На крестцах. Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного - Фридрих Горенштейн

Иван (гневно). Опричникам убить его вместе с малолетним сыном Никитою.

Малюта. По московскому делу обвинен и боярин Захарьин-Юрьев. Захарьин-Юрьев умер, однак есть показания на двоюродного брата его Никиту Романова.

Царевич Иван. Батюшка, если казнить велишь родного брата моей матери дядю моего Никиту, то вели казнить и меня.

Иван. Ты, Иван-сын, дурно понимаешь нынешние дела. У меня, царя, подозрения насчет тайных интриг окружавшего тебя, царевича, боярства. Я, царь, не доверяю давно Захарьиным-Романовым и боюсь, как бы они не впутали тебя, сына, в придворные распри. То уразумей, мальчик.

Царевич Иван. Батюшка, я уж не мальчик. Зовешь меня мальчик, а мне уже, наследнику, исполнилось семнадцать лет. Батюшка, уж некоторое время с трудом урезониваю себя, ибо обладаю нравом не менее крутым, чем ты. Я, царевич, давно уж преступил порог совершеннолетия, и мне тягостна твоя опека, властного отца.

Иван. Так-то заговорил. А помнишь ли правила церковные: отлучение от церкви и лютая смерть. Вот так по церковным правилам детям, не повинующимся родителям. Родитель, как сказано, также и учитель.

Царевич Иван. Учитель к ученику не должен проявлять жестокости. Меж учителем и учеником должен существовать любви обычай.

Иван. Сказано, однако: «Любя сына своего, учащай его раны». (Бьет царевича Ивана посохом по спине.) Не ослабляй, бия младого. Жезлом бьешь его, не умрет. Бия его по телу, душу избавляешь от смерти. (Сильно бьет жезлом.)

Царевич Иван (гневно). Иных зовешь изменниками, про себя помысли! Ты английскими еретиками подучен Россию истребить и в Англию сбежать!

Иван (гневно). От собаки Висковатого ту клевету взял. (Сильно бьет сына жезлом.)

Годунов (бросается между царем и царевичем). Государь, пощади сына.

Иван (тяжело, гневно дыша). Поди прочь, Годунов! И тебя зашибу. (Царевичу.) Так-то тебя, неразумного сына, воспитывать буду! Что скажешь мне, отцу?

Царевич Иван (держась за ушибленное место). А Иоанн-златоуст словесами учит воспитывать.

Иван (гневно, тяжело дыша). Трона лишу! В Византии не было закона о престолонаследии. Никто не имел особого права на престол. Всякий свободный человек, не раб и не холоп, имел право надеть на себя царский венец и порфиру. Сын царя имел такое же право на престол, как и всякий другой. Помыслю, не сделать ли так и у нас, ибо мы, государь, были русские законные наследники царей Византийских. Потому публично объявлю о своем намерении лишить сына права на престол и сделать своим наследником ливонского короля Магнуса, моего вассала, принца датского. Малюта, едет ли датский принц?

Малюта. Государь великий, скоро будет в Москве для переговоров.

Иван. Датского принца Магнуса торжественно встретить, договориться о переходе под русский протекторат Ливонского королевства и о женитьбе Магнуса на дочери брата моего, ныне усопшего Владимира Андреевича Старицкого. Хотел женить на Евдокии, однак Евдокия умерла. Женю его на другой дочери – Марии. Брат мой, Владимир Старицкий, невинно пострадал: не сам он хотел на престол, а иные хотели, и ныне хотят. Его ж оговорили, совместно с женой и малыми детьми оговорил собака Висковатый. Сделаем брак дочери с Магнусом. Брату дочери, Василию Владимировичу, дам Старицкий удел. Я не Святополк поганый, чту братову память… Истинным же изменникам – казни. Поскольку сам боярин Юрьев-Романов умер, я, царь, велю убить дочь Юрьева и его внука. (Кричит.) Не хоронить их тела по христианскому обычаю. (Нервно ходит.) Для тебя, царевича Ивана, та казнь троюродной сестры должна послужить грозным предсказанием, чтоб не делал перечины в семье да иным многим людям при твоем, наследника, дворе.

Малюта. Близким человеком при царевиче служит опричный боярин Василий Петрович Захарьин-Романов. Связан с изменником Афанасием Вяземским.

Иван (гневно). Забить палками вместе с братом земским боярином Иваном Петровичем Хироном-Захарьиным. Також сделать земскому боярину Ивану Большому Шереметьеву, ближней родне Захарьина-Романова.

Малюта. Государь милостивый, тот Большой Шереметьев уехал на Белоозеро и постригся в монахи.

Иван. Мыслит тем скрыться от моего царского гнева. Надолго ли? Романовым – казни. Они на трон мимо меня не сядут. Казнить трех дядей царевича Ивана Ивановича.

Малюта. Его, Никиту Романова, казнить ли?

Иван. Его не казнить, но ограбить в назидание. Вон подите с очей моих, царевич Иван с дядей своим Никитой Романовым. (Царевич и Никита Романов уходят.) Малюта, смотреть за ними надо.

Малюта. Уж поглядим, государь.

Иван. Господи, вздохнув в глубине сердца своего из таких измен, я уж теряю надежду присоединить Ливонию к России силой оружия. Уж страшусь поручать свои войска воеводам, не изменят ли с воинством. Потому прибегнуть хочу к хитрости: склонить на свою сторону владетеля Эзеля, датского принца Магнуса, да выдать за него свою племянницу Марию, отдать ему титул короля ливонского.

Малюта. То умелая хитрость, государь.

Иван (ходит в задумчивости). Которые еще вести, Годунов?

Годунов. Прежние вести, государь. Мор силен по всей Русской земле. Ныне ж мор начался и в Ливонии.

Иван. А что в Казани, спокойно ли?

Годунов. В сие лето прииде на казанские, да на свияжские, да на чебоксарские места мышь малая из лесов тучами великими, и не только на полях хлеб поедает, а и в житницах и в закромах.

Иван (тревожно). То самая дурная весть. То верная примета, что татары придут на Русь. При всеобщей измене надежда ныне лишь на Бога и чудотворцев. Надобно взяться за оружие Божье, и да никто не предаст заветов чудотворцев, подобно Иуде за серебро, или, как ныне, ради удовлетворения своих страстей.

Уходит в сопровождении Малюты и ГодуноваЗанавесСцена 21Москва. Кремлевская Золотая палата. Заседание Думы. Царь Иван на троне в золотой короне со скипетром. Царевич Иван Иванович сидит в стороне среди Романовых. У трона Малюта и дьяк Щелкалов. На лавках бояре, думные дворяне, дьяки и иноземные послы. Дьяк Щелкалов монотонно читает имена присутствующих

Литовский посолЯн Кротовский (тихо). Мы, панове, видим тут в Москве византийского царя на московском престоле в золотой византийской короне на голове, в золотом византийском платье, с византийским скипетром в руке. Москва – истинная наследница Византии. И нравы, панове, тут византийские. Ходят слухи, русский царь намерен передать трон своему новому вассалу принцу Магнусу датскому. Царь заподозрил в измене собственного сына принца Ивана.

Немецкий посол. И у нас в Германии слухи, что царь не любит старшего сына и нередко бьет его палкой. Младший же сын думкопф[15].

Датский посол Ульфред. Принц Магнус в Москве и скоро приедет в Кремль. Но у нас в Дании многие не одобряют такого союза. Московский царь слишком кощунственно жесток. Во время моей поездки из Новгорода в Торжок и Тверь я мог наблюдать, что по Литовской дороге все почти деревни московский князь разорил, как и по другой дороге Новгорода.

Французский посол. Беспощадно истребил новгородцев шестьдесят тысяч.

Английский посол. Тем не менее говорят о браке московского государя с датской королевной.

Датский посол Ульфред. На такой брак датский королевский дом не согласится. У русского царя иные замыслы. Первого июня во время переговоров в Кремле шведского посла епископа Павла с канцлером Висковатым и дьяком Васильевым русский царь потребовал в качестве непременного условия установления взаимоотношений выдачу ему Катерины Ягелонки, сестры польского короля и жены шведского короля Юхана Третьего.

Литовский посол. Такое кощунство – требовать чужую жену по мирному договору – невозможно в цивилизованной стране. Многие русские разумные советники противились недобрым самодурствам, однако канцлер Висковатый и иные вельможные люди казнены. Царь теперь окружен дурными советниками.

Немецкий посол. Тут, господа, в азиатской России, самодержавная полнота власти московских государей. Властью, которую он применяет к своим подданным, русский царь легко превосходит монархов всего мира.

Английский посолДженкинсон. Господа, хоть всемогущий Бог и наказал Русскую землю так тяжко и жестоко, что никто и описать не сумеет, все ж нынешний царь и великий князь достиг того, что по всей Русской земле, по всей его державе одна вера, один вес, одна мера. Он один и правит. Все, что ни прикажет он, все исполняется. Все, что запретит, действительно остается под запретом. Никто ему не перечит – ни духовные, ни миряне.