Сколько цветов у неба? - Наталья Литтера

для итальянской выставки – и прощай, Артем Вольский. Жизнь пойдет своим чередом.

Аня взяла в руки телефон. Сейчас она напишет Лене насчет субботы, а потом все же сделает себе чай. И почитает перед сном.

Аня: Привет. Да, оставляй. В 11?

Артем: Отлично. Жду.

3

Егор забыл телефон в студии, где проводил занятия с домохозяйками, студентками и пенсионерками, поэтому звонок Артема пропустил. Он перезвонил на следующий день, как только забрал смартфон, лежавший между кувшином и коробкой с красками.

– Привет, ты мне звонил.

– Да. У меня для тебя новости. Я разговаривал с владелицей галереи, где продаются мои картины. Так вот, она согласна взять одну твою работу на пробу. На полгода.

Егору показалось, что он ослышался.

– Мою?

– Да.

– Ты уверен?

– Более чем.

Егор огляделся по сторонам. Время было утреннее, класс стоял пустой. Стулья, мольберты, на полках – реквизит для композиций. Егор переставил кувшин на полку, сел на край стола и потер лоб.

– Не может быть.

– Может, – голос Артема на том конце звучал уверенно. – Но ты не торопись, подумай хорошенько, что принесешь. Картину она берет только одну, и если в течение полугода ее купят, то, кто знает, возможно, возьмет и вторую.

– Я понял, – голос вдруг сел.

Егор много раз представлял себе, как это будет, когда его работы возьмут известные галереи. Ведь однажды это должно произойти, правда? Он представлял, что будет вопить от радости и прыгать до потолка, чувствуя себя победителем. В реальности все оказалось совсем не так. Он сидел на столе, оглушенный новостью, и не до конца в нее верил. Конечно, Егор знал, в какую крутую и снобистскую галерею Артем сдает свои работы. Представить, что именно там заинтересуются творчеством ДекARTа, было трудно. И вообще, столько много вопросов…

– Слушай, мы можем встретиться?

– Без проблем, но сегодня не могу.

– Да я не про сегодня. Может, завтра? Как раз пятница.

– Можно завтра, – Артем ответил не сразу. – Созвонимся предварительно.

– Ага.

4

Все последние дни Артем усиленно занимался «Облаком света»: писал, делал паузы, брал время на раздумья, потом вновь возвращался к картине. Композиционно его устраивало все, линии получались изящные, особенно женские ноги. Горы, виднеющиеся в дверном проеме балкона, тоже радовали. Они казались почти акварельно-прозрачными в этом солнечном свете. Но белый… тот самый белый, распадающийся на десятки различных белых, – не нравился.

Не то. Не так. Чего-то не хватает.

Артема взяли в плен муки творчества. Он не мог ни о чем думать, кроме этой картины. В итоге позвонил Егору и перенес встречу на субботний вечер.

А в субботнее утро приехала Анна Мальцева. И Артем снова почувствовал, как соскучился. Она зашла в студию с бумажным пакетом в руках, наполняя пространство ароматом корицы.

– Заглянула по дороге во французскую пекарню и подумала, вдруг мне снова предложат кофе?

– Ты поставила меня в безвыходное положение. Ради таких булочек буду предлагать.

– Да, – согласилась лиса Анна. – С моей стороны это был тонкий расчет.

Он принял из ее рук бумажный пакет и положил его на столешницу.

– Раздеваться? – поинтересовались за спиной.

Как же он был рад ее приходу.

– Немедленно.

Он снова ее писал, снова разглядывал глаза с веснушками, добавлял немного золота в волосы, чтобы придать им на холсте блеск, а голубую ткань делал шелковистой. Работа продвигалась скоро. Еще пара сеансов… Это так мало. Когда в твою студию приходит Анна и приносит булочки к кофе – два оставшихся сеанса кажутся жизненной несправедливостью.

В перерыве они пили кофе. Дождь на этот раз не стучал по карнизам, день был солнечным и даже жарким. Аня сидела на кубе, скрестив ноги, держала в одной руке кружку, а в другой булочку, и Артему снова захотелось ее нарисовать – уже вот такой – в джинсах, с кофе. Трех картин с Анной Мальцевой ему явно недостаточно.

– Как продвигается подготовка к выставке? – спросила она.

У них началась светская беседа?

– Продвигается нормально.

– Я могу посмотреть, что получилось с балконом?

– Пока нет. Картина еще не закончена.

Он просто не был ей доволен. Пока не решит проблему белого цвета – никому не покажет.

– А законченную покажешь? Все-таки хочется проверить, мои там ноги или нет.

Он улыбнулся:

– Твои.

– Все так говорят, а потом выясняется…

– Вообще-то, я себя всегда считал честным художником.

Она вздохнула:

– Ладно, поверю на слово.

После перерыва они продолжили, а потом она вдруг заторопилась.

– Я совсем забыла про время! У меня же кино, меня ждут.

– Могу подвезти, – предложил он.

– Нет, не надо, на метро я доберусь быстрее. Но спасибо.

Уже у порога Анна пригладила волосы, поправила майку и, бросив:

– Ну все, я побежала, – скрылась за дверью.

А он остался стоять. В голове повторялось: «У меня же кино, меня ждут».

А почему, собственно, ее не должны ждать?

Часы показывали четыре. Субботний вечер начинался. Анна наверняка проведет его замечательно.

А Артема в половине седьмого в «Роки» будет ждать Егор.

5

Выйдя в субботу на работу, Вика сразу же столкнулась с Валей.

– Тебя чего вчера не было? Ты пропустила очень крутой концерт, поверь.

– Пришлось подмениться. Кофе будешь?

– Какие-то проблемы? Здоровье? Ты в последние дни выглядишь не очень.

Вика не стала спорить.

– Да, – согласилась она с Валей. – Надо было показаться врачу и сдать некоторые анализы.

– Что-то серьезное? – встревожился старый рокер.

– Да нет, так…

Не объяснять же ему, что вчера весь день Вика просидела в своей квартире, стараясь не думать о концерте в баре, пыталась занять себя кино, смешными и глупыми роликами в Сети, прохождением тестов и прочей чепухой. Лишь бы не думать. И не вспоминать.

Но думалось. И вспоминалось. И смотрелось на часы.

Вот сейчас концерт начинается. Вот сейчас он, наверное, в самом разгаре. Вот сейчас слушатели стоят на ушах, а на бис, скорее всего, будет «Уйди» – они почти всегда ставили ее последней. С тех пор Род ничего нового легендарного не написал.

А она вчера, позавчера и сегодня на успокоительных.

– Буду, – сказал Валя.

– Что? – занятая своими мыслями, Вика не поняла, о чем речь.

– Ты спрашивала про кофе, я буду.

– Как обычно?

– Да.

Пока Вика вынимала чашку, включала кофемашину, он продолжил:

– Все же жаль, что ты вчера не пришла. Тут все гудело, я такого концерта в «Роки» даже и не припомню. Это, конечно, событие… Знаешь, Род спрашивал, почему за барной стойкой какой-то парень. Не знаю, что у вас было в прошлом, но он тебя не забыл.

Вика почувствовала, как кожа рук начала покрываться мурашками. Если Род