них у самих тоже такая штука не практиковалась.

Почему они тогда отвернули?

Посчитали себя очень слабыми? Из-за чего избегали боя? Но тогда отчего так медленно улепетывали? Ведь явно же не спешили. Времени смыться у них хватало. А так — словно специально ждали, чтобы хвост показать.

Если предположить, что они везли что-то ценное, являясь караваном торговым, то чего им боятся? За разгром торговцев царь по головке не погладит. Наоборот, чем скорее установиться контакт с местными, тем лучше и спокойнее для купцов в этой беспокойной земле.

Контрабанда?

Возможно. Но тогда, как и в первом случае — не понятно, отчего они медлили.

Поразмыслив Андрей пришел к выводу о том, что супостаты решили увлечь его погоней, а сами готовят ему ловушку. Во всяком случае для татар, как и для всех степняков, ложное отступление в те годы было обычным делом. Этот древний как говно мамонта прием практиковали еще скифы.

Но какую ловушку они для них приготовили? Как оценили их силы?

— О чем думаешь? — спросил подъехавший Кондрат.

— В ловушку заманивают, — махнул рукой Андрей в сторону леса. — Хвостом вильнули и отошли.

— Так что удивительного в том? Ну заманивают. Так чего туда идти?

— Охотничья страсть, — пожал плечами Андрей.

— Не доведет она до добра.

— Проверить — кто это такие все равно не мешает. Кто их знает? Может большая армия идет?

Кондрат усмехнулся, но спорить не стал. В конце концов, ему тоже после двух успешных боев хотелось пощипать неприятеля. Да и чувство уверенности возникло. Все-таки даже одна победа в бою укрепляет боевой дух намного лучше, чем целый месяц работы опытного политрука…

Осторожно выступили вперед, развернув боевое охранение по максимуму. Особого прока в решительном натиске от пятерки привлеченных помещиков не было. Поэтому Акакий шел все также — впереди. А остальные развернулись в импровизированные боковые заставы и крутили головой как оглашенные. Но оно и понятно — в случае чего — ты первый на линии атаки. И вряд ли выживешь, если вовремя не отреагируешь. Вот и старались, внимательно отслеживая всякое шевеление в кустах и прочие сюрпризы.

Кроме того, все эти дозоры находились в прямой видимости, как друг от друга, так и от основного отряда. И все хранили бдительность. Но без какой-либо наблюдаемой со стороны нервозности. Просто вяло посматривали по сторонам, отмечая состояние дозоров.

Наконец очередной поворот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И хвост медленно утекающего отряда противника вновь замаячил у перелеска, уходя куда-то направо за него.

Андрей крутанул штандартом над головой. Это был условный знак общего сбора. И помещики, идущие в дозорах, спешно вернулись.