Назовем ее Анной - Элен Эрасмус

— Кажется, миссис Корнер — человек куда более сложный, чем мне представлялось.

Элен кивнула, в душе порадовавшись, что Патрик сумел уловить это.

— Леди и джентльмены! Прошу внимания! — С этими словами Найджел торжественно извлек из своей спортивной сумки бутылку шампанского. Довольный изумлением друзей, он с преувеличенным усердием стал открывать бутылку, не замолкая при этом ни на секунду: — Есть добровольцы провозгласить тост? Под давлением пассивной общественности объявляю себя добровольцем! Когда наконец справлюсь с этой чертовой пробкой, я или сам скажу, или предложу Патрику за небольшое вознаграждение тему тоста. Давай порепетируем, Патрик! Тебе предстоит развить тему обновления. Квартира, жизнь, надежды, сама Элен… Объявляется тотальное обновление! Идея понятна? А о чем скажу я? Предположительно обращусь к Элен с такими словами: прочь печаль! Безусловно, мисс Корнер, печаль вам очень к лицу. Но мы — подтверди, Патрик! — согласны тебя терпеть и в ухудшенном варианте.

В эту минуту он наконец открыл бутылку, которая выплеснула обильную струю, что, впрочем, было встречено вполне благосклонно: весело вскрикнула от неожиданности Элен, искренне рассмеялся Патрик. Лишь Найджел сохранил невозмутимость. Он нашел бокалы, принес лед, выложил в вазочку бисквиты. Словом, с мазохистским наслаждением сжигал мосты и мостики собственной любви во благо чужого счастья.

— Милый Найджел, — с благодарностью взглянула на него Элен.

Тот отреагировал мгновенно:

— Что я вижу? Мисс Корнер не отводит свои прекрасные печальные глаза? В этом я склонен видеть первые признаки того, что пациент пошел на поправку. Отменяем все предыдущие тосты и пьем за чудесное исцеление!

Элен давно уже не чувствовала себя так уютно и легко. Сомнения, еще недавно грызшие ее, ушли прочь. Жаль, что девушка не видела себя со стороны — очень хороша она была сейчас: улыбка обнажила кончики влажных белых зубов, глаза сияют, легкий румянец играет на щеках.

— Друзья мои, я вам так благодарна!

Если бы Элен могла заранее предположить, что задумал Найджел, она, конечно же, воспротивилась бы и приняла какие-то меры, но его реплика застала ее врасплох. Он, видите ли, вынужден срочно уйти! Редакционное задание, якобы не терпящее отлагательства… Пусть, мол, пока Элен с Патриком поболтают о том о сем, часа через два, а может, и раньше, он заскочит узнать, не нужна ли его помощь. Элен растерялась, Патрик, судя по всему, тоже. Он сбивчиво стал что-то говорить, одновременно выказывая желание задержать приятеля и тут же успокаивая: какая еще может потребоваться помощь? Если что, он, Патрик, и сам все сделает. Лукавый Найджел не моргнув глазом выдержал их натиск и важно заявил:

— Дело, дорогие мои, на первом месте. Друзья тоже на первом, но они-то в силах подождать, не правда ли?

И ушел, предоставив оставшимся пережить ту неловкость, которая неизменно сопутствует уединению, намеренно кем-то спровоцированному.

— Найджел ушел, — сокрушенно констатировала Элен.

— Да, — не стал оспаривать очевидного Патрик.

— Хотите кофе? — Новоявленная хозяйка попыталась продемонстрировать гостеприимство.

— Может, лучше джин? — застенчиво улыбнулся гость. — Я не большой охотник до алкогольных напитков, но сейчас, кажется, способен поглощать самые крепкие и в большом количестве.

— Что так? — допустила минимум кокетства Элен, хоть и не предполагала, что собеседник выложит откровенно причину своего состояния.

Однако ответ прозвучал на предельно искренней ноте:

— Чтобы преодолеть неловкость нашего неожиданного уединения.

— Надо полагать, и мне следует принять внушительную порцию джина? — Элен была благодарна за то, что Патрик не стал лукавить.

Когда она внесла бокалы с джином в гостиную, Патрик продолжал неподвижно сидеть в кресле. Увидев ее, он привстал и, глядя на вазочку, о стенки которой позвякивал лед, улыбнулся.

— Лед в изобилии?

— Да! — рассмеялась Элен. — Давайте выпьем за наши творческие успехи, а?

— С удовольствием!

— Послушайте, мистер Фрэнк…

— О, Элен, я думал, мы с вами уже миновали этап подобных церемоний! Скажите, вы могли бы обращаться ко мне так же, как обращаетесь к Найджелу?

— Попытаюсь, — смутилась девушка.

— Ну же, попытайтесь, пожалуйста! Прошу вас…

— Странно: вы церемонно просите меня обойтись без церемоний…

— Хорошо, с учетом прозвучавшей критики говорю, как сказал бы на моем месте Найджел: Элен, ты, судя по всему, хотела меня о чем-то попросить, да?

— Да, Патрик, я хотела тебя попросить…

— Видишь, уже неплохо получается, — весело похвалил он. — Так о чем же?..

— Ты не хотел бы ознакомиться с уже написанными главами моего романа? Сказать по правде, я зашла в тупик, и мне бы очень кстати пришелся совет человека, доказавшего свою творческую состоятельность.

Патрик попытался высказаться в том плане, что комплимент им не заслужен, но тут же с радостью согласился почитать работу Элен. Видимо, его устраивала возможность уйти от неловкости их нечаянного уединения.

И вот Патрик, чуть подавшись вперед, замер перед компьютером, на экране которого появился набранный крупным шрифтом заголовок: «Борись за мечту, Анна».

Элен поспешно покинула кабинет, где расположился первый читатель ее романа, мечтая об одном: найти в этой квартире, пока не успевшей стать для нее домом, хоть какое-нибудь занятие. Ну что ж, мне предстоит сейчас полностью испить чашу возмездия, наполненную Мелиссой, подумала она. Хорошо, что Найджел заранее предупредил меня о многих возможных сюрпризах. Иначе пришлось бы еще не раз вздрагивать от постоянных намеков на мою черную неблагодарность.

Как-то в разговоре с Мелиссой Элен стала восторгаться красивым убранством ванной комнаты, виденным в модном американском фильме, — цветной кафель, зеркала по всему периметру, полка из толстого стекла, на которой расставлены всевозможные косметические средства в красивых баночках и вычурных флакончиках…

Тогда Элен просто пыталась поддержать беседу и не вкладывала особого смысла в собственные слова. А тут, смотрите, пожалуйста, ожившая мечта: цветная плитка, ванна, утопленная в пол, зеркала по всю стену и, самое смешное, — стала реальностью полка из толстого стекла, заполненная всяческой косметикой. Хотя нет, не всяческой, а именно той, что соответствует типу кожи Элен и волосам модного цвета «блонд». Вот до какой степени заигралась Мелисса, осуществляя акт своего странного возмездия!

Элен устало прислонилась к кафельной стене ванной и вялым жестом отвела волосы со лба. Ей неожиданно пришло в голову, что, руководствуясь лишь злостью, не учтешь такого количества деталей, они подсмотрены, вне всякого сомнения, все-таки добрым взглядом. Нет, не холодное ожесточение руководило Мелиссой. Но тогда что же? Загрустила Элен, пришла в полное уныние писательница Элен Корнер. Какая она писательница, если не в состоянии разобраться в элементарных вещах!