Вредина для мажора - Алекс Коваль

две, рука парня на моей талии сжимается сильнее, а мое сердце бьется во стократ быстрее. По телу пробегают микроразряды тока. И кажется, только спустя целую вечность Макс отстраняется. А я теряю его потрясающий запах морозной свежести, от которого, кажется, крышечка у меня потекла окончательно.

Смотрю в его потемневшие голубые глаза и стараюсь дышать, хоть и выходит плохо. Что это было опять? Судя по взгляду парня, он тоже такого не ожидал.

— Хорошего дня, Виолетта, — улыбается Стельмах, и только я моргнула, а его уже и след простыл. Пришлось взять себя в руки и идти на занятие.

— Доброе утро, ты что-то долго, — встречает меня на нашем привычном месте Ритка, и я вкратце рассказываю, какое снова “доброе” утро выдалось у меня. Конечно, умалчивая о том, что где-то в глубине души мне начинает нравиться такое внимание. Не так давно я могла только мечтать, глядя в потолок, о том, чтобы мы с Максом ездили в универ вместе, а сейчас вот… как-то так.

Ритка выслушала, улыбнулась, посмеялась и снова посоветовала подумать мне насчет “дружбы” с Симом. В общем, она снова меня удивила, и всю первую ленту в универе я была сама не своя. А главное, оставалось только гадать, что за игры Макс ведет? Ему-то это зачем?

В чувство в этот день меня привела встреча с Ильей в столовой. Парень слышал о нашем “появлении” в универе, но сам не видел. И пришлось ему объяснить, что Максим Стельмах — просто друг семьи. Друг с навязчивым желанием опекать и защищать. Илья как-то странно посмотрел на меня после этого заявления, но ничего не сказал. Надеюсь, что поверил.

В общем, неделя обещала быть тяжелой.

Глава 19. Сим

Рабоче-учебная неделя вышла странной.

Такое утро, когда Летта всеми возможными и невозможными способами сопротивлялась, повторилось раз, повторилось два. Но я оказался упрямей. Это действо уже стало сродни какой-то безумной игре под названием “приручить Летту”.

И у меня получилось. Потому что в среду, когда я приехал за ней, как мне показалось, девчонка уже даже не удивилась, увидев меня у своего дома. В четверг я наконец-то услышал “доброе утро”. А в пятницу даже не успел выйти из тачки, чтобы открыть вредине дверь. Вопреки недовольству, написанному на ее кукольном личике, девушка прямиком из дома прошествовала к машине и, не задумываясь, запрыгнула в салон. Что еще больше удивило и даже заставило мои брови взлететь, так это то, что мелкая наконец-то четыре утра спустя села со мной на переднее сиденье. И какого черта я на этом так зациклился? Не знаю, но в глаза сразу бросились ее сногсшибательные ножки в этом донельзя приличном черном платье под горло, и зачесались руки устроить ладошку на ее коленке. Сжать и…

— Мы едем или стоим?

Кажется, затянулась моя молчаливая пауза.

— Едем! — беру себя в руки, заводя авто. — Доброе утро.

Пока я выруливаю на дорогу, все еще пытаясь вытравить из головы непрошеные картинки, Виолетта пристегивается и, что удивительно, даже не бубнит, не ворчит и не пытается подколоть. Поэтому и решаюсь поинтересоваться:

— С тобой все нормально?

— А что такое? — вздыхает девушка, заставляя бросить взгляд в ее сторону.

— Какая-то ты сегодня спокойная. Даже вредничать не стала.

— А толку то? — фыркает Летта, складывая руки на груди. — Ты оказался упрямый, как баран. И видимо, прочно вдолбил себе в голову, что надо меня опекать, как маленького ребенка.

— Что есть, то есть, — улыбаюсь, прибавляя скорость. — Но я тебя не опекаю, я просто… — замолкаю, пытаясь подобрать правильное слово, но как всегда не вовремя появляется косноязычие. — Просто пытаюсь быть тебе другом.

Да уж, Стельмах, сам-то в это веришь? Потому что то, что я к ней испытываю, далеко не похоже на дружбу. Сам пока не пойму, на что это похоже, по правде говоря. Но уж лучше пока так, чем она будет от меня шарахаться, кусаться и огрызаться.

А что, в самом деле, почему бы временно и не назвать наши отношения “дружбой”? Может, хоть таким образом удастся показать Виолетте, что я совсем не такой гад и зазнайка, каким она меня считает.

— Другом, значит? — ловлю на себе взгляд девушки. — Ты серьезно собрался со мной дружить?

Я растерянно пожимаю плечами, все еще не отрывая взгляда от дороги.

— Почти двадцать лет дружить не хотел, тут что, озарение снизошло?

— Допустим. Что в этом плохого? — спрашиваю серьезно, ни грамма не шутя. И все-таки поворачиваюсь к Летте, которая косится на меня с неприкрытым подозрением.

— То есть ты правда не шутишь?

— Когда ты не вопишь, не истеришь и не ругаешься, у нас вполне неплохо получается общаться. Разве нет?

— Ах, это я воплю, истерю и ругаюсь, значит? — округляет свои невероятные глаза Летта. — Это ты переходишь все дозволенные границы. Друг!

— Какую хоть одну из них я перешел? Нет, серьезно?

— Ты зовешь меня мелкой.

— Потому что ты мелкая, смирись, — посмеиваюсь и перехватываю изящную ладошку, что летела кулаком мне в плечо. Перехватываю и сжимаю в своей ладони, без возможности для Летты освободить свои тонкие пальчики художницы. А потом, вконец обнаглев, устраиваю наши ладони у себя на ноге. Так-то, мисс вредина.

— Вот сейчас! — вопит Виолетта, дергая руку.

— Что сейчас?

— Отпусти мою руку. Так друзья не делают!

— Мы особенные друзья.

— Макс!

— Что?

Ох, чувствую, сейчас мне в виске дыру выжгут недовольным взглядом.

— Выдохни, Летт. И вообще, что это ты сегодня не в привычном настроении? — решаю съехать с темы, машинально сильнее сжимая свою руку. — Нервная какая-то.

Виолетта молчит, сопит, но в итоге вздохнув говорит:

— У меня проблема.

— Какая?

— Тебе не понять, — фыркает мелкая. — Девчачья.

— А ты попробуй, мы же друзья, помнишь? — улыбаюсь одними уголкам губ, внутренне напрягаясь. Что это у нее за проблема там “девчачья”? Я надеюсь, мы сейчас не начнем обсуждать парней? Меня же от такого просто перевернет и разорвет к чертям.

Но все оказалось менее прозаично:

— У меня нет платья. Мне срочно нужно платье! — выдает Виолетта сокрушенно.

Я пробегаю взглядом по ее сегодняшнему наряду, тому самому, слишком скромному и оттого чересчур провокационному для воображения черному платью, и заламываю бровь.

— А это на тебе что?

— Ну, я же говорила, что ты не поймешь!

— Ты права, — приходится признать свое поражение. Вот этого загона девчонок по поводу: у меня полный гардероб, но мне нечего надеть — я не понимал никогда. — Но если это и правда такая проблема, торговые центры работают до