Айн Рэнд - Михаил Григорьевич Кизилов

Розенбаума отдаленно знал его семью и обращался с администрацией гимназии, очевидно, неофициально. Не могли же родители сообщить образовательному учреждению столь неточные сведения!

Алиса Розенбаум поступила в гимназию Рущинской и Миронович в 1918/19 учебном году в пятый класс на основании документов Санкт-Петербургской женской гимназии Стоюниной[142]. Возможно, ученица не посещала уроки регулярно, а только номинально числилась, потому что даже по итогам учебного года за пятый класс она, согласно сохранившимся документам, не была аттестована. Тем не менее в список «Ведомости V класса» под номером 47 красными чернилами поверх ошибочно повторно записанной фамилии ученицы Е. Павловой внесена фамилия Розенбаум без имени и отчества, как того требовала форма документа. Никаких иных сведений о внесенной в список ученице не приведено: нет оценок ни по четвертям, ни годовых, как у всех других учениц, хотя зафиксировано: «Переведена в VI класс». Запись подкреплена подписью А. А. Миронович[143].

Согласно архивному документу, в пятом классе, куда была зачислена Алиса в 1919 году, обучались 48 девочек. 20 из них по какой-то причине поступили в частную женскую гимназию Рущинской и Миронович по свидетельству Евпаторийской женской казенной гимназии. Были среди одноклассниц Алисы и прибывшие из Петрограда, Харькова, Кинешмы, Симферополя, Царского Села. Так что половина одноклассниц Алисы были зачислены в частную гимназию именно в 1917 и 1918 годах[144]. Лишь пять из сорока восьми учениц пятого класса учились здесь с первого класса: дочери купцов Сара Юфудовна Авах, Марьям Георгиевна Нахшуньянц, Генриэтта-Эльфрида Фридриховна Папе и дочери мещан Элька Гершовна Гулько и Бейла Абрамовна Пекерман (еще одна иллюстрация пестрой этнической палитры населения Евпатории). Лишь 70 процентов пятиклассниц продолжили обучение вместе с Алисой Розенбаум в шестом классе.

Анализ социального состава учениц этого класса дает картину сословного многообразия, а также представляет удивительный этноконфессиональный срез. С Алисой учились дочь личного почетного гражданина караимка Елизавета Бабакаевна Бобович, дворянка Елена Владимировна Павлова из московской гимназии Алферовой, дочь харьковского канцелярского чиновника Лидия Сергеевна Каковина, дочь офицера лейб-гвардии Семеновского полка Андрея Квашнина-Самарина Варвара; Малка, дочь еврейского землевладельца Урия Канторовича; Ирен Лор Амели, дочь агронома Эдуарда Кульбаха; дочь лютеранского пастора Карла Артура Гансона Мария Елизавета, дочь поселянина Мелитта Эдуардовна Лютц. В основном ученицами гимназии были мещанки, в большинстве своем из широко известных в городе еврейских и караимских семей: Бебеш, Казас, Катык, Кац, Пигит, Ходжаш, Пригор-Цадкина, Шрейберг, Шулимзон. Здесь же числились купеческие дочери Ольга (Иохевед) Айзиковна Зайчик и Либретта Рейниц. Приведенные фамилии дали бы специалистам по ономастике убедительную информацию о национальном составе Евпатории в период смутного времени Гражданской войны, а имена крестьянских дочерей – Анна Харитоновна Кулиш, Надежда Назаровна Петруфная, Клавдия Никифоровна Шалобаева, Александра Трофимовна Шляхова, Феофания Тимофеевна Шмалий – порадовали бы слух славянофила.

Согласно протоколу заседания педагогического совета от 30 мая 1919 года, Алиса была переведена в шестой класс гимназии Рущинской и Миронович[145].

История учебного заведения, где училась Алиса Розенбаум, – удивительная история профессиональной инициативы и ответственности, коллективного труда школьного строительства, преодоления исторических обстоятельств. Это и синодик ярчайших имен евпаторийского учительства, аккумулировавшего и сохранившего столетний опыт государственного просветительства в Евпатории: Евгения Милентьевна Крыжановская, Надежда Петровна Таргониева, Владимир Федорович Штифтар, Павел Александрович Алипов, Олимпиада Николаевна Газиева. Здесь, конечно же, преподавала и сама Анна Павловна Рущинская, в свое время окончившая Евпаторийское женское училище и в 1880 году ступившая на учительскую стезю[146]. По разрешению попечителя Одесского учебного округа она в 1911 году открыла в доме караима Савускана на углу Новой и Александровской улиц подготовительное училище для детей обоего пола; уже на следующий год по решению управляющего учебным округом под ее руководством начало функционировать частное женское семиклассное училище I разряда, позже ставшее гимназией[147].

С Анной Павловной разделяла радости и невзгоды на первых порах единственная учительница с высшим образованием Анна Андреевна Миронович. Выпускница Одесских высших женских курсов начала службу в 1899 году, с 1906-го шесть лет отработала учительницей Одесской нормальной школы № 67, а с 1907 по 1912 год параллельно содержала в Одессе вечернюю женскую школу для взрослых с курсами женской гимназии Министерства народного просвещения[148].

Следует назвать еще одно имя – Андрея Антоновича Погоржельского, доктора хирургическо-терапевтической лечебницы, содержавшего ее вместе с компаньоном. Он был связан с частной гимназией как член ее попечительского совета и хозяин здания, которое с 1912 года она арендовала по сносной цене[149]. В тяжелейшую пору, в 1919 году, ему пришлось вдвое увеличить арендную плату – до 12 тысяч рублей в год, и всё равно она не покрывала расходы хозяина по уходу за домом[150]. Но большевики, окончательно придя к власти в 1920 году, лишили хозяина права даже на благотворительность, забрав его собственность в общественное пользование.

Как ни удивительно, всё имущество учебного заведения две его учредительницы приобретали на собственные средства, так что в нестабильное время Первой мировой войны попечительский совет предусмотрительно решил выкупить у них по инвентарной книге все материальные ценности школы, 11 июня 1915 года ставшей женской гимназией Рущинской и Миронович[151].

Положение школы в годы войны и революции на глазах ухудшалось. Рухнула мечта учредительниц и всего педагогического коллектива о собственном здании. А ведь еще в 1916 году Евпаторийская городская дума безвозмездно отвела попечительскому совету гимназии участок земли в тысячу квадратных саженей стоимостью 45 тысяч рублей для постройки здания на Надеждинской улице, в замечательном месте, в центре Нового города, недалеко от моря. Если гимназия прекращала существование, участок вместе со зданием и всем оборудованием бесплатно возвращался городу[152].

Первым сигналом о неблагополучии стало сообщение уездного Совета в марте 1918 года, что деньги, ассигнованные на постройку, не будут выделены до начала возведения здания[153]. Позже уже власти ни о каком строительстве разговор с учредительницами и попечительским советом гимназии не вели.

К самому началу 1917/18 учебного года до школ довели циркуляр Министерства народного просвещения № 10100 от 31 августа «О всемерном облегчении учащимся петроградских учебных заведений тех формальных трудностей, какие могут встретиться при перемещении в провинциальные учебные заведения». Впервые в школьной практике также стал активно применяться пятый параграф Правил для учеников – об отчислении из учебного заведения «за безвестную неявку на занятия»[154].

Это были самые тяжелые для педагогического коллектива годы. Цены на предметы первой необходимости в Крыму подпрыгнули до небес, всё, даже самое необходимое, стало недоступно дорогим. Прибавки к жалованью при возрастающих ценах учителям не выплачивались. Тяжелое материальное положение хотя бы в какой-то мере могло облегчить предусмотренное