Рассказы разных лет - Георгий Байдуков

Мы подсаживаемся на лавку. Рядом со мной оказывается молодой паренек, на правом боку у него пистолет. Видимо, комсомольский активист.

Обращаюсь к спутникам: «Это что? Правило? Женщина работает, мужчина пляшет?» Один мне объясняет: «Пережиток! Вредный, но трудно с'ним бороться… Джигиты. Да еще холостяки!» Опять я сталкиваюсь с несправедливостью…

Но, честно признаюсь, джигиты здорово пляшут! Сколько грациозности и в то же время дерзости, ловкости и силы в этих танцах жителей далеких высокогорных аулов! Пожалуй, им позавидует любой профессионал, любой артист.

Говорю обкомовцу: «Красиво, но некстати. Нелепо!» Он соглашается со мной.

В этот момент на склоне горы вижу медленно двигающуюся фигуру. Вскоре становится ясно, что спускается человек с каким-то грузом. А еще через 20 минут вижу старенькую сед^ю женщину, навьючившую на себя большую охапку хвороста. Она проходит совсем близко от танцующих, не обращая на цих внимания.

Я спрашиваю рядом сидящего с наганом на боку молодого горца: «Кто эта старая женщина?» — «Мой мать…» — отвечает активист. «Так почему вы не сходили за хворостом? Почему, наконец, последние метры до сакли вы не донесете хворост?!»

Молодой человек даже вскочил от изумления и громко закричал: «Авторитет, товарищ Байдуков! Авторитет!..»

К сожалению, война с белофиннами в 1939–1940 годах, а затем Великая Отечественная 1941–1945 годов оторвали меня от очень интересных, необычных людей — моих избирателей.

Прошло много лет. Дагестанская республика в иачале 1981 года отпраздновала свое шестидесятилетие. Яне смог побывать у них на торжестве. Однако дагестанцы настойчиво меня приглашали, особенно упорно добивался этого республиканский комитет телерадио.

В конце концов я пошел на нарушение запрета врачей летать. Рассуждаю: «В прошлом году слетал в США, а почему не слетать в Махачкалу на Ту-134?»

В самолете пассажиров полным-полно. Здесь малыши, женщины, мужчины разного возраста и национальностей. Но не вижу никого в черкесках! Изредка виднеются только папахи… А где же джигиты с кинжалами? Белоснежные рубахи и добротные костюмы. Интересно, каким стал Дагестан сейчас?

Через два с половиной часа полета мы садимся в Махачкале.

Хорош старый аэропорт, но мал. Рядом строится новый. Огромный парк самолетов и вертолетов. После очень сердечной встречи на дагестанской земле сразу из аэропорта поехали в Дагестанский обком партии.

Магомед-Салам Ильясович Умаханов, первый секретарь обкома, встает из-за стола, и мы знакомимся. Умный, образованный и опытный руководитель Дагестанской партийной организации, он производит приятное впечатление. Он предугадал, что меня сразу же потянет в горы, куда я впервые прилетел 44 года назад и где началось мое знакомство с многонациональной страной, отстававшей на много веков от цивилизованного мира.

Товарищ Умаханов уточняет: «В горах на перевалах снег и туман. Пока нельзя обеспечить полет на вертолете или пробиться на автомашине. Вы скорректируйте план вашей поездки, а как улучшатся метеоусловия, доставим вас в горы. А пока прошу повстречаться с молодежью Махачкалы, посмотреть всемирно известные электростанции, особенно на реке Сулак, загляните на наши заводы, в вузы и школы. В Дагестане есть что посмотреть…»

Я задал вопрос: «Какое чудо подняло развитие Дагестана выше уровня самых высоких гор?»

Умаханов усмехнулся и серьезно сказал: «Вы старый коммунист, знаете, конечно, что после катастрофического землетрясения 1970 года партия призвала все союзные и автономные республики, все края, области и округа организовать конкретную интернациональную помощь попавшему в бедствие Дагестану. Если вы не забыли старую Махачкалу, то вам будет любопытно посмотреть со смотровой площадки на город. Перед вами развернется современный, культурный центр республики». — «С воздуха я Махачкалу не узнал, товарищ Умаханов. С удовольствием посмотрю ее с земли…»

Из беседы с Магомед-Салам Ильясовичем узнал, что численность в ДАССР к 1979 году достигла 1,6 миллиона человек, объединенных в 330 тысяч семейств. Узнал, что Советский Дагестан вырабатывает электроэнергию, нефть, газ, станки, насосы, стекло, кирпич, хлопчатобумажные ткани, бельевой и верхний трикотаж, обувь кожаную, ковры, консервы всех видов, виноградное вино, зерно, мясо, молоко, яйца и т. п….

«А сколько в Дагестане врачей?» — задаю я вопрос. Умаханов, подумав, отвечает: «Около 5500 человек».

О количестве районов, плотности населения и числе городов секретарь обкома тоже все знал отлично: «Наша республика занимает 50,3 тысячи квадратных километров со средней плотностью 33 человека на 1 квадратный километр. Районов — 39, сельских Советов — 593, а населенних пунктов почти 1600… Вот поездите, полетаете по Дагестану, и вам из первых источников расскажут, как выросла новая столица, десятки заводов, сотни колхозов с помощью чуда, называемого интернационализмом».

Из обкома еду на смотровую площадку Махачкалы. Город, безусловно, красивый, приморский, а точнее, прикаспийский. На север тянутся пляжи, еще пустынные весной. Этим пляжам предвещают большое будущее, вблизи их будут строить санатории, дома отдыха, пан «сионаты. В городском пейзаже множество зелени, среди новых зданий вижу гостиницу «Ленинград», в которой мне суждено эти дни жить. Сопровождающие рассказы-; вают, что каждый гвоздь, кирпич, полотенце, кровать или блюдце — все доставлено рабочими Ленинграда.

Вдали вижу прикаспийскую железную дорогу, явно мешающую нормальной жизни горожан. Она так и просится в тоннель. Вправо, совсем рядом вершина горы, на которой мне пришлось после войны побывать.

Левее «Ленинграда» кварталы жилых домов, расписанных ташкентскими умельцами.

Я стою как завороженный, пытаясь припомнить Махачкалу 1938 года, когда был частым ее гостем.

На завтра, если будет приличная погода, планируется полет в горы, если с утра хребты закроют туманы, еду на Чиркейскую гидроэлектростанцию на реке Сулак.

Утром 26 мая 1981 года известия не очень радостные. Самолеты и вертолеты отряда ГВФ не смогли пробиться в горные районы — вершины в тумане, а на дорогах лежит неожиданно выпавший снег. Действуем по второму варианту — едем на реку Сулак посмотреть знаменитую во всем мире Чиркейскую гидростанцию.

Сулак питают Аварское Койсу, Андийское Койсу и Казикумское Койсу, которые берут начало от вечных ледников и снегов Большого Кавказского хребта. Раз в тысячу лет через русло Сулака проносится поток, более чем три тысячи кубических метров в секунду.

Режим стока вод затяжной, от апреля до октября. Но нормальный ежегодно максимальный расход приходится на май и июнь, когда через Сулак проносится более 2 тысяч кубических метров в секунду. В этот период река раньше приносила много бедствий, широко разливая свои бурные воды, не успевающие проскочить узкие проходы среди скал.

В то же время жители аулов страдали от недостатка влаги на засушливых полях.

Нехватка плодородной земли была самой большой бедой для горцев. На этот счет существует легенда, в которой рассказывается, как, добравшись до своего поля высоко в горах, усталый горец бросил бурку и прилег отдохнуть. После отдыха он никак не мог найти свой клочок земли. Огорченный горец решил вернуться домой, поднял бурку и под ней обнаружил свою крохотную делянку. Вот почему важно было защитить предгорья и от грозных наводнений, и от засушливого лета, снабжая поля водой. Конечно, силами одной республики было невозможно решить такую задачу.

Чиркейское ущелье с почти вертикальными склонами, глубиной более двухсот метров и шириной в нижней части всего пятнадцать метров.

Я видел много гидростанций в Советском Союзе, и в Америке, но бетонная арочная плотина высотой 231 метр и длиной по оси гребня, включая устой, 338 метров поразила меня как смелостью конструкции, так и преодолением гигантских трудностей при строительстве ее.

Вообще говоря, когда смотришь на такие уникальные сооружения, тебя поражает беспредельность человеческого ума, фантазии, сочетаемых с надежным реализмом…

Трудно было верить, что за железобетонными стенами стоит взнузданный Сулак. Впитав в себя силу ледников и снегов высоких гор Большого Кавказского хребта, эта взнузданная лошадь создает гигантский поток дешевой электроэнергии…

Мы поднимаемся на гребень плотины с отметкой 232,5 метра. Какое водное раздолье, тишина.

Я подошел к парапету плотины и, взглянув вниз, сказал: «На такой высоте лет 35 назад истребители делали высший пилотаж. Это я понимаю как летчик, но совершенно не представляю, как вы вели бетонные работы?» Главный инженер объяснил: «У нас для этой цели было три кабельных крана грузоподъемностью по 25 тонн, работавшие с цилиндрическими радиоуправляемыми бадьями.

Вообще говоря, мы многое сделали для высокой механизации работ по установке и перестановке опалубочных устройств по разравниванию и вибрированию бетонной смеси, по зачистным работам».