Иволга и вольный Ветер - Галина Валентиновна Чередий

к стулу и быстро накинула вчерашний халат, запахнулась и завязала пояс. — Для меня это все слишком!

— Что?! — явно искренне изумился Егор, абсолютно ни своей наготы, ни наличия эрекции не смущавшийся. — Только не говори, что ты сейчас уже жалеешь о том, что мы переспали. Инициатором, между прочим, ты сама была.

— Я не жалею! Просто… Белый день вообще-то и зачем говорить о таком, ииии… мне понять бы сначала… в смысле… разобраться немного…

— Хм… то есть мне не показалось — оргазм у тебя впервые случился? — Ветров расплылся в такой самодовольной ухмылке, что в комнате вдруг стало ещё на сто градусов жарче.

— Что?

— Оргазм. Кульминация. Высшая точка насла… — принялся он перечислять, ухмыляясь все шире.

— Я знаю, что такое оргазм! — возмутилась я. — Не считай меня уж совсем темной деревенщиной!

— И в мыслях не было, Валь. Но знать и испытывать это же разные вещи, верно?

— Я не хочу это обсуждать! — уж точно не тогда, когда ты стоишь напротив, голый, со стояком и эдакой ухмылкой победителя.

— Почему? — ухмылка наконец угасла, и Ветров чуть наклонил голову, ловя мой взгляд своим, лишенным лукавства и довольства, как теперь показалось. — Между любовниками это нормально.

— А для меня нет, — отрезала я и выдавила все же объяснение. — Мне неловко, ясно?

— Точно?

— Ну я же наверное знаю, что испытываю!

— Наверное? То есть, когда я тебе говорю, какая ты внутри охрененная, как сжимала меня, как текла и прям облизывала мой член своими стеночками шелковыми, тебе становится неловко?

Мышцы моих бедер непроизвольно напряглись, внизу живота прокатилась сладко-тягучая, но мощная до лёгкой болезненности волна, ударившая по нервам так коварно, что рваный вздох сдержать не вышло.

— Ну… ну конечно! — горло внезапно оказалось пересохшим, так что вышел не уверенный ответ, а какое-то карканье.

— А если скажу, что едва сам не спустил, когда тебя пальцами трахал? Чуть не рехнулся держаться, когда входил, пока тебя ещё трясло. Ты так меня сжимала, прямо внутрь тянула, как голодный зверь член заглатывала твоя…

— Прекрати! — я даже в сердцах топнула и головой мотнула, борясь с новой волной наваждения, которые так запросто творил Егор. — Зачем об этом говорить?

— Хм… если не говорить, то как ты узнаешь, насколько охеренно мне было с тобой? И если ты не скажешь, что я делаю не так, то как я об этом узнаю?

— Можно подумать, мужику от этого дела может не быть хорошо. И, судя по всему, ты и так в этом профи. Так в чем смысл?

— Этого, этом, Валь, у тебя проблема со словом секс?

— Нет у меня ни с какими словами проблем, — я попыталась спастись бегством, направившись к печке, но Ветров упрямо преградил мне дорогу.

— Тогда почему бы тебе не сказать словами не был ли я слишком груб во время нашего полового акта, и есть ли у тебя какие-то предпочтения в постели. Может, любишь быть сверху? Стоя? В коленно-локтевой? Как насчёт куни? Минетом не брезгуешь?

— Стоп!!! Ты же нарочно это сейчас? Вгоняешь меня в краску. Зачем?

— Затем, Валь, что ты краснеешь, конечно, дико очаровательно, но ни черта ты от этого не смущаешься… ну может самую малость. А большая часть из того, отчего твое дыхание сейчас сбивается и сердце молотит — это возбуждение. Сунь пальцы себе между ног и скажи, что я не прав.

— Да ты..! Совсем, что ли с пальцами этими?! Мало того, что сам, так ещё я… — от возмущения и стыда у меня язык окончательно заплелся, и я только и могла, что гневно тыкать в Ветрова пальцем.

Пальцем! Да что б его!!!

Глава 12

Егор

Эта девушка меня нереально заводит! Захотел поиметь ее с первого же взгляда, а теперь, когда поимел, башню совсем рвать стало. Она прямо какой-то ходячий возбудитель в запредельной дозировке. Все в ней. Смотрю на нее, и в башке одни картины нашего будущего секса в режиме нон-стоп. Не желаю останавливаться, не хочу думать сейчас ни о чем, хочу только кайфовать от нее всеми возможными способами.

Лапать глазами обнаженную, трогать повсюду, заставлять снова кончать для меня. Сука, как же моя красавица кончала! Как только перестала бороться с неизбежным, выдала мне нечто нереальное. Женский оргазм прекрасен, он — драгоценный приз, награда партнеру и высшая оценка. Без него секс для меня, все равно, что подрочить, используя только вместо своего кулака чужое тело. Унылое животное спаривание, вместо божественного акта взаимного наслаждения. А моя Валюша одарила меня так щедро, что чуть мозги не заклинило, и как же тут перестать хотеть продолжить в том же духе. Она сядет, встанет, голову повернет, губами задрожит, покраснеет, а мне все едино — хочу. По припухшим губам этим членом провести, выманивая касание языка; на стену заставить опереться и засаживать с головокружительно смачно-пошлыми шлепками тел; над диваном нагнуть, любуясь гибкой спиной и удерживая за эту толстую косу; на столе разложить и вылизать, чтобы билась и гнулась снова, заливая меня своей влагой; на себя верхом усадить, чтобы ее роскошные груди раскачивались, задевая мою кожу этими охрененными розовато-коричневыми сосками. Столько возможных вариантов продолжить наслаждаться друг другом, но, походу, у нас некоторый затык.

В процессе мне было не до анализа, ведь любые размышления — главный враг чистого наслаждения. Но, отдышавшись, начал соображать, а реакция Вали на мою попытку продолжить в том же духе подтвердила мою догадку. Кончила моя прекрасная селянка впервые. И ее сексуальный опыт явно не был обширным, если его таковым вообще можно назвать. Что это, бля, за секс у нее был, если ни разу не привел к оргазму. И что там были за безрукие придурки в качестве партнеров, если ни разу до него такую горячую и отзывчивую девочку не довели. Но и этого мало. Как понимаю, даже говорить на подобные темы эти самые придурки с Валей не утруждались. Иначе с чего ей так вспыхивать от элементарных вопросов о ее же ощущениях.

— А что не так с пальцами? — решил не давать я ей поблажек. — Твои бывшие любовники разве были калеками, у которых их не было?

— Все у них было..! То есть… у каких них! С чего бы им быть во множественном числе? Я по-твоему кто?

Ах вот оно что! Придурок был всего один. Надо же, по сравнению с моими обычными любовницами Валюша — практически девственница. Никогда подобной категорией женщин не увлекался, проблем от их ещё не растраченных иллюзий больше, чем возможного кайфа,