Маленький Большой человек - Томас Бергер

А Старая Шкура за все это время ни разу свои жезлы не опустил — все орудовал, размахивал ими над головой, покуда ни одной живой антилопы не осталось. Это был его долг, обязанность, а в бойне он участия не принимал. Ну, а я — у меня тогда силёнок мало было, я даже такому хрупкому созданию особого вреда не мог причинить, но всё равно вместе со всеми старался улучить момент, пролезть вперёд да запулить камнем, Не знаю, может, и Младшего Медведя задел пару раз в суматохе: он совсем рядом стоял. Этот мальчишка схватил антилопу за рога и изо всех сил выворачивал ей голову — хотел сломать шею голыми руками, как самые сильные воины делают. Но ничего у него не получилось, и в конце концов ему пришлось-таки всадить ей в голову топорик, как раз между ушей. Её обезумевшие глаза вскипели кровью, язык вывалился, и она умерла.

Глава 5. МОЁ ОБРАЗОВАНИЕ КАК ЧЕЛОВЕКА

Ну, «человек», конечно, означает «Шайен». Так вот, вы, наверное, заметили, что в начале этой истории Старая Шкура Типи был просто болван болваном — клоун, да и только. Однако надобно вам сказать, что это он белым таким казался. А для Шайенов он был вроде как гений, почти святой. Это он обучил меня всему, что я узнал в детстве — кроме верховой езды, стрельбы и других подобных физических навыков. А учил он меня знаете как? Он рассказывал притчи мне и другим детям, не одну сотню рассказал всяких историй. Иногда и взрослые приходили, садились послушать, потому как все знали, что он старик мудрый — а иначе не дожил бы до такого солидного возраста.

Я расскажу вам две из его историй. Одна из них спасла мне жизнь, когда я в первый раз пошёл с индейцами в набег за лошадьми. А вторая — это речь. Старая Шкура произнес её на переговорах с Лакотами.

Послушайте — и поймёте, чем краснокожий отличается от белого человека. Ей Богу — лучше никто вам этого не растолкует.

Разве что сами поживете и с теми, и с другими — как я…

С тех пор как я попал к Шайенам, выпал и растаял не один снег, и мне шёл, кажется, тринадцатый год. Как-то раз мы с мальчишками играли в войну, и Младший Медведь, который мужал не по дням, а по часам, влепил стрелой без наконечника одному парнишке по имени Рыжий Пёс прямо в лоб, да так влепил, что тот чуть копыта не отбросил. Не иначе как в меня целился Медведь-то, да в меня попасть не так-то просто: я мишень очень даже подвижная. И случись в эту самую минуту неподалёку Старая Шкура Типи, а с ним ещё один краснокожий по имени Два Младенца — весь голый, и с ног до головы вымазанный черной краской: он дал обет и теперь должен был отправляться в путь, чтобы найти врага и снять с него скальп.

Он просто шёл рядом с вождём в каком-то трансе. Тут Старая Шкура увидел, как Рыжий Пёс лежит на земле без сознания. Склонился над ним и говорит: «Вставай, иди поешь!» Парнишка тут же очнулся, вождь послал его к Бизоньей Лощине, чтобы она его накормила. Потому как индейцы таким способом от всех болезней лечатся.

Потом старик повернулся к Младшему Медведю и говорит: «Тот, наверное, храбрый воин, кто стреляет в своих друзей». И Медведь чуть не умер от стыда.

Тут Старая Шкура расстелил своё одеяло, и мы все уселись в кружок. Косички вождя были украшены мехом горностая, а на шее был повязан то ли платок, то ли шарф, расшитый старинным бисером, сделанным в те времена, когда сюда ещё не добрались белые со своими стеклянными бусами: его — бисер, то есть, — выточили из обломков пурпурной океанской ракушки, а потом он множество раз переходил из рук в руки, пока не попал к вождю: Шайены-то жили в самом центре страны. А начал он свой путь где-нибудь на побережье Орегона или Массачусетса — небось, какой-нибудь тамошний дикарь разбил раковину, высосал водянистое мясо, а потом уселся и долго корпел над красивыми обломками со своим каменным точилом, чтобы сделать что-нибудь эдакое…

Так вот, все уселись и вождь заговорил: «Я расскажу вам про воина, который любил своих друзей. Это случилось много снегов назад, когда я был ещё молод. В те времена мало у кого из наших людей были ружья, потому что мы почти не торговали с бледнолицыми, а индейцы из других племен, кому удавалось заполучить оружие, не хотели с ним расставаться. А у нас даже железных наконечников для стрел было мало, и в бою мы, бывало, нарочно скакали перед самым носом у врага — чтобы в нас попали его стрелы, а мы потом их железные наконечники забирали себе».

Тут он весело рассмеялся и натянул повыше свою правую ноговицу — и мы увидели, что его нога сплошь покрыта старыми шрамами.

«А больше нам негде было их взять. За лошадьми мы обычно ходили на юг — в страну, где живут люди-Змеи, потому что они прекрасные наездники и у них самые лучшие кони. Говорят, причиной тому то, что они со своими лошадьми спариваются, но сам я этого ни разу не видел». Это он про Команчей говорил — в верховой езде им равным нету ни среди белых, ни среди индейцев. А насчёт того, что кобыл трахают, точно не скажу, не знаю, но хорошо знаю, что своих женщин они берут совсем как жеребцы — сзади, да ещё хрипят и ржут при этом, словно кони. Короче, на лошадях просто помешаны.

«А иногда нам и лошади были не нужны, но мы ехали на юг просто так — подраться. Потому что Змеи — храбрый народ, и когда видишь, как они несутся на тебя во весь опор — просто дух захватывает, и сердце поет песню, особенно ранним утром, когда солнце на небе ещё юноша. Позже, когда он повзрослеет, в стране Змей становится слишком жарко, и тогда понимаешь, почему много лет назад наши предки-Шайены изгнали их туда, а себе забрали эту землю, которая прекрасна»…

Рассказы про войну всегда возбуждали вождя. Он сбрасывал лет двадцать и молодел прямо на глазах — взгляд его горел, щёки раздувались — того и гляди лопнет на каком-нибудь уж слишком кровавом повороте событий.

«Однажды в страну Змей отправился за лошадьми отряд из шести Шайенов: Прилет Ястреба, Рубашонка, Лошадиный Вождь, Железная Рубаха, Брыкливый Мул и Маленький Человек. С ними был ещё один воин по имени Волосатый, он был Арапах, а вы ведь знаете, что это племя всегда дружило с Шайенами, и обычно устраивало свои стойбища рядом с нами. Надо вам сказать, что этот отряд отправился на юг для того, чтобы выловить в прерии диких лошадей, а вовсе не за тем, чтобы воровать их у Змей. Иначе Волосатый не поехал бы с ними, потому что в тот год Арапахи были в мире со Змеями…

У истоков Уашито наши люди обнаружили множество следов и поняли, что рядом — большое стойбище Змей. С наступлением темноты решили напасть, хотя в отряде не было ни одной винтовки, а стрел осталось всего несколько штук, и если бы Змеи настигли их потом — они не смогли бы долго сражаться.