По ту сторону глаз - Ана Фогель

— Окей, ты скажешь, зачем мы здесь? — напрямую спросила я.

— Ну… обычно в кафе едят, — ответил Алан с полной серьёзностью, будто разговаривал с умственно отсталой.

Я фыркнула.

— Знаешь, юмор однозначно не твой конёк.

— А я и не шучу, — сказал он, глядя на гамбургер в своих руках. — Не знаю, как ты, а я пришёл сюда поесть, — он подтвердил свои слова огромным укусом.

Я чувствовала себя идиоткой. Лишней здесь идиоткой. Этот парень издевался надо мной, вёл дружелюбную игру, чтобы потом ударить побольнее. А я была настолько жалкой, что продолжала таять от его взгляда, пока он глумился надо мной.

— Знаешь, я, наверно, пойду, — мой голос неуверенно дрогнул. Если бы я не знала, что в теле красивой блондинки, я бы просто убежала без лишних слов и больше никогда бы не показывалась на глаза парню, который слишком крут, чтобы серьёзно тратить время на загнанную в угол девочку.

— Сиди, — приказал он. Я с ужасом уставилась на него, ожидая увидеть раздражение или злость. Но Алан был спокоен. Собственно, как и всегда.

Он отодвинул пустую тарелку в сторону, поставил локти на стол, переплетая пальцы под подбородком, и наклонился ближе ко мне. Он посмотрел в мои глаза. Настойчиво и крайне внимательно.

— У тебя линзы? — спросил он спустя несколько напряжённых секунд.

— Что? Нет. Почему? — его вопрос совершенно сбил меня с толку.

— Твои глаза… они ведь голубые?

— Э-э… да, — подтвердила я, вспомнив своё потрясение, когда впервые увидела в зеркале Холли вместо себя.

— Тогда почему сейчас они почти зелёные?

Это невозможно. Меня бросило в дрожь. Я поспешила отвести взгляд: окно, соседний столик, остатки недопитого кофе… куда угодно, только бы Алан не видел моих глаз.

— Наверно, освещение, — предположила я, пожав плечами, и осторожно посмотрела на него.

Скорее всего, так и было.

Алан продолжал смотреть на меня, замерев как статуя, и на какой-то момент мне показалось, что время остановилось, чему я бы уже не слишком удивилась. Но потом, в самый пик напряжения, он просто щёлкнул по моему носу указательным пальцем и встал из-за стола. Бросив десятидолларовую купюру на стол, он направился к выходу.

Как же меня раздражала его манера выставлять всё так, будто это я навязываюсь и бегаю за ним по пятам. И знаете, что мне сейчас оставалось? Именно. Побежать за ним по пятам.

— Ты отвезёшь меня домой? — спросила я, когда мы подходили к его машине.

Именно в этот момент приглушённо зазвучали гитарные рифы, и Алан достал из переднего кармана джинсов свой мобильник. Посмотрев на экран телефона, он нахмурился, бросив на меня предупреждающий взгляд, и ответил на звонок.

— Слушаю.

Алан открыл дверцу с пассажирской стороны, давая мне понять, что готов меня подвести.

— А ты в курсе, что сейчас я должен быть на уроке? — в его голосе слышалось раздражение. Он сел за руль и хлопнул дверью громче, чем следовало бы. Сердце сжалось в сочувствии к «Челленджеру». — Да… Нет… — Алан кинул на меня быстрый взгляд и повернул ключ зажигания. — Буду через двадцать минут, — сообщил он в трубку и убрал телефон обратно в карман.

Я не знаю, с кем он разговаривал, но судя по тому, как он резко тронулся с места, впечатав меня в спинку сиденья, доволен он этим звонком не был. Я потянулась к ремню безопасности и пристегнула его. Заметив это, Алан покосился на меня и ухмыльнулся уголком губ.

— Не доверяешь мне?

— Я тебя даже не знаю, — вырвалось у меня, и я тут же приложила ладонь ко рту.

— О чём ты говоришь? — с явным негодованием осведомился Алан. Он резко дёрнул руль вправо, поворачивая на перекрёстке.

— Я… имела в виду, что… Мы ведь в последнее время, мягко говоря, не ладим, верно? — Если я правильно поняла Вивьен, раньше всё было иначе. — Я помню тебя другим. А сейчас ты вроде как изменился, — я пожала плечами, радуясь, как убедительно прозвучал мой ответ.

— Ты тоже стала другой, Холли, — проговорил Алан, не сводя глаз с дороги. Мне показалось, что в его низкий голос закралась грусть. Интересно, что было между этими двумя, и почему теперь они друг друга ненавидят?

До моего дома мы доехали в полной тишине, если не считать тихих гитарных переборов из магнитолы. Я использовала это время, чтобы подумать. Снова.

Мне казалось, постепенно всё станет проще. Либо я приду в себя и пойму, что я действительно Холли Саммерс, либо я смирюсь с тем, что я Холли Саммерс, либо ответы на все вопросы свалятся мне на голову. Но всё стало только хуже. Я живу в доме с чужими людьми, я потеряла всех друзей, настроив их против себя, и связалась с врагом. И чем больше я с ним общалась, тем больше он начинал замечать неладное. Но что мне делать? Прятаться всю оставшуюся жизнь или обмануть всех, включая саму себя, и стать умницей и красавицей — которой я никогда не была?

Меня начало тошнить. Это всё слишком сюрреалистично.

Машина остановилась возле моего дома. Родителей наверняка ещё не было, и меня пугала пустота и свободное время, которое теперь у меня было. Я не могла им воспользоваться, потому что была в клетке. Внутри себя я просто металась, как загнанный зверь. А безделье и неопределённость убивали.

— Спасибо, — тяжело сказала я и вышла из машины. Едва я успела закрыть дверцу, как «Челленджер» сорвался с места.

Каждый день я думаю о том, что делаю не так. В какой момент я осталась по ту сторону жизни? В какой момент мне начало это нравиться?

Предпочитая тусовкам и громкой музыке покой, я оставалась дома и слушала тишину, вместо встречи с одноклассниками я выбирала немой диалог с самой с собой. Так было всегда, так стало и теперь. Мелисса принимала это, наверно, поэтому мы были подругами. Ей нужен был здравый смысл рядом, кто-то, кто мог выслушать и дать совет. И я была им. Иногда я чувствовала себя её личным психологом. Зато на время забывала о своих тараканах в голове.

Каждый день я видела сочувственный взгляд своих родителей, которые не понимали, почему их любимая и красивая дочь постоянно одна. Не такой судьбы они мне желали. И их любовь убивала меня. Я не могла дать им то, чего они хотели. А именно — нормальную дочь.

Раздался стук, и дверь слегка приоткрылась. Нейт просунул голову в образовавшуюся щель.

— Холли, ты спишь? — удивился он, обнаружив меня лежащей на кровати в полной темноте.