Жизнь во благо Родины - Виктор Сергеевич Мишин

– Это местные, точнее, один, – начал свой рассказ Дерунов.

Вызвал он меня из-за проблем на строительстве нового микрорайона, того самого, что я ему спроектировал. Строительство уже идет, все давно согласовано, как вылезла какая-то хрень. Я уже говорил, что с моей подачи были разработаны новые типы бытовых панелей, трехслойные, так нашелся же какой-то хрен, решивший протолкнуть идею удешевления. Так уж было ранее заведено в Союзе, что вот таким любителям экономить государственное бабло везде давали зеленый свет. Считалось, что это очень важно, ну а как же? Похрен, что выйдет из хорошего проекта, главное сэкономить! Точнее, в кормушку залезть, на пользу государству таким людям плевать, им главное свои ручонки запустить в бюджет. Твари. Вот тут так и случилось, начался выпуск новых панелей, и тут же все встало, после доклада этого самого пронырливого хмыря.

– Я сейчас позвоню в Минстрой и выясню, чего там мутят! Если самодурство, позвоню выше…

– Я уж тебя и позвал, потому что решить надо быстро, дело-то встало, пока нет морозов, можно многое сделать, а тут такое…

– Решим, Павел Федорович, решим, – уверенно ответил я, надеясь и правда быстро разобраться с этим делом.

Конечно, все было решено, причем без участия высшего руководства страны. Оказалось все очень просто, но это и пугало. Тот самый чиновник от горсовета обратился в министерство с расчетами по экономии на строительных материалах. Бумаги у него приняли, обещали разобраться и все проверить, а он воспринял это как разрешение к действию. Вернулся в Рыбинск и давай командовать налево и направо, требуя немедленно внести изменения в проект. На домостроительных комбинатах, где уже наладили производство панелей нового образца, схватились за голову и побежали по инстанциям, а те и сами ничего не понимали. Так дело дошло до Дерунова, и вот меня подключили к решению проблемы.

Проведя в Рыбинске всего три дня, отчалили в столицу. В Москве нас встретила полностью готовая, отделанная так, как мы и просили, наша новая квартира. После деревенского дома и свободы стены многоквартирного дома не давили, квартира была больше размером, чем наш дом, а уж кабинет на бывшем нежилом этаже… Е-мое, а ведь это, наверное, первый пентхаус в Москве, и он – у меня. Вот вроде и не гнался никогда за роскошью, а получилось так, что я, похоже, переплюнул всех и вся.

– Как здоровье?

Заявившись на следующий день в рабочий кабинет Шелепина, застал того за работой с бумагами.

– Как похолодало, стало немного грустно, – пустился я в объяснения, – тянет и ноет, но ничего, врачи посоветовали меньше находиться на холоде.

– Может, тебе помочь с климатом? – и хитро так на меня поглядывает исподлобья.

– В смысле? – у меня от удивления, наверное, глаза в два раза увеличились, ибо Александр Николаевич как-то даже дернулся.

– Мы тут ведем переговоры с одной африканской страной…

– …богатой кобальтом? – начиная догадываться, продолжил я.

– Да там много чего есть. Наши геологи уже провели предварительные исследования и пришли к великолепным результатам, требуется другое… Там также замечены американцы.

– Этих надо отбривать, любым способом. Лучше всего мирным, конечно, надо перетягивать местных под свое крыло.

– Там кастовое общество, а купить сотню человек, которые имеют вес, гораздо проще, чем делать что-то для чужой страны. Я думаю, ты понимаешь, о чем я?

– Конечно, – кивнул я, соглашаясь. – Тупо поддерживают местных царьков, заваливая их деньгами.

– Если бы только деньгами, – вздохнул Шелепин. – Американцы везут туда много оружия, а местным аборигенам только дай возможность стать сильнее ближайшего соседа. Нам эти междоусобные войны никаким боком не уперлись, работать надо, а не воевать. Американцы и сами не работают, и другим не дают, пока там возня междоусобная идет, они тихонько проворачивают свои темные делишки.

– Я вам описывал, у американцев очень сильно именно оружейное лобби, поэтому им плевать на технологии, пока плевать, они будут сорить и снабжать оружием любого, кто им выгоден, причем могут сразу обе враждующие стороны. Главное втянуть всех в конфликт, а там потребовать плату за последующую помощь. А платой будет возможность распоряжаться недрами этих стран по своему усмотрению.

– Так как, не хочешь погреться на африканском солнышке?

– Честно? – заметив едва уловимый кивок генсека, я продолжил: – Нет. Думаю, объяснять не надо, почему?

– А если попрошу объяснить? – уже с ухмылкой, легкой такой, но выразительной, отвечал Шелепин.

– Я в таких делах ничего не понимаю, вот и вся правда. Да и вникать не хочу. У меня тут дел выше головы, слышали о Рыбинске?

– Как ты с экономистами местными воюешь? А как же, слышал, конечно, доложили уже.

– Вот-вот, глаз да глаз нужен, какая тут Африка! По ней могу справку подготовить, смысл один: нужно ставить добычу и переработку по полному циклу. Плюс обязательно инфраструктура, обязательно! Нужно выводить людей из каменного века, в том, что они там все безграмотные и нищие, их вины нет, они живут там всю жизнь в таких условиях. Белые люди приходят, берут, что надо, и плевать хотели на местных. Если проявить заботу, так, чтобы местные увидели и поняли, кто им друг, а кто враг, мы получим все, что нам требуется. А какие перспективы дает производство аккумуляторов нового типа… Начиная от зубных щеток и заканчивая различной техникой для работы в космосе. Представьте объемы. А ведь это только аккумуляторы, а сколько там всякого другого ценного?

– Представляю и думаю, что тут работы очень много, нам бы у себя разобраться.

– Александр Николаевич, я уже объяснял и продолжаю думать по-прежнему. У себя дома нам просто необходим порядок. Наведем – все само пойдет. У нас очень развито очковтирательство и показуха, если каждый начнет на своем месте именно работать, все изменится.

– Легко говорить…

– Да и сделать не так сложно, главное – начать.

– Что касается Рыбинска и строительства в целом… Экономия нужна, от этого никуда не денешься, как ни крути, а затраты это всегда затраты.

– Наша, с позволения сказать, экономия, все время выражается в сиюминутной выгоде. Увидел кто-то слишком умный цифры, решил сократить и выслужиться, но никто не хочет думать на годы вперед. Как с трубами пошло, помните?

Не так давно я пробивал пластиковые трубы, столько услышал о себе…

– Да уж, до сих пор ведь ничего не закончилось, все считают.

– Надо отодвигать в сторону тех, кто много и бесполезно считает, а больше ничего не делает, – решительным жестом отмахнулся я. – Поймите, до тех пор, когда люди начнут думать вперед, пройдет еще много времени, а у нас его нет, чтобы тратить на убеждения и доказательства. Нужно действовать жестко, по крайней мере пока. Затем все само пойдет, люди еще не перестроились с прежних времен.

– Да, вот и думал, что, может, ты сам Африку возьмешь… – задумчиво, как он умеет, произнес Шелепин.

– Товарищ генеральный секретарь, простите, но я уже занят, – твердо ответил