Приключения знаменитых первопроходцев. Северный полюс - Луи Буссенар

Двадцать второго апреля после десятидневного марша лейтенант Пайер вышел в одиночку на поиски «Тегеттхофа», находившегося еще в двадцати пяти милях. К счастью, корабль остался на прежнем месте. Иначе не миновать бы ему и его спутникам смерти! И какой ужасной смерти!

Не желая подвергаться опасностям третьей зимовки, лейтенант Пайер решил покинуть судно и, как только начнется вскрытие льдов, отправиться на поиски чистой воды, погрузив шлюпки на сани. Оружие, провиант, медикаменты и одежду тщательно упаковали и закрепили; судовые документы и бортовые журналы, как драгоценные сокровища, укрыли в жестяном ящике; 15 мая путешественники почтили память механика Кирша, навестив его могилу на берегу.

Двадцатого мая моряки накрепко прибили флаги к мачтам «Тегеттхофа», последний раз отобедали на палубе и со слезами на глазах попрощались с кораблем.

Дорога не предвещала ничего хорошего. В первый день отряд прошел одну милю! Паковый лед под совместным действием первого тепла и последних холодов стал малопригодным для передвижения как саней, так и лодок. Приходилось то и дело возвращаться, искать новые пути, лавировать, превращать сани в шлюпки, чтобы пересечь полынью, затем опять ставить лодки на полозья и, если позволяло состояние льда, тянуть, тянуть из последних сил…

Третьего июня прошел слабый дождик, что было признаком близкого вскрытия льдов.

Наконец 17 июня моряки спустили лодки на воду и, взяв сани на буксир, медленно то под парусами, то на веслах двинулись к югу. 20 июня — мертвый штиль. 25-го — смешанный путь, то есть наполовину по воде, наполовину по льду. 27-го — определение широты показало: 79°41′! За двадцать три дня экспедиция сместилась к югу всего на пять минут![93] 1 июля целый день ушел на переправу через трещину. За три дня пути они преодолели всего минуту! 3 и 4 числа путешественники окончательно поняли, что встречный дрейф отнес их к тому месту, где они находились три недели назад!

После двух месяцев тяжелого труда отряд оказался всего в тридцати километрах от корабля! Стойкий южный ветер и течения сводили к нулю самые самоотверженные усилия.

Восемнадцатого июля дождь снова подал надежду на полное разрушение льда. Ветер, переменившись на северо-восточный, оказал морякам мощную поддержку. Полыньи расширялись. Дожди продолжались, и движение вперед изнуряло все больше. Несмотря ни на что, проклятый пак все еще держался! К 13 августа экспедиция все еще находилась на широте 77°58′. По утрам сильно подмораживало. Если лед окончательно не растает, путешественникам придется опять зимовать и на этот раз в еще более суровых и ужасающих условиях.

К счастью, 14 августа потеплело. Вечером 15-го, в день Успения Богоматери, зловредные льды разошлись и маленькую флотилию окончательно спустили на воду, а сани за ненадобностью бросили.

Утром 16 числа поднялся свежий северный бриз, который настолько ускорил плавание, что уже к полудню завиднелись острова Новой Земли. Не осталось ни льдинки вокруг; 1874 год ознаменовался невиданным отходом многолетних льдов к северу, что, по всей видимости, и спасло экспедицию лейтенанта Пайера.

Восемнадцатого августа, в полночь, при свете солнца, первый раз после короткого лета коснувшегося горизонта, моряки высадились на берег к югу от Черного мыса. Они упивались зрелищем цветов и зелени тундры, которых не видали два с половиной года. На следующий день они добрались до мыса Черницкого (74°21′ северной широты) — излюбленного места зимовки русских судов, частенько подходивших к берегам Новой Земли. 21 августа налетела буря, грозившая потопить шлюпки вместе с неустрашимыми экипажами. Войдя в пролив Маточкин Шар, моряки возвели на откосе у входа в залив Ортодокс пирамиду из стволов деревьев и камней, куда поместили меморандум об экспедиции на случай своей гибели — чтобы остался хоть какой-то след.

Шансы на спасение и в самом деле значительно уменьшились. Не оставалось сомнений, что европейские рыболовные суда уже покинули высокие широты из-за наступавшей осенней непогоды.

Двадцать четвертого разразился страшный шторм; шлюпки вынесло далеко в открытое море. Моряки решили, что пробил их час! Буря разметала скорлупки в разные стороны, и когда они сошлись вновь, то вдруг оказалось, что их не четыре, а… пять! К ним добавилась еще одна, совсем небольшая, с двумя гребцами на борту.

То были бравые русские матросы, гостеприимные и приветливые, с рыболовецкого судна «Николай», что стояло на якоре за мысом Бритвина.

Так к команде «Тегеттхофа» пришло спасение.

Капитан «Николая» Федор Воронин тепло принял австро-венгерских моряков и отвез их в небольшой порт на северном берегу Лапландии Вардё. 5 сентября Пайер, Вейпрехт и их бесстрашные товарищи поднялись на борт почтового пакетбота, шедшего курсом на Гамбург, откуда по железной дороге они вернулись в Вену.

После открытия Мак-Клуром непрактичного северо-западного прохода, а особенно после того как Мак-Клинток разыскал останки экспедиции Франклина, англичане, казалось, потеряли всякий интерес к полярным путешествиям. Однако пример немцев, австрийцев, а главное — американцев, пославших в Арктику одного за другим «Германию», «Ганзу», «Тегеттхоф», «Юнайтед Стейтс» и «Поларис», расшевелил в конце концов и британцев.

Инициатива исходила от Лондонского географического общества, которое сочло своевременным начать новую полярную кампанию, создав для нее самые благоприятные условия, на отличных кораблях с отменными экипажами и санями и сверх того — под командованием достойнейших капитанов.

Вняв голосу почтенного ученого сообщества, лорд Биконсфилд[95] охотно уступил и организовал экспедицию из двух кораблей, которым поставил задачу продвинуться как можно дальше к полюсу.

Адмиралтейство остановило свой выбор на двух великолепных военных кораблях: «Алерте» («Тревога») и «Дискавери» («Открытие»), а командование доверило капитану Нэрсу — одному из тех настоящих профессионалов, которые составляют гордость нации. На мостик «Дискавери» поднялся капитан Стефенсон, достойный коллега главнокомандующего экспедицией.

Корабли вышли из Портсмута 29 мая 1875 года и, несмотря на противодействие трех свирепых штормов, подошли 25 июня к мысу Фарвель. 4 июля они пересекли Полярный круг, а 6-го встали на якорь в заливе Ливли, вблизи Годхавна. Как видите, путем к полюсу снова был избран пролив Смит, который и раньше предпочитался англичанами и американцами. 15 июля экспедиция покинула Годхавн с трехгодичным запасом провианта, а также двадцатью четырьмя собаками и одним проводником-эскимосом.