В сердце России - Михаил Иванович Ростовцев

пророческие слова: «Теперь на месте этого захолустного местечка Советская власть решила строить крупный индустриальный город… Пройдет еще несколько лет, и вы не узнаете своего местечка». Сразу же после митинга рабочие взялись за ломы и лопаты, долбили мерзлую землю, оттаивали ее кострами.

В апреле 1929 года рабочий поселок Растяпино был переименован в Дзержинск, а в марте 1930 года — преобразован в город. Имя ему дано символичное. Это и память о благороднейшем «рыцаре революции», и путевка в будущее, в большую, светлую жизнь. Потому что биография Дзержинского — это биография неутомимого труженика, закаленного борца за торжество великих идей ленинской партии. Город его имени — это воплощение этих идей в жизнь. В делах дзержинцев видится то главное, ради чего жил Феликс Эдмундович, отдавший всего себя людям.

ЦЕНТР ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ХИМИИ

Вступали в строй один за другим новые цехи на чернореченском химическом заводе. Они давали стране аммиак, аммоний, карбид кальция, хлор, каустическую соду, серную и азотную кислоты, аммиачную селитру, тринатрий фосфат, карбид… Все это было необходимо для растущей индустрии страны. Отечественный хлор давал отбеливающие средства для текстильной, бумажной и целлюлозной промышленности, был необходим для санитарных целей. Фосфор создавал прочную основу для производства спичек, выпуска ядохимикатов. Карбид и его производные необходимы в сварочных работах и автогенной резке металла, в золотодобывающей и фармацевтической промышленности, производстве денежных знаков, литографских красителей, в развитии пластмассовой промышленности. Производство отечественного синтетического корунда освободило от иностранной зависимости наше точное приборостроение и часовую промышленность. В 1949 году Дзержинск дал стране первый отечественный капролактам — исходное сырье для капрона, из которого можно изготовлять прочные технические изделия, трикотаж, искусственные каракуль, кожу, пряжу для рыболовных сетей, корд для автомобильных покрышек…

Первый, первая, первое… Это слово стало синонимом химии Дзержинска. Десятки химических продуктов впервые были получены здесь. Химики Дзержинска выполнили заказ Музея В. И. Ленина на создание прозрачных органических стекол, поглощающих ультрафиолетовые лучи. И сегодня за «прозрачной броней», созданной дзержинцами, хранятся для потомков личные вещи вождя революции, уникальные документы.

Дзержинск по праву называют городом химиков и строителей. Об этом свидетельствует и эмблема города. На голубом фоне, символизирующем Оку, изображены реторта, шестерня и колос. Реторта говорит о том, что основная промышленность города — химическая, шестерня— в городе развито и химическое машиностроение, а колос напоминает о тесной связи города с сельским хозяйством, поскольку здесь есть предприятия по производству минеральных удобрений. Более 40 заводов Дзержинска дают стране еще синтетические смолы и пластмассы, ацетон и фенол, каустическую соду и одорант, органическое стекло и высокоэффективные средства защиты растений, цианистые соли и капроновые сети, хроматографы — приборы для анализа состава жидкости и газа и жирные спирты, противотуберкулезные препараты и карбамид…

Мы побывали на Черногорском химическом комбинате, в производственном объединении «Корунд», как он теперь называется. Не увидели тут, в бывшем поселке, бревенчатых и фибролитовых домов на главной улице, горбатых бараков с толевыми крышами. Всюду многоэтажные дома, зеленые улицы. А на комбинате все современно: и просторные, богатые светом и чистотой цехи, и новое оборудование, и, конечно, люди — мастера своего дела. В цех синтеза аммиака, где из смеси азота и водорода изготавливают синтетический аммиак, исходный продукт для получения азотной кислоты и в конечном результате азотистых удобрений, мы входили настороженными, будучи под впечатлением прочитанной в учебнике для вузов характеристики аммиака. Там сказано: «При нормальной температуре аммиак представляет собой бесцветный газ, отличающийся весьма характерным запахом. Он действует на глаза, вызывая слезы, и на дыхательные органы, вызывая удушье… При содержании аммиака в воздухе свыше 14 % по объему воздушно-аммиачная смесь, будучи приведена в соприкосновение с огнем, взрывается». Думалось, что люди здесь работают в противогазах. Но их не было, да и вообще рабочих так мало, что казалось, механизмы работают без вмешательства человека. И аммиаком не пахло. В цехе тихо гудели и сочно причмокивали поршни компрессоров, крутились под красными кожухами маховики, что-то таинственное происходило в высоких колоннах синтеза, и тек по трубам в сборные емкости жидкий аммиак, эта чудесная пища для растений, созданная «из ничего».

Мы были в новом цехе корундов. Каким маленьким, неприглядным кажется теперь старый цех, неподалеку, где в 1938 году получены первые отечественные искусственные корунды! В отделе кристаллизации получают Цветные искусственные корунды. Именно тут рождаются чудорукотворные рубины, которых ждут на ювелирных фабриках, на предприятиях часовой промышленности. Ведь один килограмм искусственных рубинов — это шесть тысяч камней для часов различных марок. И сегодня ни один из отечественных часовых заводов не обходится без рубинов Дзержинска. Корунд — это еще Резцы и иглы для изготовления долгоиграющих пластинок

Мне приходилось видеть, как выращивают дубы, декоративные деревья, зеленый лук, но никогда раньше не видел, как выращиваются драгоценные камни. Цвета корунда строго определены и ограничены, но зато они неповторимо богаты оттенками, меняющимися от игры света. Корунд красного оттенка — алого или красного как кровь>~~ называют рубином. Если в гранях кристалла заключен голубовато-сероватый оттенок безоблачного неба, его называют сапфиром. А есть и такие кристаллы, которые меняют свой цвет. Их называют александритами. Они то фиолетовые, то зеленоватые, то вспыхивают в них золотистые искры, будто весь солнечный спектр заключен в небольшом кристаллике минерала. Все это драгоценные камни. И вот мы смотрим, как выращивают их.

Чудесные кристаллы образуются в маленьких печках, при вулканической температуре, от горящей смеси водорода с кислородом. Сначала все просто: бесцветный порошок в бумажных мешках и ящиках, который приготовляют из глинозема — из того самого сырья, которое идет на выплавку алюминия. Порошок много раз промывают дистиллированной водой, просеивают через сито, чтобы никаких примесей не осталось, и обжигают в печи при температуре 2050–2100 °C. Смотреть можно только через синее окошечко. Вот тогда и начинается самое интересное. За стеклышком виден длинный стержень и на нем кристаллик. Это затравка, похожая на фитилек обычной стеариновой свечи, но сделана из корунда. На этом-то блестящем фитильке и зарождается кристалл. В пламя тоненькой струйкой сыплется порошок окиси алюминия. Он плавится от жара, капает на затравку, и кристалл начинает расти подобно грибу-дождевику, только не снизу, а сверху. Чтобы вырос он большим, чистым и прозрачным рубином, нужен пристальный глаз. За час рубин увеличивается до 8—10 миллиметров. Через 6 часов он достигает веса 60 граммов, и тогда наступает самый ответственный момент. От мастера кристаллизации требуется умение регулировать вулканическое пламя. Если кристалл держать в пламени сверх положенных минут, он станет больше и лучше, но может получиться и так, что он станет слишком хрупким