Младшая сестренка - Венди Дулиган

– Это невозможно!

– К сожалению, это так. – Ник притворно вздохнул. – Конечно, ты можешь зарабатывать себе на жизнь более приятным способом, чем сбор апельсинов. Только дай мне знать.

Поняв прозрачный намек, Джулия покраснела и посмотрела на мужа. Тот скривился от сознания собственного бессилия и просто обнял жену.

– Я не хотел начинать драку, – объяснил он, когда Ник ушел. – Если бы он позвал на помощь, на нас бы спустили собак… Я бы не мог поручиться за твою безопасность.

Задетая и испуганная откровениями Ника, Джулия начала понимать, с чем приходится сталкиваться бесправным иммигрантам.

– Я постараюсь не попадаться ему на глаза, – пообещала она.

– Вот и хорошо. Может, начать опрашивать работников? Чем скорее мы соберем побольше компрометирующих фактов, тем раньше выберемся отсюда.

– Давай начнем прямо сейчас, – с готовностью согласилась Джулия.

Уставшие от тяжелой работы сборщики Ватерхауса предпочитали время, оставшееся до сна, провести на свежем воздухе. Женщины сплетничали, дети гоняли мяч, мужчины пили и играли в карты, молодежь гуляла.

Эдвард и Джулия отправились в разные стороны знакомиться с работниками. Необходимо было выяснить условия их труда и проживания. Понимая, что любая запись выдаст их, оба запоминали людей, которые потом в суде смогут дать показания.

Сразу же Джулия увидела, что многие малыши на плантации больны и обделены родительской заботой.

С образованием дела обстояли не лучше. Хотя автобус приезжал к восьми на плантацию за детьми и отвозил их до ближайшей школы, но обычно дети с десяти-одиннадцати лет уже работали вместе с родителями, причем получали сниженную зарплату. Многие дети не могли посещать школу еще и потому, что недостаточно хорошо владели английским.

По-дружески болтая с работницами, Джулия узнала, что женщины на плантации часто подвергались сексуальным домогательствам со стороны управляющих, но ни одна из них не пожелала выдвинуть обвинения против конкретного человека, опасаясь, что в таком случае их мужей, отцов или братьев станут преследовать, подвергнут наказаниям или будут постоянно штрафовать.

Пока Джулия бродила по Ватерхаусу, разговаривая с женщинами то по-английски, то по-испански, она заметила, как одинокие обитательницы плантации заигрывали с ее мужем.

Весьма растревоженная этим обстоятельством, она не обратила внимания на то, что за ней давно наблюдает Ник. К ее замешательству, управляющий неожиданно перегородил ей дорогу.

– Ничего вечерок, верно? – заговорил он, встав так близко, что Джулия почувствовала запах его пота и перегара.

– Да. – Она невольно отступила.

– Я заметил, ты разговариваешь со многими людьми.

Оглядываясь в поисках Эдварда, который мог бы принести ей избавление от ужасного столкновения с Ником, Джулия с трудом выдавила:

– Я хочу знать, с кем работаю.

– Это касается и меня, милочка?

Уже было совсем темно, а между трейлерами рос кустарник, их никто бы не увидел. Что, если управляющий попытается…

– Пожалуйста, не говорите так со мной, – взмолилась Джулия. – Я замужняя женщина.

Ее слова вызвали у Ника лишь издевательский смех.

– Ну и что? Я тоже женат. На женщине, которая целыми днями смотрит сериалы и храпит как кабан. Ты замужем за работягой. Если хочешь возместить свои убытки на плантации, я с удовольствием стану твоим первым клиентом.

Залившись краской, Джулия попыталась увернуться от Ника. Тот лишь ухмыльнулся.

Инстинктивно почувствовав неладное, Эдвард, разговаривавший с группой мужчин метрах в пятидесяти от жены и Ника, извинился и пошел ее выручать.

– В чем дело, Ник? – спросил он, подчеркивая испанский акцент в своем голосе.

Управляющий сразу же перестал улыбаться. Он нахмурился, верно, вычислив вероятную силу ударов противника.

– Для тебя я мистер Хокнер, пижон, – заявил Ник. – Я только сказал твоей красотке, что если она не выполнит свою норму, то ты будешь вкалывать дополнительно. Человек, чистивший туалеты, уволился на прошлой неделе, и мы как раз ищем ему замену.

Джулии стало легче от присутствия Эдварда, однако ей показалось, что муж не очень старается защищать ее от Ника.

Знаю, как это выглядит, подумал Эдвард, замечая недовольство жены. Будто я не могу постоять за нее. Но это не так. Я бы, пошел на все в случае необходимости. Просто здесь мы в опасности, и я хочу сделать эту опасность минимальной. Кроме того, Джулия должна учиться защищаться сама, на случай если меня не будет рядом при очередном столкновении с Ником и ему подобными.

– А ты бы хотела, чтобы я избил его… чтобы нас вышвырнули отсюда? – все же стараясь оправдаться, спросил Эдвард, надеясь на то, что жена согласится с ним.

Джулия закусила губу. Ты бы никогда не разговаривал так с Мэри, обвинила она его про себя. Ты бы не позволил такому, как Ник, даже подойти к ней.

Она чувствовала себя уставшей и подавленной, руки болели. Все еще обиженная на мужа, поплелась в трейлер. Там она умылась, почистила зубы, используя минимально возможное количество воды, и легла в постель, даже не пожелав Эдварду спокойной ночи.

Все, чего я хочу сейчас, – это поехать домой и обнять Джонни, думала Джулия. Только ради того, чтобы иметь возможность жить бок о бок с этим мальчиком, стоило выйти замуж за Гонсалеса. А любит ли меня муж—не так уж важно.

В это время Эдвард при свете тусклой лампы, свешивающейся с потолка, делал краткие записи. Он старался не переживать из-за сегодняшнего происшествия. Они все уладят, когда вернутся домой. Тогда он извинится, а сейчас есть дела поважнее. Но, хотя он уже несколько лет не курил, ему вдруг ужасно захотелось закурить. Откуда такая тяга? Что с ним происходит? Ответ напрашивался сам собой. И дело здесь не только в сегодняшнем происшествии…

Ты хочешь Джулию, сказал его внутренний голос. Но надо не уважать себя, чтобы овладеть ею в такой дыре, как эта.

Наконец Эдвард закончил писать. Надо немного поспать. Спрятав записи, он снял футболку, джинсы, выключил свет и лег в одних трусах на край кровати.

Джулия лежала, повернувшись к нему спиной и уткнувшись носом в стену. Оба не спали. Эдвард едва сдержался, чтобы не погладить ее плечо, а потом извиниться, объяснив мотивы своего поведения. Тут кто-то прошел под их окном. Человек остановился и засвистел какую-то мелодию. Это был Ник Хокнер.

Когда тот произнес ее имя, Джулия содрогнулась.

– Я не позволю ему прикоснуться к тебе, милая… Даже если придется сломать ему шею, – поклялся Эдвард, обнимая жену.

С облегчением вздохнув, Джулия прижалась к мужу. Скоро Ник отправился восвояси, а объятия Эдварда стали крепче.